— Босс, вы не поверите. Монстр её не тронул. К тому же девчонка вылечила его раны. Удалила кусок металлической трубы из его лапы, перевязала рану своей футболкой и повынимала из туши все дротики. Удивительно.
— Что? — кажется, я снова стояла на коленях перед недоноском Савински и пыталась открыть глаза, проснуться, собраться с мыслями. — Я умерла, да? Мама, папа. Вы где? — меня водило и шатало в разные стороны, как на волнах.
— Помолчи, — хлёсткий подзатыльник. — Жива ты. Утром вытащили тебя из вольера. Дрыхла как сурок.
— В обнимку с Лигром, — добавил Руби, заикаясь.
— М-м-м, а вот это уже интересно, — мерзкие, как у помойной крысы, глазёнки верховного браконьера вспыхнули озорным блеском. — Что вы предлагаете?
— Дайте ей ещё один шанс. Мы думаем, эта девчонка принесет нам пользу. А вдруг она найдёт подход к зверю? И вы сможете воплотить в реальность план о вашем г
Я пришла в себя от громких, голосистых споров. О, моя голова-а-а-а.Схватившись за лоб, поднялась с пола и попыталась вернуться в строй. А ещё попыталась вспомнить, что было часом ранее. Сон. Ух, чёрт. Мне приснился какой-то страшно жуткий кошмар. Мол, я пришла в вольер, чтобы покормить зверя, а вместо него обнаружила там здоровенного, в край обезумевшего мужлана. Это всё нервы, дорогая. Но сон, он был таким реальным.— Где тварь? Шлепок. Как будто кого-то очень сильно ударили по лицу.— Помилуйте, господин. Мы не знаем. Вольер с утра никто не посещал.— Ах, эта мелкая сучка. Ну, погоди у меня.Шаги. Не успела я набрать побольше воздуха в ноздри перед очередным тумаком, как меня резко оторвало от пола и встряхнуло.— Куда ты дела льва? И кто это, чёрт возьми, такой? — перед глазами появилась опухшая, красная, как болгарский перец, рожа Рудольфа.— Что? Я ничего не понимаю. Не знаю. Не
Обалдеть у него запросы!Мне стало одновременно стыдно, жарко и грязно. Когда он вот так вот деловито и властно заявил: «Потрахаться!»Мерзавец. А я тоже хороша, меня окатило жаром. Даже волосы вспыхнули огнём. И я рефлекторно посмотрела на его мммм… орган. А тот будто бы посмотрел на меня. Стоял как штык. Вертикально. Длиной сантиметров двадцать, блин. И пружинил, раскачиваясь как на ветру, большой и толстый камыш.Всё, дурочка, замолчи. Быстро остановила этот понос грязных мыслишек и пошла за едой. Только чем вот его кормить? Что едят сверхлюди? Может, фрукты какие? Бананы? Если он родом из Африки, раз наполовину лев, тигр, высшее божество и ещё человек в придачу. И смешно, и грустно от своих мыслей. Мне бы психиатру показаться. Оборотень? Я разговариваю с оборотнем? Или с психбольным? А может, это всё Савински надо мной издевается. Снимает шоу скрытой камерой. Ладно, не поверю на все сто, пока не увижу своими глазами его перевоплощение в зв
[Дастан]Я проснулся с непривычным ощущением в душе. Ощущением сытости и спокойствия. Я как будто отдохнул, восстановил силы, окреп, исцелился и в кои-то веки выспался. На мгновение я словно оказался дома. В долине Золотых Скал. На своей земле. В окружении своего Прайда. Но эти волшебные мысли оказались лишь несбывшейся мечтой. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что я нахожусь на чужой земле, на территории людей… этих нелюдей, если быть точнее, убийц. Живодёров. Что в миллиард раз хуже демонов. А ещё нас таковыми называют.Вдохнув полной грудью, я потянулся. Зевнул, потер кулаками веки.Как же хорошо! Будто заново родился. Сытый, спокойный, довольный. Моя первобытная агрессия на время сменилась апатией. Почему? И где источник этой лакомой энергии, которой я насытился до отвала?Ничего не помню… Что вчера было?Отбросив прочь поток мыслей, я осмотрелся. Ох, нет! К сожалению, я не дома. Та ж
На подкрашивающих ногах я выбежала из вольера на свежий воздух. Голова кружилась, тело невыносимо болело. Особенно грудь и низ живота.Чудовище! Какое же бездушное, отвратительное чудовище!Боль и эмоции безжалостно превращали мой внутренний мир в рваные раны. Он это сделал. Лигр лишил меня невинности. Он терзал мое тело до синяков, царапал мою кожу до крови, кусал мою грудь и толкался во мне своим огромным острым членом. Но я выжила. А лучше бы умерла. Но чёртов Король мира и это не позволил мне сделать.В горле до сих пор всё пекло и горело. Хотелось прополоскать рот бензином, чтобы избавиться от этого мерзкого привкуса чужой крови на языке. Хуже уже быть не может? Нет же. Может! Я не сразу поняла, что сотворил со мной оборотень. Ладно, изнасиловал, к этому я хоть немного была готова, поскольку догадывалась, что рано или поздно меня снова бросят в клетку на растерзание исчадью ада. Но! Чтобы напоить своей кровью… Это было гранью безумия! Хоть я и лишила
Прошлым вечером меня едва ли не пинками в спину вытолкали из вольера.— Давай, проваливай отсюда, золушка, рабочий день закончен. Здесь не на что смотреть. Особенно тебе. А я сгоняю за попкорном, — хохотнул Руби, вышвыривая меня на улицу.Когда он тащил меня по коридору помещения, я отчётливо слышала голоса девиц. Внизу живота стало холодно, а солнечное сплетение сжало ледяными тисками. Только не это! Не нужно их к нему… Нет! Почему душа протестует? Я не понимала. За них ли переживает? Вряд ли. Пусть залпом сожрёт, я плакать не буду. Но не целует. Не трогает! Не смотрит так же одичало и прожорливо, как смотрел на меня.Ревность. Да. Это и правда была ревность.— Ого, а парень-то красавчик. Чё за прикол трахаться в клетке? — пропищала одна из шалав.— А-ну заткнулись. Ваша задача не задавать лишние вопросы, а бабки отрабатывать. Быстро зашли в клетку, сняли трусы, встали раком.— Долбанные извращенцы
Дыхание сбивается. Становится одним на двоих. Языки сплетаются в прочный клубок, словно бешеные змеи. Сердце бьётся в одном ритме, в унисон. Я таю. Растекаюсь лужей, как растаявшая ледышка, в горячих объятиях и ласках грозного зверя. Как оказалось, Дастан способен на большее, чем принуждать, кусать и брать своё против воли загнанной в угол жертвы. Нет, не на большее. Он способен показать своей паре все самые яркие звезды вселенной. Ибо если зверь любит, он любит до граней. На пределе своих возможностей.Я напрягаюсь, слишком скована от страха. До слёз на ресницах. Я боюсь почувствовать сумасшедшую боль снова, как в прошлый раз. Но когда мягкие губы зверя обрушиваются на мою шею, в тело словно врезается молния. Гром звучит в моей голове. В глазах быстро-быстро мигают пятна. Руки Дастана, хоть и огромные, будто лапы гризли, но очень мягкие и нежные, скользят по моей талии. По спине, по бедру. Ласкают тёплыми прикосновения колени, ныряют в теплое девичье местечко и продолжают по
Я крепко-крепко жмурюсь, моё сердце набатом грохочет в висках, по спине несутся гранулы пота. Как же мне страшно. Я жду этого. Собственного конца. А ожидание даже хуже самой смерти. Как вдруг… Из мира тьмы обратно на поверхность меня выдергивает жуткий треск, ассоциирующийся у меня с хрустом ломающихся костей. Когда я распахиваю глаза, то ужас усиливается.Трансформация оборотня осуществляется на моих глазах. Здесь и сейчас. И нет зрелища более ужасающего и одновременно шокирующего, чем видеть то, как огромный дикий кот становится огромным голым мужчиной.Арену охватывают вопли. На трибунах появляются какие-то люди — сторонние наблюдатели то есть — артисты цирка. Разинув рты, они пытаются запечатлеть зрелище на видео.— Не снимать! Пальцы отстрелю! Толчок в спину, я лечу вперед, интерес Руби ко мне незамедлительно теряется. Теперь дуло его проклятого револьвера направлено на клоунов с телефонами. Зеваки тут же
Осмотр в медицинском крыле не занял много времени. Какое облегчение. Оборотня всего лишь взвесили, визуально изучили со всех сторон, измерили пропорции тела и заставили пописать в баночку. Дастан молодец. Держался как настоящий герой, так стойко, словно от него зависела судьба всего мира. Но по глазам мужчины было видно, как неумолимо сильно он сдерживается, чтоб не оторвать мучителям головы. Я была его таблеткой спокойствия. В случае неповиновения бандиты прежде всего сделали бы больно не льву, а мне. Я была их пультом управления зверем.После осмотра Лигра заперли в клетке, а меня потащили к Савински. Давно я не общалась с мерзавцем. Всё это время урод был занят поисками новых способов, чтобы озолотиться. А главным инструментом на пути к вечному изобилию по-прежнему оставался Лигр.Наверное, я никогда не привыкну к трупам несчастных животных, что были развешаны на стенах хором Савински в качестве украшений. У меня всё время жгло в глазах и ныло в груди, когда я подни