Дыханиесрывается, и я судорожно дергаюсь назад, глядя, как он расстегнул ширинку брюк,смотря на меня сверху вниз. Этот дикий взгляд пугает и манит одновременно. Кактак могло случиться? В голове ни одной мысли, только дрожь по всему телу иобреченность. Вот он ад. Получить желанного мужчину вот так. Самым извращенными ужасным способом. И я понимаю, что меня ждет боль. Много самой разной боли,от которой не останется сил ни на что больше. Этот человек погрузит меня в нее,как в кипящее масло. Почувствовать, как сводит скулы от одного взгляда, каксильные мужские пальцы тянут змейку вниз, и каждая вена на них слегканапряжена, сжимает в кулак член, и меня ведет только от одного взгляда на этумощь в сильной руке, от взгляда на пульсирующую головку с кап
– Тебедоставляет удовольствие меня унижать?– Тыдаже не представляешь, какое удовольствие мне это доставляет. Становись наколени. Задом ко мне. Сейчас.Стиснувчелюсти медленно опустилась на колени.
Ясхватила сотовый и бросилась в ванную, открутила воду на полную мощность,выглядывая в приоткрытую дверь в надежде, что успею позвонить до того, как меняхватятся или начнут искать сотовый. Набрала быстро номер Димы. Ответил сразу.– Да.Почему так долго? Я же сказал в…
Онотправил ее в зал, а сам осмотрелся по сторонам в поисках притаившихсяпапарацци. Эти суки умели маскироваться под кого угодно и засовывать своикамеры чуть ли не себе в зад или уретру, чтобы снимать даже, как ты мочишься втуалете и какого размера твой член. Сколькораз Альварес платил этим сукам штрафы – не счесть. Отбирал камеры, ломал их оголовы или вместе с челюстью. Но они лезли чуть ли не в постель. Похлещематрасных клещей. Им интересно все, начиная с того, чем он блевал в туалете, изак
– Кудамы едем?Водительне отвечал. Это был тот самый блондин, который подошел ко мне в казино исказал, что уже через час я смогу быть свободна. Мне нужно всего лишь увестиотсюда подальше Альвареса и бежать, как только он отключится… К щекам прилилакраска, когда я подумала о том, что было до того, как он отключился. Но большеэто не повторится. Никогда. И я сожалею о каждом стоне, который подарила ему.
В себяпришел на диване лицом вниз, и все тело свело от неудобной позы. Голова гудит,трещит, разламывается, и скулы мерзко сводит. Горло пересохло. Доползти б добутылки с минералкой и прочистить слипшуюся гортань. Вечер закончился, как ипредыдущий. Он напился и уснул на диване. К сотовому даже не хотелось тянуться.Там звонки от всех, кого только возможно. Каждая тварь звонила ему и срываласотовый. Тренер, импресарио, продюсеры, партнеры… А ему хотелось лежать мордойв диван и ничего не делать. Не шевелиться и не думать. Чтоб голову разломило нахрен, и ни одной мысли в ней не осталось.
Еезвали Таня. Внучку деда Мазая. Она утонула в озере сразу после выпускного.Никто так и не знает, как это произошло. Утром тело нашли в корягах, течениемвынесло. Дед воспитывал ее сам. Дочка родила без мужа и укатила за границу.Вышла там за иностранца. Объявилась только после смерти внучки. Сказала, дедсам виноват, не доглядел. – Онаденег оставила и укатила куда-то там за бугор. Мне неинтересно было куда. Я быи денег не взял… но памятник ставить было не на что. А так… мы с ней и необщались б
Сомной никто не разговаривал. Меня куда-то везли. Очень долго. По ухабам, покаким-то вихляющим дорогам. И чем дольше мы ехали, тем страшнее мнестановилось. Я дергалась и мычала, брыкалась. Но это лишь от бессилия. Выйти измашины, несущейся полным ходом, я бы все равно не смогла. Потомменя грубо тащили куда-то, опустив мою голову вниз за волосы, удерживаясогнутой, чтоб ничего не видела кроме красивых мраморных плит под ногами сзавитками на углах. Я перебирала босыми ступнями и быстро бежала, в
Яоткрыла глаза в больничной палате и тут же попыталась подняться с постели. Ноедва я села, как в руке больно кольнуло. Обернулась, увидела впившуюся в венуиголку катетера. Посмотрела в окно и вскрикнула от неожиданности, заметив своеотражение. Мумия с бинтами на лице и на шее, в какой-то белой робе, завязаннойпо бокам тонкими тесемками. Тронула забинтованную скулу и поморщилась от боли.Перед глазами промелькнули лезвия ножниц. Стоской и отчаяньем громко застонала. Это не сон. Не сооон! Схвати