23

Последующие несколько дней стали для меня, наверное, самыми ужасными. Я сидела в заперти, как прокаженная, а о Макаре слышала лишь пару скупых, коротких фраз, которые буквально выдирала из Пахома.

Он ненавидел меня. Позже, конечно, я пойму, что это была вовсе не ненависть… Скорее, наоборот. Но на тот момент мне казалось, что Геннадий меня презирает. Один его взгляд, направленный на меня, источал столько негатива, что хотелось забиться в угол и не вылезать оттуда, пока он не уйдет.

Впрочем, его визиты были короткими, а общение мы свели до нуля. Я иногда спрашивала о Лаврове, а он ворчал в ответ, что всё по-прежнему. Оставлял продукты, зачем-то обходил всю квартиру, осматривая её, словно искал что-то, а потом уходил,