Мне никто не ответил, и я решила войти. Вроде мажор только что был на месте. Отлучалась-то минут на пять, не больше.
Несильно толкнула дверь. Увиденную картину можно было бы назвать «Не ждали», потому что две пары покрасневших глаз настороженно воззрились на меня.
Первая пара пострадала ещё вчера. А вот вторая явно только что.
Судя по тому, что Галина Рафаиловна плакала, сидя за столом, а Никитин стоял у окна, он за что-то отчитывал главбуха.
Да и видно было по нему, что не в духе. Брови нахмурены, рот сжат в тонкую полоску, из глаз молнии сыплются. Одним словом – хорош мажор. Может, если б встретились мы при иных обстоятельствах, он мне и понравился. А так… первое впечатление уже составлено, не воротить.
– Что вам? – недружелюбно спросил он.
М-да, и второе впечатление от первого недалеко ушло.
– Э-э… – даже растерялась от его грубости. Но, как человек ответственный и привыкший решать поставленные перед собой задачи, даже самые сложные, продолжила. – Я бы хотела…
– Виктория Владимировна, вы видите, что я занят? – почти прорычал он.
Вот грубиян!
– Извините, – я закрыла дверь с другой стороны и показала ей неприличный жест.
За этим занятием меня застала Ленка, которой почему-то именно сейчас вздумалось вернуться в приёмную.
– Ты чего? – уставилась она на мою пантомиму.
– Ничего, речь репетирую, – огрызнулась я. – А ты где вообще была?
– В туалет ходила, а что? – Ленка отступила под моим напором. Ну вот я и нашла слабое звено, того, над кем можно отыграться за свои обиды и разочарования.
– У себя директор? – я кивнула головой в сторону кабинета.
– Э-э, да… – неуверенно ответила Ленка, ещё не понимая, какую каверзу я задумала.
– А он один?
– Э-э, да? – интонация здесь явно была вопросительной. Корабль тонул и просил помощи в виде правильного ответа. Но айсберг в моём лице был непреклонен и продолжал двигаться навстречу.
– А вот и нет, главбух там, у них интимная беседа по душам идёт, каждому, кто заглядывает, нос откусывают. Видишь, какая пипка осталась? – я показала ей свой нос.
Лена, не сразу разобрав сарказм, с любопытством выискивала изменения на моём лице. Затем дошло. Скуксилась и заняла своё рабочее место. Сделала вид, что увлечена составлением документа на компьютере. Ага, ещё одна картина маслом – «Секретарь за работой».
Ладно, она особо и не виновата. Каждый мог оказаться на её месте. Может, и зря я на Ленку вызверилась. Теперь обижаться будет.
С этими размышлениями я двинулась в нашу столовую. До обеденного перерыва оставалось ещё десять минут. Но рабочего места, как и кабинета, у меня больше не было. Руководитель слишком занят, не спросишь. Остаётся только подкрепиться. В сытом теле – сильный дух. Или что-то вроде того.
Столовая уже была полна народу. Дело в том, что наша повариха Марина готовила вкусно, а цены были весьма демократичными. Да и Андрей Иванович не возражал, чтобы у нас питались не только сотрудники, но и члены их семей. Потом присоединились друзья, соседи и просто знакомые.
Марине приходилось готовить в два раза больше, и она взяла в помощницы одну из дочерей. Столовая приносила небольшую, но стабильную прибыль. Фабрика здесь реализовывала часть своей продукции.
А против посторонних здесь никто не возражал. Да и какие они посторонние? У нас весь город друг друга знает.
Охранник на фабрике, конечно, числился. Михалыч. Но он был уже столь преклонного возраста, что передвигался на полусогнутых ногах и при этом громко покряхтывал. У него было своё помещение, откуда выходил Михалыч редко, обычно на обед или покурить на солнышке.
Я выстояла очередь, взяла солянку, оливье с компотом и двинулась к столику у окна, за которым пока никто не сидел. Хотелось побыть одной и обдумать сложившуюся ситуацию.
Но стоило мне зачерпнуть красивого бульона с оранжевыми маслянистыми пятнышками, как мой стол окружили сотрудники фабрики. Оказывается, все уже знали, что вечером я иду на свидание с новым директором, и наперебой давали мне советы.
Постаралась с каменным выражением лица съесть несколько ложек супа, но вновь прибывающие теснили давно стоявших, и вскоре я была окружена плотным кольцом из доброжелателей, дававших ценные советы из рубрики «Как охмурить босса».
Смирилась с мыслью, что солянку придётся доедать остывшей, я отставила тарелку в сторону, чтобы сконцентрироваться на советах.
В этом было рациональное зерно. Моё последнее свидание случилось несколько лет назад. Оно было не слишком удачным и продолжения не имело. Затем у меня очень долго вообще отсутствовала пара. А потом я начала работать на фабрике, и у меня уже не было свободного времени. Иногда даже в выходные мы с Андреем Ивановичем ездили на выставки или подбирали оборудование. Личную жизнь я задвинула на неопределённый срок.
Конечно, у меня было платье на выход и туфли на каблуках. Причёску я сама соорудить уж как-нибудь сумею. Но вот когда я услышала, куда предлагается повести новоявленного кавалера, мне слегка поплохело.
– Нет, – категорически отказалась я, – никакой «Империи». Там слишком пафосно и дорого. А вдруг он потребует расплатиться пополам? Или вообще скажет, что это я его пригласила? Кто знает, как у этих москвичей принято…
Лишних денег у меня не было. Большинство из присутствующих помогали мне делать ремонт и праздновали в этой столовой новоселье. Да и моё финансовое положение секретом не было. Вообще, вся моя жизнь была как на ладони.
– Мы скинемся, – заявила участвовавшая в обсуждении свидания Ленка, которая уже сменила гнев на милость. Вот что мне в ней нравится – это её неумение долго обижаться по пустякам.
– Что значит «скинемся»? – напряглась я.
– А чего такого? – Ленка обернулась к народу. – С каждого по сто рублей не убудет, а Вика нового директора в ресторан сводит.
Над толпой раздался гул. Многие хотели бы поужинать в «Империи», а вот пожертвовать сто рублей на благое дело было как-то жалковато.
Кто-то предложил обойтись пятьюдесятью. На том и порешили. Ленка взялась составлять список скинувшихся, и толпа схлынула след за ней.
Я облегчённо перевела дух, снова взялась за ложку и окинула столовую взглядом. Прямо ко мне, ловко лавируя меж столиков и сотрудников, направлялся мажор. В руках у него был поднос с едой.
Ой, мамочки, он что, обедать со мной собирается? Сердце пропустило удар, а потом заколотилось в бешеном ритме.
От соседних столиков до меня начал доноситься свистящий шёпот, предупреждая об очевидном и продолжая раздавать советы:
– К тебе идёт, Вик… Вот сейчас и приглашай… Давай, мы рядом…
Я же почувствовала, как в горле встал ком, а ложка замерла где-то посреди пути от тарелки до рта. Где именно, я не видела, потому что не могла оторвать взгляда от приближающегося мажора, который тоже смотрел прямо на меня.
В мозгу светящимися неоновыми буквами пульсировала мысль, что мне сейчас нужно будет пригласить мужчину на свидание. А вдруг он откажется? Или снова нагрубит, как недавно в кабинете?
Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать.
– Вы позволите, Виктория Владимировна? – мажор замер у столика, ожидая моего ответа. О-о, он и так может разговаривать?
Я кивнула, продолжая движение ложки ко рту. На языке оказалась какая-то еда, вкуса которой я даже не почувствовала.
Никитин расположился напротив, снял тарелки с подноса. Я заметила, что он выбрал то же самое, что и я.
– Извините, что в кабинете так вышло, – вдруг заявил он, – у нас с Галиной Рафаиловной была очень эмоциональная беседа, которую вы неожиданно прервали.
Кажется, я уставилась на него круглыми глазами. Он что, сейчас извинился? Мне не померещилось?
– Так что вы хотели мне сказать, Виктория Владимировна? – спросил он, как ни в чём не бывало поедая суп.
Прежде чем ответить, я тоже съела пару ложек солянки. Кажется, она всё-таки остыла, но сейчас это представлялось наименьшей из проблем.
Несмотря на то, что я усиленно разглядывала содержимое своей тарелки, прожигающий взгляд мажора ощущала. И когда уже стало невозможно дольше тянуть паузу, подняла на Никитина глаза. Он выжидательно приподнял брови. Я снова опустила взгляд, потом перевела в сторону. Из-за соседних столиков мне активно жестикулировали коллеги. Похоже, думали, что так они мне помогают.
Ну что же ты, Вика, что тут сложного? Просто скажи ему и всё.
– Э-э, Максим Сергеевич, я… э-э… хотела… э-э…
– И что же вы хотели мне сказать, Виктория Владимировна? – по голосу слышала – гад ухмыляется.
– Хотела спросить… – ну же! Давай, Вика! Ты сможешь! – Вы уже решили, где теперь будет располагаться моё рабочее место?
Вот же блин!
Подняла на него глаза и уставилась вопросительно. А ты что думал, на свидание тебя приглашу? Вообще-то, да, должна была пригласить, но не получилось. Ну не умею я, не женское это дело.
Мажор ненадолго задумался.
– А где вы работали, когда… дядя был жив?
– Занимала помещение по соседству. Но там сейчас… что-то вроде архива… – на самом деле, там, скорее, свалка, мы с Ленкой сложили в моём бывшем кабинете все не разобранные папки и старую технику. И чтобы разобрать всё это барахло потребуется пара месяцев. Минимум.
– Я только начал изучать дела, поэтому мне нужно, чтобы вы помогали первое время и постоянно находились под рукой. Думаю, лучше всего будет поставить вам стол в приёмной.
– Как секретарше? – уточнила я, начиная заводиться.
– Ну что вы! Мой секретарь – Елена Дмитриевна, а вы – управляющий фабрики. Я уверен, что дядя назначил вас на эту должность по уважительной причине.
Сволочь! Вот по глазам вижу, что насмехается надо мной. Этот мажор что, думает, я спала с Андреем Ивановичем? У-уу! Глаза мерзавцу выцарапаю, если посмеет произнести подобное вслух. Не произнёс. Повезло ему.
Но и сам намёк был неприятен. Я поняла, что не хочу никуда приглашать этого гада. И вообще, он мне не нравится.
Пусть вон Ленка с ним в «Империю» идёт или тётя Маша, это ж её идея была.
И всё равно я рассердилась. Стало очень неприятно. Поначалу, когда Андрей Иванович только назначил меня управляющей, думаю, многие считали, что я его любовница. И я работала в поте лица, по двенадцать часов в сутки, чтобы доказать, как они ошибаются.
Мне это удалось. Меня начали воспринимать всерьёз, прислушивались к моему мнению и выполняли распоряжения, хотя практически со всеми сотрудниками я сумела сохранить тёплые отношения. Мы вместе проводили праздники, помогали друг другу. Мы были большой дружной семьёй. Хотя, конечно, и у нас бывали ссоры и конфликты.
И вот теперь этот новый директор, перед которым нужно заново отстаивать свою репутацию.
– … так вы согласны, Виктория Владимировна.
– Конечно, – отозвалась я, особо не вслушиваясь. Ведь он имел в виду стол в приёмной для меня.
– В таком случае встретимся вечером. – или всё же не стол?
– Где встретимся? – переспросила я, уже начиная понимать, что пропустила важную часть предложения.
– Думаю, будет лучше, если вы за мной заедете. Моя машина не приспособлена для езды по вашим дорогам, а другую мне пригонят только через несколько дней. Вы ведь не против?
– Конечно, нет, – вежливо отозвалась я, осознавая, что приглашение на свидание всё-таки состоялось, причём с мужской стороны. – С удовольствием заеду за вами.
– Тогда жду вас в восемь, – он назвал адрес и, собрав посуду обратно на поднос, поднялся из-за стола. – Спасибо за компанию и до вечера.
Он улыбнулся и у шёл. А я сидела пришибленная. Он сам позвал меня? По своей воле? Без принуждения? Что он хотел? Какую цель преследовал?
Ситуация усложнилась ещё больше. Одно дело, если бы я пригласила его на ужин в разведывательных целях. Это было бы вроде и не по-настоящему. Как сказала тётя Маша, спецоперация. А теперь что, у нас всамделишное свидание?
Погрузиться в непростые думы мне не позволили коллеги, которые, как только убедились, что Никитин покинул столовую, снова окружили мой стол.
Я отставила солянку в сторону. Всё равно она безнадёжно остыла.
Меня хлопали по плечу, поздравляли, говорили, что молодец, как будто бы я не на свидание с новым директором собралась, а, как минимум, совершила нобелевское открытие в квантовой физике.
Как выяснилось, некоторые коллеги были не слишком уверены в моей решительности и даже спорили на то, что я испугаюсь и пойду на попятный.
И снова против меня играла моя непогрешимая репутация. То, что я несколько лет не встречалась с мужчинами, вовсе не значит, что и теперь откажусь. Может, я немного и нервничаю, но это совсем не помешает мне отлично выглядеть сегодня вечером и превосходно провести время.
Да, решено, сегодня буду на недосягаемой высоте, чтобы доказать всем неверующим и одному заносчивому мажору, что я не просто управляющая фабрикой, но в первую очередь – женщина, достойная комплиментов и восхищённых мужских взглядов.
К восьми часам я была во всеоружии – восхитительна и прекрасна. И опасна для мужских сердец. Бледно-розовое шёлковое платье подчёркивало изгибы фигуры и оттеняло чуть смугловатую кожу. Я мазнула по губам розовым блеском и улыбнулась своему отражению. Глаза сверкали в предвкушении.Берегись, мажор, я иду!В 20:03 я вышла из дома. Конечно, я знала, что ехать до Никитина почти двадцать минут. Представляла, как он меня ждёт, нервно поглядывая в окошко, и чувствовала от этого какое-то извращённое удовлетворение.На улице уже стемнело. Фонари поблёскивали жёлтым светом, отражаясь в многочисленных после прошедшего дождя лужах и опавших разноцветных листьях.Я не спешила, приоткрыла окно, наслаждаясь влажной вечерней свежестью.Коттедж, который арендовал Никитин, был окружён тьмой. Вроде бы это была ещё черта города. Но почему-то сюда не дошло ни электрическое освещение, ни асфальтовое покрытие.Я почувствовала, как колёса проваливаются в мног
Первым делом нам принесли чай. Большой чайник на двоих. Мажор отпустил официанта и, опередив меня, разлил ароматный горячий напиток.– Ну, за наше выдающееся знакомство, – он приподнял свою чашку, предлагая чокнуться.Я прикоснулась самым краешком, прислушиваясь к фарфоровому звону. Подняла взгляд на мажора, в его глазах плясали бесенята. Интересно, что у него на уме? Явно ведь что-то задумал.Я решила не отвечать на подколку о знакомстве и отпила немного чая. В сумочке зазвонил телефон. Блин, бабушка. Что там ещё случилось?– Извините, мне нужно ответить на звонок, – сообщила мажору, отходя от стола.– Конечно, конечно, не переживайте, Виктория Владимировна.Определённо, сейчас он мне не нравился ещё больше, чем прежде. Что же этот гад всё-таки задумал? Наверняка какую-нибудь пакость. О том, что пакость задумала и я сама, предпочитала не думать. Мне можно. Я же женщина, а у нас подобное случается. Иногда просто
Мажор делал вид, что ничего не случилось, но при этом так искрился самодовольством, что мне хотелось вытолкнуть его на дорогу. И перехать. Пару раз для верности.Он предложил прогуляться по вечернему городу, но у меня не было настроения. Буркнула что-то вроде «в другой раз» или типа того. Не запомнила. Я была зла. Очень зла.Как так получилось, что этот прохвост сумел меня провести? Как он догадался, что дядя Гриша подсыплет ему слоновью порцию кайенского перца в стейк?Что ж, нужно признать, мажор оказался достойным противником. Он опаснее, чем я думала. Нужно быть с ним очень осторожной.И тем интереснее будет одержать над ним победу. Но не сегодня. Сейчас я ещё не пришла в себя после ужина. Я подумаю об этом завтра. И уж тогда – держись мажор, так просто я тебе этот стейк не спущу. Потому что на моём месте должен быть ты. Я привыкла выходить победителем из любой ситуации. И сегодня я лишь проиграла одно из сражений, но никак не войну.
Максим проснулся в больничной палате. Он попытался приподняться, но голова была тяжёлой, а комната слегка кружилась. Никитин решил, что, пожалуй, ещё немного отдохнёт. Два его соседа справа и слева спали, или так же лежали, стараясь не совершать лишних движений.Да, как странно устроена жизнь. Вчера он планировал проснуться в объятиях красивой девушки, а сейчас рядом стоят кровати каких-то незнакомых стариканов.Макс попытался вспомнить, как докатился до такого состояния. Но почему-то воспоминания всплывали урывками. Ужин, возвращение в коттедж, поцелуй… затем темнота.А потом всё как в тумане – Вика, какие-то незнакомые ребята, Элина… Откуда там могла быть Элина? Наверное, это сон. Но сейчас он в больнице. Значит, что-то всё же с ним произошло. Надо будет расспросить Викторию.– О-о, вы уже проснулись? Замечательно. – дверь в палату открылась, и внутрь вошла невысокая полная женщина с милой улыбкой. А следом за ней…
В понедельник я ехала на работу с опаской: мало ли какую каверзу мажор успел придумать за выходные. Очень боялась, что он на меня ещё злится и решит как-нибудь отомстить.К счастью, на работе его ещё не было. Опаздывал. То есть задерживался. Он же начальство.Мы вместе с Ленкой организовали переноску дополнительного стола в приёмную, и я начала располагаться на новом месте.Она пыталась вытащить из меня пикантные подробности пятничного свидания, но я молчала как партизан. Поняв, что только зря теряет время, Ленка спустилась в цех. Там секреты распространялись по воздуху. Всё-таки любопытство – двигатель рабочего процесса.Никитин прибыл ближе к полудню, и его появление произвело фурор. Конечно, многие уже слышали о наших приключениях. Но слышать – это одно, а увидеть воочию – дорогого стоит.К тому же там действительно было на что посмотреть. За воскресенье синяк расцвёл пышным цветом и набрался красок. Теперь он отдавал не только
Макс изучал финансовые отчёты, когда услышал истошные вопли. Он отложил бумаги в сторону и прислушался. Вопли не прекращались и, кажется, двигались в сторону его кабинета.Ну что ещё там стряслось?Макс выглянул в приёмную. Секретарша, тоже привлечённая шумом, вышла наружу. Никитин присоединился к ней.Ох, ничего себе!На первом этаже развернулись настоящие боевые действия. Элина, растрёпанная, в одной туфле, потрясая зажатой в руке второй, наскакивала на немного бледную, но старавшуюся сохранять невозмутимость, Вику, которая всё же пряталась за спину заведующего производством. Галухина, кажется.Толстяк сдерживал нападки злобной фурии исключительно массой своего тела, которую Элина не могла преодолеть, чтобы достать Шикову.Макс хмыкнул. Смотрелось всё это довольно потешно.Викторию Владимировну, несмотря на весьма короткое время знакомства, он успел уже неплохо узнать, и понимал, что она наверняка провернула какую-нибудь каверзу, за
Макс поднялся из-за стола и подошёл к Элине, протянул руку.– Потанцуем?Она вложила пальцы в его ладонь. В её глазах что-то мелькнуло. Радость? Торжество? Предвкушение?Никитин не стал углубляться в изучение женских эмоций. Какая разница, что она чувствует? Сегодня главное – удовлетворение его желаний. А они уже кипели вулканом, готовые извернуться потоком страсти, сметающим всё на своём пути.Макс обнял Элину за талию и повёл в медленном танце. Девушка льнула к нему. Ткань её платья переливалась и мерцала. Захотелось проверить, какая она на ощупь, и Никитин провёл ладонью по спине Элины. Она тут же выгнулась, прижимаясь к его груди выступающими холмиками грудей с торчащими сосками. Откинула голову и приоткрыла губы, ожидая поцелуя.Мелодия давно закончилась, но ни он, ни она этого уже не замечали.Макс потянулся к её красным губам, с трудом сдерживая нетерпение…В тишине кухни оглушительной трелью прозвучал телефо
Внутри было грязно, натоптано и пахло гарью. Разбитое окно оплавилось и почернело, как и стена под ним.Но самое главное – рабочие вчера не успели смонтировать установку и закрепить на предназначенном ей месте... под этим самым окном.– Нам пи...ц как повезло, – озвучил Галухин общую мысль.– Вот уж точно, – отозвался Никитин.Я промолчала, и так было ясно, что кто-то на небесах нам покровительствует. Ущерб минимальный. Здесь всего-то и надо, что вымыть, проветрить и сделать небольшой косметический ремонт. И то ремонт может подождать, пока не наладим производство.– Лишь бы они снова не попытались...Мы с мажором переглянулись. А вот это было вполне реально. Как только поджигатели узнают, что их замысел провалился, наверняка попробуют снова. И на этот раз они могут оказаться более удачливыми. А мы наоборот.– Я этого не допущу! – решительно заявил Никитин, и я как-то сразу ему поверила.