Откинувшись на спинку дивана, Дэниэл Норман крутил в руке бокал с разбавленным виски, безучастно рассматривая его содержимое. Лицо его хранило мрачное бесстрастное выражение, поза была расслабленной, и только напряженные руки выдавали внутреннюю борьбу. Мэдисон, его тетя, расположившись в кресле напротив, наблюдала за ним немигающим взглядом, пытаясь рассмотреть хоть что-то за ледяной маской племянника. Если смерть отца и ранила его, то он тщательно скрывал это.
Иногда Мэд казалось, что она хорошо знает племянника, понимает его, но порой он ставил ее в тупик. Вот и сейчас она не знала, как начать разговор, и что сказать. Ее пугала его возможная реакция. Дэн был нужен ей, нужна его благосклонность. Без него она не получит ничего. Это зависимость удручала женщину, но не уменьшала привязанности к племяннику.
Мэдисон никогда не любила брата, считая его слишком слабым и наивным для мужчины, хоть и, несомненно, удачливым, но Дэниэл вызывал в ней сложные чувства. Он был ей близок, словно отражение в зеркале, словно часть ее души, которая перетекла в него при рождении. Она помнила его ребенком, своевольным, дерзким, избалованным. Его дикие выходки вызывали у нее восторг. Не было в Дэниэле ничего, что напоминало бы Джона. Только черные волосы, и крепкое мускулистое тело.
— Тебе нужно было поехать со мной, — уверенно начала Мэдисон, глядя на него поверх своего бокала. Дэниэл не удостоил ее взглядом. Крепко сжатые челюсти выдавали упрямство.
— Только ты смог бы поставить ее на место, — продолжила женщина, пристально наблюдая за его лицом. — Дэниэл, она говорила со мной, словно я пустое место. Она ведет себя в доме твоего отца, словно хозяйка. Ты же не позволишь ей остаться там до оглашения завещания? — мягко, но осторожно спросила она.
— Почему нет? — пожав плечами, небрежно бросил Дэниэл, сделав большой глоток виски.
— Но это твой дом! — возмущенно воскликнула Мэдисон, недоуменно глядя на него.
—У нее такое же право быть в этом доме, как и у меня. — Напомнил Дэниэл, взглянув, наконец, на тетю. Взгляд его был тяжелым.
— Ты забыл, какой была ее мать? — вскинув брови, жестко спросила Мэдисон.
— Все это потеряло значение. Ни отца, ни Виктории больше нет. Вместе с ними умерли и их грехи. Им легче.
— О чем ты? Почему им легче?
— Забудь, — небрежно тряхнул головой Дэниэл. Он неожиданно пристально впился в Мэдисон взглядом, словно хотел спросить о чем-то, но не мог. Ей было не трудно догадаться.
— Она тебя ненавидит. Это очевидно. Только тебе ее презрение, все равно, что лай болонки. Раздражает, но не причиняет особых помех. — Мэдисон усмехнулась. — Не думаю, что она может представлять какую-то угрозу.
— Обиженная женщина способна на все, — задумчиво произнес Дэниэл, снова уставившись на свой бокал. — Но ты права, она не способна причинить серьезные неудобства. Я до сих пор не верю, что Кристина жива.
— Ты не хочешь рассказать, что случилось?
— Нет. — резко ответил Дэн.
— Ты винишь себя?
Дэниэл с грохотом поставил свой бокал на столик. Его испепеляющий взгляд остановился на побледневшем лице тетки.
— Никогда не спрашивай меня о Кристине, не пытайся что-то выведать, умерь свое любопытство. Скажу только одно, у нее есть масса причин для ненависти. Я похоронил ее восемь лет назад, я не видел с той ночи в больнице, где бросил умирать.
— Ты так говоришь, словно испытываешь чувство вины, —растерялась Мэд, удивленно разглядывая племянника.
— А что я, по-твоему, не человек? — Дэниэл поднялся на ноги, и, взяв бокал, прошел к бару, чтобы плеснуть себе еще виски.
— Я не хочу спорить, Дэнни. — глухо произнесла Мэдисон, немного смущенная его поведением. Нужно быть осторожнее с Дэниэлом. Если у него действительно есть совесть, то это сильно усложнит их отношения. — Прощание пройдет завтра, в доме. Кристина решила взять все на себя. Она даже слушать меня не стала.
— Не уверен, что заниматься похоронами нелюбимого брата и еще более нелюбимой невестки было жизненно важным для тебя делом. — Спокойно произнес Дэниэл, поворачиваясь. — Мне обязательно ехать? Может, хватит моего появления на кладбище?
— Тебя что-то смущает? — прищурив глаза, поинтересовалась Мэдисон. Дэниэл приподнял одну бровь, встретив ее подозрительный взгляд.
— Я похож на смущенного? Просто я привык считать ее мертвой. А встретить призрака на похоронах отца — это как-то не очень приятно. — он скривился, словно вкус отпитого виски показался ему горьким. — Думаю, что Кристина разделяет мои чувства. Мы не должны были встретиться снова.
— Но выбора нет, — глубокомысленно изрекла Мэдисон. — Если ты не появишься в доме отца утром, это вызовет новый всплеск кривотолков. Как восемь лет назад, когда пресса почти год пережевывала госпитализацию твоей бывшей жены, ваш развод и ее побег из страны. Тебе ведь не нужен очередной скандал?
— Мне плевать на мнение общества и прессы, моих коллег. — отрезал Дэниэл холодным тоном. — Я начал с нуля, когда Джон отвернулся от меня. Я создал бизнес сам, без чьей-либо помощи. Я добился успеха, вопреки ожиданиям отца, так что меня не испугать очередной гнусной сплетней. Но ты права, я обязан пойти. Я должен исполнить последний долг. Джон нашел в себе силы простить мне все, что я натворил, и я не имею права отказать ему в послед.... Мэдди, ты смотришь на меня, словно я сошел с ума.
— Ты любил его, да? — спросила она удивленно.
— А что тебя так удивляет? Он был моим отцом. И не сделал мне ничего плохого. Это я все время подводил его.
— Его жену ты тоже любил. — Дерзко усмехнулась женщина. Глаза Дэниэла потемнели.
— Не говори того, о чем не имеешь малейшего представления. Я ненавидел эту женщину. Я не скорблю по Виктории Норман. Много лет я винил ее в том, что она сделала меня чудовищем, но, как оказалось, я сам сделал себя таковым. Это моя сущность.
— Но именно это в тебе и притягивает. Ты сильный, Дэниэл. Ты жесткий, беспринципный, такой, каким и должен быть успешный человек. В наше время быть размазней опасно.
— Ты единственный человек на земле, который одобряет меня, — Холодно улыбнулся Норман.
— Нет. Не зря столько людей ищут знакомства с тобой. А теперь с издательством отца и модельным агентством ты подомнешь под себя еще и шоу-бизнес.
— Ты невероятная, — скептически улыбнулся Дэниэл. — Я никогда не хотел издавать глянцевый журнал для избалованных блондинок и жлобов, и тем более возиться с капризными авторами бестселлеров. У меня для такой профессии слишком мало терпения и такта. Торговать машинами у меня гораздо лучше получается.
— Кстати о машинах. Ты обещал мне "Инфинити". Забыл?
— Нет. Я помню. Просто сейчас не время думать о подарках.
— О, да. Извини, — поспешно закивала Мэд.
Дэниэл посмотрел на нее. Нет. Виноватой себя эта женщина не чувствовала. Тяжело смотреть на свое отражение в женском обличии. Неужели он так же омерзителен? В его окружении немало людей, которые не без основания ответят утвердительно. И завтра ему придется встретиться с одним из таких людей.
С одной. И посмотреть в глаза. Он пытался заставить себя чувствовать равнодушие, но безуспешно. Призраки прошлого всегда возвращаются, когда их меньше всего ждешь.
— Лучше бы она умерла, — озвучила его мысли Мэдисон. Но какой-то необъяснимый порыв заставил его не согласиться с тетей.
— Нет. Я никогда не желал ей смерти, — произнес он ровным голосом, осознав, что говорит правду.
Крис впервые видела такой огромный похоронный зал, хотя ей не так часто доводилось присутствовать на похоронах. Ритуальное агентство подобрало помещение, учитывая количество желающих прийти попрощаться с четой Норманов. Вцепившись в руку подруги Кристина, рассматривала прибывающих людей. Они подходили к гробам в молчаливом почтении, склонив голову и скорбно шепча какие-то слова. Потом они останавливали свой взгляд на Кристине. Мало, кто из всех этих людей знал ее в лицо. Но напряженная фигура в черном траурном платье, спрятавшаяся за темными очками от любопытных сочувствующих взглядов, не оставляла сомнений, что перед собравшимися дочь Виктории Норман, падчерица Джона Нормана. Рядом с ней стояла невысокая блондинка тоже в черном, а с другой стороны — блистательная, даже в своем трауре, Мэдисон, и ее невзрачный муж.Кристина принимала соболезнования сухо, без эмоций, ни одна слезинка не скатилась по ее бледным щекам, в то время как Мэдисон горестно причитая, обливалась ф
Дни тянулись мучительно медленно. Кристина старательно носила маску внешнего спокойствия и усиленно работала над собой. В одну из трех ночей она смогла заснуть без снотворного, а Лиза, в свою очередь, делала все, чтобы отвлечь подругу от тяжелых мыслей и воспоминаний. Днем они бродили по городу, тратя деньги в бутиках и салонах красоты. Озерова заставила Кристину покрасить волосы, чтобы избавиться от старивших ее седых прядей. Потом, облачившись в обновки, купленные днем, подруги направлялись в кино, а после ужинали в ресторане, шокируя посетителей своим внезапно-гламурным обликом.Иногда Лиза замечала, как хохочущая до упада Кристина вдруг замыкалась, глаза ее застилала пелена, и она словно мысленно ускользала куда-то очень далеко. Никакие уговоры не могли заставить рассказать, где она бывает в такие моменты. Лиза понимала, что Кристине нужно немного больше времени. Девушка только что потеряла мать. Нет нечего удивительного в том, что она тоскует о ней.Огромное колич
— Что случилось, Дэн? Ты в последнее время сам не свой. Проблемы на работе? — без аппетита ковыряясь вилкой в салате, спросила Мэдисон у племянника, хранящего задумчивое отстраненное выражение лица на протяжении всего ужина. Таким Дэн был на протяжении последних трех недель, с тех самых пор, как в Москве появилась его бывшая жена. Мэдисон искала тысячи объяснений поведению Дэниэла и не могла найти. Ей было трудно поверить, что у него внезапно проснулась совесть, стоило ему пару раз посмотреть на Кристину. Дэниэл являл собой олицетворение современного бизнесмена, жесткого, сдержанного, умеющего с легкостью играть людьми. Он брал от жизни, все, и иногда без спроса.— Дэниэл, ты меня слышишь? Я задала вопрос.— Слышу, Мэд, просто задумался. Как, кстати, Инфинити? — наконец, проснулся Норман. Мэдисон облегченно вздохнула.— Отлично. Я в восторге. Спасибо.— Пользуйся, пока я добрый, — небрежно пожал плечами Дэни
Дэниэл Норман нервно постукивал костяшками пальцев по гладкой полированной поверхности стола, поглядывая на большой циферблат часов, которые висели прямо над головой Вадима Рязанцева, его давнишнего друга и адвоката семьи. Вадим напряженно стоял во главе стола, явно рассчитывая поскорее закончить процедуру оглашения, но опоздание одного из членов семьи не позволяло начать. Он сам не мог понять, что заставляет его так нервничать. Вадим знал содержание завещания, и именно поэтому испытывал нарастающее напряжение.Адвокат смотрел на хранящего внешнюю невозмутимость Дэниэла Нормана, и раздраженную Мэдисон, разодевшейся в пух и прах ради столь важного события. Рязанцев не был хорошо знаком с сестрой покойного Джонатана, но ее красота не могла оставить его равнодушным. Она из тех женщин, которых невозможно забыть, увидев лишь однажды. Несомненно, Мэдисон знает, как хороша, и умеет пользоваться своей внешностью и родством с Джоном, и уж она наверняка полна надежд. Он сморщился, пред
В полном физическом и моральном изнеможении Кристина переступила порог дома, поддерживаемая внимательным Робертом. Лиза тут же бросилась к ним навстречу.— Что случилось? — испуганная внешним видом подруги, требовательно спросила Лиза, обращаясь к Роберту.— Добрый день, Лиза, — как ни в чем, ни бывало, Хьюстон протянул ей руку для пожатия. — Вы тоже здесь?— Мы всегда вместе, — отчеканила Озерова, встревожено вглядываясь в потухшие глаза Кристины. — Что они с тобой сделали?— Ничего, — покачала головой Монахова, отстраняясь от Роберта. Скинув обувь и шубку, она неровной походкой направилась в гостиную.Лиза еще раз пронзила мужчину убийственным взглядом, и пошла вслед за Кристиной. Роберт, пожав плечами, разделся и невозмутимо присоединился к женщинам. Кристина устроилась в кресле, Лиз села на подлокотник и нежно гладила ее волосы.— Может, нам всем выпить? — предложил
Кристина стояла посреди своей новой мастерской и смотрела на чистый холст. Солнечный свет, проникая через большие окна, бил прямо в глаза. Нахмурившись, молодая женщина отвернулась и подошла к стене, где стопочкой стояли готовые работы. Те, что она написала еще в Лондоне. Их привез сюда Вуд. Четыре дня назад ремонтники закончили обустройство мастерской в принадлежавшем теперь Кристине доме. И все эти четыре дня Монахова каждый день поднималась сюда, но так, ни разу не взялась за кисть. Что поделать, она привыкла работать в Лондоне. Там все было иначе, даже воздух другой, а об освещении вообще говорить не приходится. Но не только непривычное освещение мешало ей начать работать над коллекцией. Пропало вдохновение. Она чувствовала себя опустошенной, растерянной, чужой. Она в Москве. Навсегда.Неужели Лиз все же удалось убедить ее? Несколько недель потребовалось Озеровой, чтобы достучаться до здравого смысла подруги. Целый месяц она здесь, хотя приехала на день, и неделю, как пол
Следующие несколько недель прошли в таком же напряженном графике. Четыре часа в день Кристина отдавала издательскому дому и два — "Монро", вскоре поняв, зачем понадобилось любителю книг Джону Норману открывать модельное агентство. Главным продуктом издательства был женский глянцевый журнал, в котором печатались не только сплетни о поп-звездах, актерах и политиках, но и последние новинки моды, а тут без хорошеньких мордашек не обойтись. Журнал оказался тесно связанным с агентством. Он пиарил моделей и экономил на них же. Отношения Дэниэла и Кристины не менялись. Натянуто-деловые. Крис сама удивлялась, как легко ей удается пережить его постоянное присутствие. Официальный, разумный Дэниэл Норман был ей незнаком, и не казался опасным. Ее даже перестали мучить спазмы в желудке. Кристина потихоньку вникала в дела его отца, загораясь все большим энтузиазмом. И чем больше она понимала, тем сильнее росла ее вера в успех. Даже Роберт заметил, как быстро она учится. К концу месяца Дэни
Лиза помогала Кристине застегнуть платье. Она долго сомневалась и все же решилась пойти на корпоративную вечеринку в этом ярко-красном ужасно узком платье с неприлично оголенной спиной. Неровный подол юбки не прикрывал колени, показывая больше, чем нужно. Голые руки, высокие шпильки, широкий пояс. Весьма откровенно, даже вызывающе. Платье ей выбрала Лиза. Она заявила, что Кристина просто обязана поразить всех.— Может, взять шаль? — спросила Кристина, испуганно разглядывая в зеркале роковую яркую красавицу. Она никогда не пользовалась помадой и не догадывалась, какие у нее полные чувственные губы.— Шикарно, Крис, — зачарованно глядя на нее, с восторгом прошептала Лиза. Сама она вырядилась в неизменные черные брюки, но внемля уговорам Кристины, надела белую женственную блузку, и теперь постоянно вздыхала, что чувствует себя, как праздничный торт. — Я буду тобой страшно гордиться.— Спасибо, конечно. Но мне неловко в этом плать