Меня окружают люди, Волков снова поднимает меня, укладывает на носилки, на запястье, холодя кожу, щёлкают наручники. Я с безразличием смотрю на руку:
— Я арестована?
— Полицейский проводит тебя до больницы и будет охранять, — говорит Волков и, наклонившись, целует меня в губы. — А я навещу свою преступницу чуть позже.
Он уходит в окружении людей в форме, со мной остаётся лишь один. Я отворачиваюсь, избегая его взгляда, пока меня везут на носилках к машине скорой помощи. Рассматриваю толпу, мечущихся пожарных, суетящихся испуганных людей, дымящееся здание, и вдруг вижу Дэна. Он стоит рядом с Розой и, удерживая женщину за запястья, что-то дёргано говорит ей, будто доказывает.
Роза вырывается и, двинув моего друга коленом с такой силой, что Лебедев сгибается пополам, исчезает в толпе. Секунда, и я не вижу её алого, как сжирающее здание пламя, платья. Пытаюсь привлечь внимание полицейского:
— Там парень! Он пострадал, смот
Волков, отправив пострадавшую от сумасшедшей подруги Забаву, замирает на дороге и смотрит вслед уезжающему фургону. И почему он не догадался проверить, с кем живёт Забава, когда выяснил её настоящий адрес? Трагедии можно было избежать. Да, пострадавших не так много, как могло быть, — вышколенные учебными пожарными тревогами сотрудники действовали быстро и грамотно. Панике поддались лишь гости, но им помогли. Несколько несильных ожогов, многие наглотались дыма, но больше всех пострадала Забава.Волков не мог смотреть на её обожжённые ноги без боли. Возможно, останутся шрамы. Диана Тарнашова бросила бутылку прямо в него, ни капли не заботясь, что рядом с тем, чьей смерти желала, находится девушка, которая считала Тарнашову подругой. Забава отказывалась признавать безумие женщины, не видела его.Артур вздыхает и идёт к полицейским. Адвокаты здесь, и Василий Петрович всё уладит быстро, благо опыта у него за плечами немало. Проблема в том, что, позволив Забаве дойти д
Волков сжимает челюсти, а внутри него разворачивается настоящая война сомнений и фактов, на которые он раньше не обращал внимания. Движения Розы, поворот головы, взгляд… Всё было другим в тот раз. Он, который часто делил с Тарнашовой постель, знал её другую. Но, поддавшись ревности и боли, закрыл глаза на язык тела, а ведь мог бы понять, что это не настоящая Роза. Её накачали наркотиками и отымели, а он, увидев это, ничего не предпринял?Боль медленно расползается по груди, хватает за горло, не даёт дышать. Волков отрицательно качает головой и отступает на шаг.— Нет. — Он смотрит на лицо Розы и пытается сохранить себя от разрушающего удара чувства вины. — Ты стонала от удовольствия. Глаза закатывала…— Я была под кайфом, — горько перебивает Роза. — Когда очнулась, у меня всё тело болело так, словно меня не двое трахнули, а десяток как минимум!Волков бессильно падает на колени, шепчет:— Но п
Я прижимаюсь к стене, дрожу от ужаса, пытаюсь осознать неслучайно подслушанный разговор. Только лишь намёки, но очень уж они тесно переплетаются с тем, что я слышала ранее от Дианы и Волкова. Жаль, что слышала через слово, но… Тарнашов покончил с собой из-за того, что Диана сошла с ума? Неужели Волков прав, и она пыталась поджечь собственную дочь? У меня в голове не укладывается! Но вспоминая приступы подруги и её маниакальное желание всё жечь… Нет!Я цепляюсь за мысли о Диане, чтобы не думать о Розе. О том, что её растоптали и уничтожили, как и чувства Артура. Они действительно любили друг друга, — я вижу это и сейчас в глазах женщины, слышу в подрагивающем голосе Волкова, и от этого выть хочется. Вспоминаю холёное лицо Алекса Долина, его надменно изогнутые губы, холодный оценивающий взгляд, которым он удостоил меня после предложения Волкова поехать с ними. Содрогаюсь: хорошо, что не поехала. Этот бы опоил и… Нет, Волков бы не позволил! Но с Розой
Я на миг обнимаю обиженного Майка и, отстранившись, ныряю в машину, автомобиль тут же трогается с места. Лебедев гонит так, словно нас кто-то преследует. Я улыбаюсь.— Тебя не арестовали?— За что? — удивлённо оглядывается он.— Ну, — смущённо отвожу взгляд. — Мне показалось, что я видела у тебя нож, а потом Розу Тарнашову нашли раненой.— И она сказала, что я её ударил? — удивляется Лебедев.— Нет, наверное, — растерянно моргаю я. — Я не знаю. Кто-то на неё напал, и её привезли в больницу, в эту же, что и меня.— Вот как? — Денис широко улыбается и берёт свой телефон. — Вот всё, что было в моих руках! Я тебя искал, когда начался огонь, звонил-звонил… — Друг качает головой. — Ты думаешь, что я способен проткнуть кого-то? После всех месяцев, что мы провели у твоего деда, у тебя ещё остались сомнения на мой счёт?Я хохочу: да Денька и
— О чём задумалась? — ставя передо мной на клеёнчатую скатерть тарелку с яичницей, интересуется Дэн.— Думаю, как сейчас в Париже, — обманываю я.— Да, там в это время года невероятно грустно, — смеётся Дэн. — Особенно тем, кто приехал в одиночестве. Предлагаю отправиться на Гоа! Погреешься в ласковых лучах, искупаешься, и всю печаль как рукой снимет.— Можно и на Гоа, — бурчу я, понимая, что вообще никуда не хочу ехать, но и оставаться опасно. — Мне всё равно.— Понятно, — с лёгким раздражением произносит Денис.Я смотрю с удивлением, но друг замолкает и отходит к обыкновенной железной раковине, шумит вода. Дэн моет посуду сам, хотя я вижу, что здесь есть новенькая посудомоечная машина. Смеюсь:— Прямо как у деда. Словно передо мной не успешный американский бизнесмен, а мальчишка-сосед!— В том и дело! — вдруг взрывается Дэн и, бросая посуду, ре
Волков выходит из палаты Розы и, падая на стоящую в коридоре кушетку, застывает. В голове крутятся мысли, озарения приходят одно за другим. Рядом опускается Егор Мельников, протягивает бутылку воды. Волков кивает и, откупорив, делает глоток.— Ты чего здесь? — спрашивает он мужчину, которого не видел уже полгода после неприятных событий.Обвинённый во всех возможных грехах, Мельников молча ушёл из бизнеса. Накопления семьи позволяли ему заниматься дочкой, возня с которой приносила ему огромное удовольствие. Десяток репетиторов и даже личный пони — Егор растил дочку, как самый прекрасный в мире цветок, вкладывая всего себя. Она — всё, что осталось у мужчины. Потеряв доверие партнёров, оплёванный общественностью, измученный болезнью жены и смертью свёкра, он закрылся от мира, и Волков его не осуждал.Но сейчас Мельников рядом. Что заставило отшельника вылезти из раковины?— Почему Тарнашов ничего не рассказал? — с горечью
Артур поднимается и идёт к выходу. Замечает странного парня в белом халате. Вроде знаком… Блондин озирается и, подрагивая, то и дело дёргает за воротник. Точно! Он танцевал с Забавой в клубе.Волков приближается и иронично уточняет:— Не знаешь, как пробраться к Забаве?— Вы! — вцепляется тот в руку Волкова. — Помогите!— Хорошо, я проведу тебя к ней, — кивает Артур. — Только сам заходить не буду…— Забавы там нет, — отмахивается парень, и у Волкова сердце пропускает удар.— Как нет?!— Она сбежала… — подёргивается блондин. — Я помог.— Ты… — надвигается на него Волков, — …что?!— Я не виноват! — взвизгивает он и повисает на локте Волкова. — Послушайте! Я хотел как лучше, помог избежать наказания. Она же вас разорила! Так вот. Её увёз Дэн, тот, что Лебедев. Но сейчас я вдруг
Понимая, что бежать некуда, я вдруг успокаиваюсь. Не знаю, что подействовало. Боль? Безвыходная ситуация? Но меня словно погружают в лёд, даже кончики пальцев становятся нечувствительными. Шок? Естественная анестезия? А мозг начинает работать активнее, мысли проясняются, приходят разные идеи.Медленно поднимаюсь и, спокойно, не закрывая руками обнажённую грудь, смотрю на своего мучителя.— Зло, что на тебя обрушили? — Перехожу на «ты»: смысл обращаться вежливо с тем, кто тебя скоро изнасилует? — Интересно, что нужно сделать человеку, чтобы превратить его в чудовище.Я рискую и понимаю это, но Долин не злится. Он опускается на стул и, пожирая меня похотливым взглядом, смеётся:— Например, лишить его семьи.— О, — тяну я и пожимаю плечами. — Насколько я помню, Долин-старший умер естественной смертью.— Как бы не так, — зло шипит Алекс и тут же самодовольно ухмыляется. — Эт