Раэм метался в жгущих недрах своего забытья. Его изможденный бесплодными поисками дракон стенал в тоске и безысходности, неизбывная, неутоленная жажда по его паре иссушала мозг и разрывала на части душу, и он рыдал внутри Раэма, как потерянный птенец. Выныривая на мгновения из жуткого наваждения, Раэм ловил отголоски любимого голоса и запаха, но тут же опять тонул в бреду. Он опять потерял Карибу, свою единственную, свет своей жизни, ее основу.
Он шептал и кричал пересохшим горлом, звал любимую, говоря ее призраку, как она дорога ему, и как он виноват перед ней. И призрак отвечал ему, говорил те слова, которых настоящая Кариба никогда не сказала бы ему. Но, даже понимая, что это – плод его горячечных видений, Раэм умирал от счастья, ощущая обнаженную горячую кожу Карибы на своей ледяной. Ее запах окутал его теплом и счастьем, ее слова наполнили душу радостью, и он уснул.
Кариба вернулась к костру, где наевшаяся досыта Нарими уже клевала носом. Оглянувшись, Кариба взяла одно из незадействованных одеял и расстелила.– Котенок, ложись. Я тебя заверну.Нарими упрямо подтянула одеяло так, чтобы оказаться головой на коленях у женщины, и только после этого с блаженным вздохом закрыла глаза.– Спасибо тебе, Кариба, – засыпая, прошептала она. – Не помню, чтобы хоть когда-то была так сыта.– Твой дракон уснул? – спросил Ари.– Похоже на то. Ему еще нужно восстанавливать силы.– А что будет, когда он полностью очухается, Кариба? Можем ли мы чувствовать себя в безопасности? – мантикор хмуро посмотрел на сп
Сон Раэма был тревожным, несмотря на усталость. Дракон беспокоился и недовольно ворочался внутри из-за собственной слабости, когда рядом с его парой находятся два посторонних самца, совершенно здоровых и способных на нее претендовать. Но физическое истощение взяло свое, и Раэм провалился на самый глубокий уровень сна, похожего на полное забытье, и именно там его и поджидал неуемный Темный бог.– Привет, дракон. Как поживаешь?Раэм не счел, что вопрос требует ответа, и только тяжко вздохнул.– Тебе что-то нужно от меня, Кавиану? – стараясь выглядеть спокойным, спросил он.– Мне? – невинно пожал широченными плечами Темный бог. – Вовсе нет. Думаю, как раз наоборот – это тебе могла бы пригодиться моя информация.
Первые шаги Кариба сделала в полной темноте, даже частичная трансформация не помогла – видно ничего не было. К тому же сдерживаемые слезы все же прорвались, они просто катились по щекам и сжимали горло как тисками. Почему так? Неужели Раэм никогда не сможет относиться к ней как к равной, а не как слабоумной, нуждающейся в постоянном помыкании? Почему считается, что то, что мужчины рискуют собой в битвах и даже каждодневных делах, женщины должны принимать как данность? А сами женщины должны вести жизнь, ограниченную лишь тем пространством, которое определяет для нее мужчина. И все изменения, которые случаются в жизни женщины, – это смена контроля одного мужчины другим. Сначала отец, потом муж. А если погибнет муж, то только один выход – выйти замуж опять. Но почему? Принято считать, что мужчины защищают и оберегают женщин, заботятся о них. Но разве женщины действительно настолько нуждаются в защите? От кого? От самих же мужчин? И разв
Раэм разбивался в кровь об невидимую, но неприступную стену, что снова встала между ним и Карибой. Боль и ярость от ее неповиновения, страх за ее жизнь, паника от мысли, что она может не вернуться – все эти чувства разрывали и мужчину, и дракона на части. Мужчина яростно упрекал дракона в том, что тот впервые за долгие годы дал слабину и убедил его поверить и отпустить свою жену одну туда, где ей могут грозить неизвестные опасности. Нужно было хватать и тащить ее прочь от этих проклятых пещер, а не колебаться, идя на поводу у собственного зверя.А вот теперь он сидит, обессилев от бесполезной борьбы с магическим барьером, и с тоской смотрит на чернеющий вход, поглотивший его жену. Он, Раэм Дараисский, впервые по-настоящему сломлен, раздавлен неожиданным осознанием того, что даже если Кариба и вернется, то все действительно больше не может быть, как раньше. Его жена изменилась. Оставшись той прежней К
Кариба оторвала руку от лица мужа, потянулась и зевнула. Желудок настойчиво напомнил ей о том, что она потратила много сил накануне и требуется восстановление. Раэм нахмурился, услышав трель ее желудка. Кариба наблюдала, как он выбрался из вороха одеял, в который они была закутаны, и пошел к костру, где мантикоры ожидали его приближения с напряженными лицами.– Моя жена проснулась и голодна, – сказал он своим тоном Драконьего повелителя и в нетерпении посмотрел на мантикоров.Что-то пробурчав себе под нос, Ари поднялся и отрезал кусок мяса и, положив на большой лист, протянул его Раэму. Тот поморщился, явно выражая свое отношение к условиям, в которых приходится находиться, и Кариба не смогла сдержать улыбки, наблюдая за этой демонстрацией мужского превосходства. Конечно, повелитель Дараисса был великим воином, проведшим не один год в походах и сраж
– Спасибо тебе, муж мой, – наклонившись к самому уху, прошептала Кариба, слегка коснувшись губами.По телу Раэма пробежала волна жара, и он резко притиснул жену к себе.– Будешь мне за это должна, любимая, – жарко прошептал теперь он у ее щеки, посылая по телу ответную дрожь. – И поверь, я взыщу с тебя все долги, как только мы останемся наедине.Кариба рассмеялась низким грудным смехом женщины, которая точно знает, насколько она желанна. Звук этого смеха отозвался в самой сущности мужчины волной тягучего возбуждения и откликнулся в душе дракона волной безмятежного счастья.Они сели у костра и принялись смотреть на вечный и изменчивый танец пламени. Нарими вскоре стала клевать носом, и Кариба подтянула ее к себе. Девочка умостила свою растреп
Через час они уже уверенно и без лишнего шума продвигались в чахлом лесу, чудом выживавшем на этой бесплодной земле. Постепенно даже редкая растительность сошла на нет, и бледная почва сменилась полностью белоснежным камнем. Под лучами яркого светила каменистая земля под ногами стала напоминать большие пласты соли или кварца, мутновато-белесые отблески отражались то тут, то там, напрягая зрение и мешая концентрации.Безусловно, этот пейзаж мог претендовать на некую странную красоту, если отбросить в сторону всю ту безжизненность, что довлела над этой стерильной белизной и блеском граней.Как только закончились последние уродливые деревья, Ари стал то и дело оглядываться с напряженным вниманием по сторонам, и с каждым пройденным шагом казалось, что напряжение, которое буквально излучало его мощное тело, только росло. Никто уже давно не пытался болтать или шутить
В этот момент несколько незнакомых мантикоров приблизились, пытаясь понять, что происходит. Кириш, увидев их, шагнул навстречу и издал низкий, предупреждающий рык.Ари повернулся к ним, хмуря густые рыжие брови.– Успокойся, дракон. Это наши союзники. Позволь им приблизиться, чтобы мы могли перенести с солнцепека твоего повелителя, и он мог отдохнуть.– Я и сам могу нести повелителя! – резко ответил Кириш, не сводя глаз с мантикоров.– Конечно, можешь, – решила вмешаться Кариба, – но тогда твои руки будут заняты, и кто отразит внезапное нападение, случись оно?Покосившись на супругу повелителя краем глаза, опытный воин помедлил минуту, но затем кивнул.