Мой виверн врезался грудью в своего противника как раз в тот момент, когда мне слегка вышибло дух от падения на грохнувшегося об землю первым ликтора. Охренеть, что же это был за звук! Если столкновение Киана и Тамары произвело на меня неизгладимое впечатление, то тут просто волосы вставали дыбом от смертоносной мощи и ослепительной ярости, которые бесконтрольно излучали в окружающее пространство два этих кувыркающихся в темном небе и рвущих друг друга ужасающих зверя.
– Войт? В порядке? – Крорр быстро сместил меня вбок, вскакивая.
– Я нормально, тебе не обо мне стоит беспокоиться! – ответила, глянув на него лишь на долю секунды и вернув все внимание воздушному сражению, где сейчас вместе с Кианом пребывала и моя душа, если она вообще существует. По крайней мере, нечто огромное и неистовое рвалось и выло внутри, проклиная мою бескрылость и неспособность помочь своему мужчине.
– Нужно спрятать тебя! – говоря мне это, сам бывший
– Все, стоп! Кончай выть! – с нарочитой грубостью приказала Войт, не спеша, однако, отстранять трещотку Веро от себя, а я принюхался, пытаясь понять, в чем тут подвох и как она могла выжить среди трупов.– Я так рада, так рада! – не унималась та, продолжая всхлипывать и цепляться за мою женщину. – Я уж думала все, капец, прикончат сейчас, как и всех. Какой это ужас был!Судя по запаху, ни ликторы, ни Хард до Вероники не дотрагивались, но как ей удалось ускользнуть?– Тише! Пойдем к остальным, объяснишь нам все толком, – отстранила ее от себя наконец Летти, радуя этим меня. Естественно, девчонка не соперник, но, блин, все равно раздражает. Тискает мое, время отнимает, когда и так между нами опять все стало шатко. Я-то найду способ выкрутиться и все наладить. Бесит ее связь с драконом, как же дико бесит. Да и вообще, когда все ее внимание не на меня направлено, виверн так и ворчал постоянно: «Укради-унеси-спрячь-люби
Естественно, я уловила то напряжение, что сковало тело Киана после моего требования быть наконец правдивым. Будучи прилепленным ко мне сейчас, как кусок размягченного пластилина, ему просто нереально скрыть это волной прошедшее мгновенное одеревенение мышц и краткую остановку дыхания, хоть он и справился с этим, по своему обыкновению, почти сразу. Его руки на моей талии из просто прикасающихся, дабы подтвердить неизменность факта нашего единства, вдруг сомкнулись в кольцо, став удерживающими оковами. Мак-Грегор уткнулся лицом мне в шею и стал тереться губами, посылая по коже и дальше вглубь уже отдрессированные им дразнящие мурашки, словно стремясь напомнить мне, что в каком бы раздрае я ни пребывала, у него есть суперспособность добраться до моей чувственной стороны сквозь любые другие эмоции.Не стала отодвигаться, мне действительно был необходим этот глоток неоспоримо хорошего, что родилось между нами,
Крорр запретил себе пока пытаться дать моральную оценку последних событий. Прежняя однозначность мировоззрения разнесена до атомов, вывернута наизнанку, и Войт действительно права: на данный момент ничья позиция в окружившем их пространстве бесконечного конфликта не выглядит правильной и справедливой. Да и его личная проблема – признать себя совершенно иным существом, нежели думал всю сознательную жизнь, была намного актуальнее, чем любые обобщенные терзания относительно разрушения идеальности картины бытия. К черту все это! Пока ему нужно определиться с тем, что имеет реально место быть в его жизни, а чего больше нет. В первый список попадало немного: наличие самого настоящего дракона под собственной кожей, необходимость постоянной относительной близости с Летти, неизвестность в будущем, появление рядом маленькой полукровки… которая почему-то важна. Ее присутствие поблизости тоже ощущалось чем-то вроде необходимости, хоть разум и говорил
Я не просто обернулся, а буквально провалился в свою звериную ипостась, да так капитально, как не случалось, пожалуй, ни разу после обретения человеческой сути. А все потому, что это был отчасти трусливый побег от той боли, что причинил Летти своим признанием, и еще от той интенсивности, с которой она на это среагировала. И если первое и было сочувствием, бесполезным пока из-за полнейшего отказа моей женщины его принять, то второе – абсолютно неприкрытой эгоистичной чернющей завистью. У меня аж кровь закипала от понимания, насколько же глубоко остаются проросшим сквозь мою Войт ее чувства к этому, еще совсем недавно безвестному и не имеющему для меня значения парню, если с ней творится такое безумное дерьмо.Так что спрятаться за толстой шкурой ящера было удачным выходом, ибо мое здравомыслие висело на волоске. Ненавистно, что кто-то еще важен был и остается для той, что моя. Да, я разума не лишился и понимаю, что у Летти была жизнь до меня, да только на это плевать с т
Шагая с Мак-Грегором к поляне, я не чувствовала ничего. После испепеляющего шквала, прокатившегося по мне от известия о смерти Лукаса, внутри воцарилось опустошение, хотя можно было бы это трактовать и как некую форму освобождения, облегчения, как бы ужасно это ни звучало и если бы у меня вообще были силы на оценку. От видения в ликторском карцере я ощущала лишь намек на это, пусть он тогда и чуть не разорвал меня в клочья. Но в том потрясении не было завершенности, настигшей меня сейчас. Это было как взболтать внутри все, взбаламутить, но едва все прекратилось – и наполняющие меня воспоминания и эмоции осели в хаотичном порядке обратно, никуда не исчезая. Теперь… они исчезли, отфильтровавшись осознанием безусловной окончательности.Два года после расставания с моей первой любовью, я продолжала носить в себе ее изрядную часть, боролась с этим, принуждала себя забывать, отпускать, но так и не сделала это. Где-то на задворках разума, злобно запихнутая подальше засе
Еще не выйдя из норы рисе, уловила запах гари, а позже появились и отблески недалекого пламени, поднимающиеся выше деревьев. На секунду притормозила, глядя в сторону погребального костра, но Киан настойчиво потянул меня прочь, с легким, но ощутимым нажимом оглаживая тыльную сторону моей ладони своим большим пальцем, как будто в поисках некой волшебной кнопки, что переключит все мое внимание на него одного. Быстро обернулся на берегу и приглашающе протянул когтистую лапу, настаивая на скорейшем отлете.– Ты же понимаешь, что не можешь просто взять и унести меня отсюда насовсем всего лишь потому, что тебе этого сильно хочется? – на всякий случай решила уточнить я, мало ли, вдруг в зверином обличии благоразумия у виверна куда меньше, чем в человеческом.Киан вздохнул протяжно и шумно, раз склонил огромную точеную голову и дернул лапой, намекая пошевеливаться.Мощные взмахи крыльев, сопровождаемые будоражащим глубоким уханьем и пробуждающие во мне уже та
Поглощающие остаток добытого животного рисе буквально шарахнулись подальше от догорающего костра в темноту, как только мы стремительно вывалились наружу.– Когда? Когда, к такой-то матери, ты, женщина, наконец поймешь, что нет ни одной гребаной причины на свете, способной оторвать меня от тебя? – заорал на меня Мак-Грегор, заставив вспорхнуть сонных птиц над головами и не утруждаясь отойти подальше от входа в нору. Присутствие ее хозяев, настороженно сверкающих огромными зенками, его тоже, похоже, не колыхало. – Как мне еще это сказать? Нет, невозможно, никогда, даже не воображай, без вариантов, не бывать такому?!– Я же вижу, что эта моя связь с Крорром тебя раздражает, – просто констатировала я очевидное, так как его вопрос, на мой взгляд, не требовал ответа. Да у меня его толком и не было.– Раздража-а-а-е-е-ет? – протянул Киан, и его лицо натурально перекосило. – Да меня за малым на части не рвет от понимания,
Первым был Камень. Понятия не имею, откуда узнала это, но, однако же, это был именно он, заполняющий весь мысленный «экран». Он вибрировал и подрагивал, как если бы обладал собственным пульсом и дыханием, и излучал абсолютно осязаемую, интенсивную энергию, пропитывающую и пронизывающую собой все вокруг. Данный образ был понятен: магический булыжник, или чем он там является по факту, – источник, фундамент и связующая сила для всего. Можем идти дальше.Камень отодвинулся, перестав заслонять весь обзор, но оставаясь все равно строго по центру, стал некоей переливающейся всеми цветами из возможных точкой отсчета, от которой начало расползаться просто невообразимое количество чуть извилистых нитей, напоминающих кровеносные сосуды, и к концу каждой было прикреплено живое существо. Разнообразие поражало: люди, или, по крайней мере, ими на первый взгляд они выглядели, подземные, что-то четвероногое, птицы, виверны, даже деревья. Постепенно все пространство заполнило