Глава 3

У двадцатисемилетнего Поля Деманже были собственные, довольно экзотические представления о внешнем виде руководителя. Сегодня он облачился в рубашку с игривыми крокодильчиками на светло-розовом фоне. Три верхние пуговицы были расстёгнуты, позволяя всем желающим насладиться видом умеренно волосатой груди. Только двадцатиградусная температура воздуха уберегла Поля от мысли облачиться в любимый кожаный пиджак вишневого цвета. Но солнцезащитные очки с нежно-лиловыми линзами он не снимал и в офисе. Вероятно, предпочитал видеть жизнь розовой.

Впрочем, Лариса знала, что у Поля есть другие, более эффективные приемы улучшить мировосприятие.  Мсье любил вино, водку, женщин и дорогие рафинированные наркотики. При этом оставался  ловким, подкованным юристом и сделал бы приличную карьеру у себя на родине, во Франции, если бы умел обуздывать бушующую в нём страсть к бесконечным удовольствиям.

- Поль, я исчезну? - спросила Лариса, заглядывая в кабинет босса.

- Es-tu fatiguée, устала? Дела? Свидание? Мужчина?  Секс? - Поль швырнул на стол бумаги.  Мизинцем правой руки он почесывал короткостриженую беспутную голову, подвергая шевелюру опасности воспламенения, так как между средним и указательным пальцами дымилась сигарета. В ухе у Поля болталась золотая серьга. - Ах, tu es charmante! Кайфно выглядишь, подруга!

Лариса зарделась.

- Нужно к нотариусу. Оформлять договор на квартиру, - счастливо улыбнулась она. - Покупаю двухкомнатную.

- Wow! - обрадовался Поль. - Будем обмывать! - Молодой француз быстро усвоил и русские выражения, и русские обычаи.  - Давай, топай! Шевели протезами! А то опоздаешь. Стой! Ты заказала мне билеты?

- Конечно, - остановилась на полпути Лариса. - На тринадцатое августа.  Рейс  268 компании «Трансвэйз».

- Это приличная авиакомпания?  - капризно прогнусавил Поль.  - Ты меня не угробишь?

- Полетишь на «боинге». Затем рейсом 267 обратно в Москву. А билеты Москва-Париж будешь заказывать уже сам.

- Ладно, справлюсь, хотя и не понимаю, почему это дело повесили именно на меня. Летел бы сейчас домой, à Paris! Не поверишь, скучаю. Здесь, конечно, хорошо, весело, -  (практически каждую ночь Поль Деманже отрывался в ночных клубах), - красивые fillеs,  девчонки,  mais…  Но… Я хочу домой!

- Успеешь ещё, - снисходительно успокоила начальника Лариса. Для всех сотрудников в представительстве «ДеГрос» Поль Деманже был enfant terrible, ужасный ребёнок -  непутёвый, любимый.  - До свидания!

- Чао!

Поль Деманже погладил взглядом упитанную спину (и ниже) переводчицы и вновь принялся за бумаги. Его лицо приобрело… нет, не тоскливое выражение пятиклассника, истязаемого домашним заданием. Напротив, он читал текст заинтересованно и внимательно. Через секунду Деманже схватил ручку и стал азартно черкать на полях. Он нашёл какое-то юридическое несоответствие в документе.

***

Кроме Ларисы Бояриновой в коммунальной трехкомнатной квартире жили две молодые семьи с детьми. Несмотря на тесноту, соседям удавалось сохранять дружеские отношения.

Известие о продаже Ларисиной комнаты воспринялось драматически, почти со вселенской скорбью. Было не ясно, что ждать от нового жильца. А если это окажется ещё одна молодая семья с парочкой короедов? О-о-о… Технические резервы квартиры и так были исчерпаны. Сантехника звенела от натуги и грозила рассыпаться  - её эксплуатировали напряжённо, самозабвенно!

Но все, конечно, порадовались Ларисиному счастью.

- Ох, и повезло же! - вздохнула Анфиса. Она энергично мешала манную кашу, истребляя комки. - Я без ума от Олежки! Он такой…

- Хорошо, у кого есть интернет! Взяла и познакомилась с пареньком!  - вздохнула Валентина.

Валентина нежно подпирала крутым боком Анфису - она варила суп и, зависнув над кастрюлей, стригла в бульон оранжевую морковку.

- Да нам уж куда знакомиться! - вздохнула Анфиса. - Мы с тобой всё… Отзнакомились. Вон, блин, результаты знакомства шлындают… Оставь пылесос, оставь пылесос, я тебе сказала!!! Один уже сломали, изверги! - заорала Анфиса басом.

- Ты, Ларисочка, с детьми не торопись! - посоветовала Валентина. - Поживи для себя!

- Как это не торопись! Спятила ты, что ли? - возмутилась Анфиса. - Ты забыла, ей ведь двадцать восемь! Тридцатник скоро.  Пора! Куда деваться.

- Ну, и будет как мы - у плиты, да над тазиком. Что за жизнь!

- Ой, да Олег ей быт благоустроит! Он хозяйственный.  На квартиру  заработал. Он и на стиральную машину заработает, и на кухонный комбайн. Не то что наши оболтусы.

- Ларис, а ты чего сидишь-то, с нами лясы точишь? - опомнилась Валентина. - Ты же к нотариусу опоздаешь!

- Я ведь жду  Олега, - расслабленно улыбнулась Лариса. Ей было жарко. Кухня раскалилась от синего пламени включенных конфорок, от кипящего бульона и горячих боков плохо отмытых кастрюль. 

Лариса сидела у стены и разглядывала потрескавшуюся кафельную плитку, серый от чада потолок, отвратительные липкие полоски с мухами, стол в нагромождении тарелок,  кривых алюминиевых ковшиков, жестяных банок с крупой… Она смотрела на бедных  затурканных  подруг, и думала о своем счастье, о начале новой жизни.

Валентина и Анфиса переглянулись.

- Постой, а записку-то ты не прочитала?

- Какую записку? - удивилась Лариса.

- Олег сказал, что тебе напишет подробную инструкцию. Он утром приходил.

- Так дайте мне её! Где она? - вскочила с табуретки Лариса.

Подруги переглянулись ещё раз - теперь изумлённо.

- Он у тебя в комнате оставил. На столе. Ты не заметила?

Не заметила? Естественно, она ничего не заметила! Что-то неприятное,  холодное дёрнулось в груди у Ларисы.

- Как он мог оставить записку на столе, если у него нет ключа от моей комнаты?! - воскликнула она.

На самом деле, продав жилые метры, Олег переехал не к Ларисе, а к какому-то приятелю.  Коммунальный унитаз и раковина  не выдержали бы ещё одного активного пользователя. И  Олег отказался брать запасной ключ от Ларисиной комнаты, здраво рассудив, что, когда в комнате нет Ларисы, то и ему там делать нечего. 

- Олег сказал, ты дала ему ключ.

- Нет же! - в отчаянии крикнула Лариса. Она метнулась к себе, уже точно зная, что никакой записки там нет. Если б была - она давно бы её увидела. Кровать, заправленная с солдатской аккуратностью, письменный стол. Стопки книг, компьютер, купленный с рук. Никакой записки. Пульс сто десять ударов в минуту. Конвульсивные сокращения сердечной мышцы. Сто двадцать, сто сорок, сто пятьдесят!

Валентина и Анфиса осторожно возникли в дверном проеме.

- Нет? - тихо спросили они.

- Девочки, я не давала ему ключ, - упавшим голосом повторила Лариса. 

- А  это… Деньги на квартиру… Они как… У тебя или у него были?

Лариса, конечно же, не посвящала подруг в тайну несметного богатства, похороненного под облупленным плинтусом в её комнате.  Как юная газель, переводчица прыгнула в угол. Белая от зародившегося подозрения, влажными руками она отодрала деревяшку и вытянула свёрток. Лариса знала - это деньги Олега. Больше в тайнике ничего не было.

Увидев свёрток, девушки обрадовано зашевелились, завздыхали. Они решили, что всё цело,  а история с ключом и запиской скоро прояснится.

Но Лариса, в ужасе внезапного озарения, медленно развернула пакет. Три тугие пачки долларов, как и прежде, радовали глаз.

- Ух ты! - восхитились подруги. Они видели подобные «котлеты» по телевизору, но в руках никогда не держали.

Лариса распотрошила одну пачку, вторую, третью… Внутри оказалась аккуратно нарезанная бумага.

Статный, крепкий парень. Сильный, добрый, симпатичный… Он смотрел на неё ярко-синими глазами, отводил от лица волосы, гладил по щеке тыльной стороной ладони («у тебя потрясающе нежная кожа!»)… Он называл  её «малюсенькой»!

Две стодолларовые купюры и четыре по полтиннику. Итого - четыреста долларов. Такой невероятной суммой располагала теперь Лариса. Такая невероятная сумма осталась теперь у неё в руках в результате продажи комнаты и после нескольких лет тотальной, изматывающей экономии.

Ошарашенная, потрясённая, она сидела на стуле в  покрывале  никчемных бумажных прямоугольников. Оставалась слабая надежда, что синеглазый автослесарь просто неудачно пошутил.

Лариса не слышала, как в коридоре разлился  неприятной трескотнёй допотопный телефонный аппарат.

В комнату, ей уже не принадлежавшую, заглянула Валентина.

- Там твой риелтор звонит, - убитым тоном сообщила она. - Нервничает. Говорит, уже два часа с продавцом ждут вас у нотариуса. Что ему сказать?..