Боинг мерно гудел. Жгуче-смуглый сосед справа, выползающий телесами за пределы кресла, как студень из формы, похрапывал, а мне было не до сна. Вчера Том Лебовски с расширенными глазами отговаривал и называл это безумием. Герой... Перед вылетом только ленивый не сказал мне про похищения, ограбления и «самый опасный город в мире». Даже тётенька в аэропорту, удивившись, что я лечу одна.
Блин, да мой родной город – Ростов-папа! У нас у самих в девяностых можно было влипнуть очень даже круто, правда я тогда ещё только родилась. Да что там в девяностых, если меньше года назад в бутик «Пятая Авеню», где я работала, несколько раз заявлялись бритые, крепкие парни, у которых при примерке пиджака под мышкой обнаруживалась кобура. У одного даже две. Он, кстати, мне усиленно подмигивал, а потом пригласил на кофе...
А когда я работала на директора-мошенника, который з
– Русская?! А я думал, француженка, – пробормотал Ганнибал. – Но тут русской быть даже лучше. Хуже, чем кубинкой или китаянкой, но в целом неплохо.– Почему? – уточнила я, проверяя прочитанную в интернете версию.– Потому что их народный герой Уго Чавес дружил с вашей Россией. Да и Мадуро1 вроде не против, – пояснил Николас. – Венесуэльцы на щелчок пальцев переводят людей в кумиров. И так же быстро могут отправить недругов к чёрту в задницу. Если любят, то страстно, и ненавидят всей душой.– Я так и думала, – кивнула я, продолжая держать марку. – Вам, американцам тут везёт меньше.– Это зависит от того, кто рядом. Если натк
– Всё! – Джек решительно встал и положил ладонь на папку. – Карты сошлись. Я готов заявить о новой линии производства сотрудникам. Двое менеджеров среднего звена закивали, а Мигел Брандау покачал головой.– Это авантюра, сеньор Рэндалл. Надо ещё раз просчитать.Джек подхватил сутулого бразильца за грудки и, приподнимая над стулом, приблизил лицо, чтобы прорычать прямо в нос с горбинкой:– Да ты, сукин сын, специально время тянешь?! Чего ты добиваешься?! Точно не рабочих мест, ублюдок!!!– Спасите! – взвизгнул Брандау, словно ему прищемили свиной хвост.Дверь распахнулась, и ворвалась охрана с автоматами. Джек гневно бросил обратно на стул директора
Мария ответила за нас, потому что нам было некогда: мы смеялись.– Да вот он, Джек Рэндалл, перед вами.У Терминаторов чувство юмора, видимо, в настройках было не прописано, и один из них рявкнул:– Он нормальный?Джек тут же перестал ржать, как олень, и заявил:– А кто проверял? В общем, девочки, миссия провалена. Вы опоздали. – Он обнял меня и нахально осклабился. – У меня тут свой спецназ справился.Терминаторы уставились на меня непонимающе и с некоторым возмущением. А Джек добавил:– Признайтесь, вы специально ждали, когда мы сами разберёмся? Вы пропустили прекрасную возможность поколбаситься. Тут была революция, демонстра
Я люблю белое постельное бельё. И гостиничный запах тоже люблю. И утренний щебет птиц, и прохладу в открытое окно. Но больше всего на свете я люблю, когда мой любимый мужчина смотрит на меня сияющими глазами, пахнет морем и лежит вот так рядом совсем голый.– Ты – моё море, – сказала я, придвигаясь.Джек улыбнулся, убрал мне прядь за ухо.– А ты моё всё. – И тоже придвинулся.Наши глаза были близко-близко, кожа к коже. Пальцы по спине нежно. Счастье, когда он рядом, когда нечего скрывать, нечего строить из себя... Счастье – быть открытой. Но только с ним!– Почему ты не испугалась? – спросил он, целуя мои пальцы.– Я испугалась. Я жуткая трусиха
– Да какой тут, на хрен, праздник... – Джек бросил ручку на стол и грузно сел.Я подошла к директорскому столу и села напротив.– Теперь рассказывай ты.Джек попытался улыбнуться, но вышло не очень.– Нормально всё. Разрулим.– Эй! – я встала и подошла к нему со спины, обняла за шею. – Не скрывай от меня ничего, ладно? Я же твоя правая рука. И уж меня точно можно не подозревать в заговоре. Я на твоей стороне. Пожалуйста, поделись со мной.– Тебе не нужно волноваться. – Джек коснулся ладонью моей щеки, волос. Замер и будто потух.Нет, мне совсем он сегодня не нравится! Неужели последствия ст
Мы работали вместе весь день напролёт, как вол-тяжеловоз и маленькая лошадка, которой, конечно, от усталости было не сладко, но куда денешься? Втянулась. Подъедала из судочков в холодильнике и пахала. Иначе не скажешь. Над заводом разливалась по воздуху весёленькая сальса-румба из очищенной от паутины и сонма вялых красных бабочек радио-рубки. Люди ожили, больше улыбались. Южные ритмы, будто ритуальные шаманские барабаны, прогнали с территории демонов недавнего недовольства с их тяжёлым духом, и всем стало легче. «T'equiero», – пелось п
Мы столкнулись на лестнице между первым и вторым этажом. Мачо-армянин не поспел за Джеком, перепрыгивающим мне навстречу по две ступеньки.– Сандра! – схватил меня за предплечья мой любимый медведь.– Джек! – воскликнула я.– Документы тут, в сумочке на плече?! – басистым шёпотом проорал он.– Да. Это не важно! Джек, Джек! Они хотят тебя убить!– Тшш. Потом, – махнул рукой Джек. – Главное – документы!– Что потом? – опешила я.– Обо всём потом, – заявил Джек.Он увлёк меня за собой в укромный з
С замиранием сердца я поставила на простой деревянный столик в алькове большую белую коробку. Даже пусть мне было обещано десять свадеб, самая главная будет сейчас, самая первая и настоящая! Каким оно будет, моё платье? Я дотронулась до крышки нерешительно.«Наверное, оно мятое? Где в церкви брать утюг и гладильную доску?» – подумалось мне не к месту.Казалось, там, под картоном спрятано всё, что видит во мне мой любимый мужчина. Это волновало ещё сильнее. Какой я буду для него? Роковой? Как танцовщица танго? Эротичной? Элегантной? Изящной? Я не могла представить и отчего-то тянула время.Постучались. Вошла Мария. Стала рядом, отражаясь в зеркале во весь рост – высокая, стройная, красивая, а я, маленькая, со своими кудряшками показалась какой-то мультяшной. Просто гном Вася в юбочке и на каблуках... Смешно до слёз! И ещё стр