Странный щелчок заставил Ингу отвлечься от своих мыслей. Она взглянула на Алларда. Тот смотрел на свое правое запястье так, будто там у него были часы.
– А вот и наш гость, – пробормотал он. Потом поднял голову и добавил: – Опусти асхан.
Инга надулась, но перечить не стала. Слишком уж безапелляционно прозвучали эти слова.
Едва она успела прикрыть лицо, как пространство разрезал зеленоватый луч, шедший от широкого браслета на запястье тарианца, того самого, что Инга поначалу приняла за часы. Луч развернулся, и в его плоскости возникло трехмерное изображение мужской фигуры, настолько реальное, что девушка от изумления едва не выронила вилку из рук.
Незнакомец, кем бы он ни был, сидел в глубоком кресле странной конфигурации. Его фигуру скрывали складки плаща-сартра, а голову покрывал глубокий капюшон. Лицо незнакомца казалось одним черным пятном, но Инга догадалась, что это защитный экран, такой же, как у Алларда.
Она окинула взглядом пространство за спиной гостя. Но там все было настолько нечетким и размытым, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным.
Гость шевельнулся.
– Адмирал, рад видеть вас в добром здравии, – заговорил он на космолингве. – Вижу, вы не один.
Инга застыла, вцепившись побелевшими пальцами в столовый прибор.
Незнакомец смотрел на нее в упор, и ей не нужно было видеть его глаза, чтобы чувствовать этот взгляд.
А его голос…
Такой бархатистый, проникновенный и в то же время повелительный. Он словно прошил ее насквозь. Затронул какую-то струнку, о которой она сама даже не подозревала. Таким голосом мог бы говорить змей-искуситель в Эдемском саду.
Обескураженная, она с нервным вздохом отпрянула от голограммы, невольно прижимаясь к плечу Алларда, будто тот был единственной защитой между ней и этим пугающим незнакомцем.
– Ваше Высочество, – адмирал сухо кивнул. – Позвольте представить мою ливарри.
Долгий пронзительный взгляд сквозь темную маску.
Инга ощутила его каждой клеточкой тела. Он будто сканировал ее: разделял на атомы, осматривал каждый, чтобы потом собрать воедино. Казалось, незнакомец хотел вскрыть ее душу и прочитать то, что было написано на ее обратной стороне.
– Женщина, – прошелестел принц, и Инга уловила в его голосе снисходительные нотки, – землянка.
Она хотела поправить: клон. Но осеклась, когда Аллард сжал ее руку. Похоже, право слова ей не давали.
– Мой адмирал, вам надо бы познакомить нас поближе. Думаю, ваша ливарри могла бы рассказать мне много историй о своей расе и о Земле. Я был на этой планете только раз, но она оставила особые впечатления. Особенно женщины. – Внезапно принц обратился именно к Инге: – Скажи, девочка, ты же работала в «Тайных желаниях»? Что ты помнишь?
Это «девочка» прозвучало из уст венценосной особы с ноткой небрежности и превосходства. Словно она была для него мелкой помехой, не стоящей его драгоценнейшего внимания. И Ингу это задело. Но она понимала, что возмущаться в этом случае бесполезно. Он принц. Она – клон. Этим все сказано. Он имеет право на высокомерие по отношению к ней.
Девушка взглянула на Алларда, ожидая поддержки. Тот ответил коротким кивком, давая ей разрешение говорить.
Она откашлялась. Под пристальными взглядами двух мужчин, чьих лиц ты не видишь, но чья аура давит на тебя тяжелым свинцом, говорить очень непросто.
Ладони Инги вспотели. Она начала нервно мять край салфетки.
– Я… Я мало что помню, Ваше Высочество. Нам стирали память после каждого сеанса, чтобы не вызывать нервный стресс.
– И долго ты там пробыла?
– Три года.
– Удивительно, – откинувшись на спинку кресла, принц сложил пальцы домиком на коленях. – Только земляне могли придумать такое. Продавать своих женщин. Но, надо признать, этот бизнес оказался довольно прибыльным. Я бы тоже приобрел себе парочку для личных нужд. Жаль, землян нельзя вывозить за пределы их звездной системы.
Последняя фраза прозвучала с особым подтекстом. И Инге показалось, что Аллард и принц перекинулись взглядами.
Она опустила голову, делая вид, что рассматривает что-то в тарелке. Слова принца задели ее. Он говорил о женщинах так, словно они были товаром. Ей хотелось оборвать его, возмутиться. Но она понимала, что в какой-то мере он прав. Она три года продавала себя за деньги. Пусть виртуально, но продавала.
Точнее, ее оригинал, который, что вероятнее всего, продает себя до сих пор.
Наверно, здесь ей следовало поблагодарить Алларда за то, что вырвал ее из этого рабства. Но почему-то слова благодарности не желали идти на ум.
Мужчины заговорили о чем-то своем на языке, который Инга не знала. Скорее всего, это был тарианский. И девушке показалось, что они обсуждают ее. Слишком уж часто она чувствовала на себе их взгляды, и если взгляд принца казался холодно-изучающим, то от Алларда веяло скрытой тревогой.
Они ни разу не повысили голоса, да и вообще их голоса звучали бесстрастно, словно переговаривались два робота. Но напряжение, которое росло с каждой минутой, невозможно было игнорировать. Инга чувствовала, как наполняет пространство, увеличивается с каждой минутой. Словно мыльный пузырь, который вот-вот лопнет и забрызгает всех.
– Девочка, – резкое обращение принца заставило ее вздрогнуть. Инга вскинула взгляд на фигуру в плаще. – Коснись своего амона и скажи, что ты чувствуешь.
Она еще не успела сообразить, что от нее требуется и зачем, а ее рука уже сама собой поднялась и легла на ладонь Алларда, лежавшую на столе. Будто приказ, прозвучавший в голосе принца, заставил действовать, не раздумывая.
Адмирал сжал пальцы в кулак. Даже через перчатку Инга ощущала, что они пышут жаром.
– В этом нет никакой необходимости, – произнес он, чеканя каждое слово.
– Почему же? Мне интересно знать, что скажет ваша маленькая ливарри. Ну, девочка, что ты чувствуешь?
И Инга, сама не зная зачем, соврала:
– Ничего. Он холодный, как лед.
Над столом повисла напряженная тишина. Это напряжение было физически ощутимым, оно сквозило в воздухе, будто невидимые электрические разряды.
Инга почувствовала, как Аллард еще сильнее стиснул кулак. Ей даже показалось, будто он скрипнул зубами. А потом эту тишину разорвал ледяной смешок принца.
– Что ж, – Его Высочество поднял вверх бокал, который буквально соткался из воздуха в его руке, – очень рад это слышать. И надеюсь, – тут он сделал особый акцент, – наш благородный адмирал не откажет своему сюзерену в маленьком капризе. Через три дня мы будем в системе Риммориуса. Я планирую немного развлечься, устроив светский прием. Вы оба приглашены и отказы не принимаются.
Последние слова он произнес резким, отрывистым голосом, без всяких эмоций. Но в этом бесстрастном тоне таилась смертельная угроза.
Когда изображение принца исчезло, Аллард убрал руку и молча поднялся.
– Что он имел в виду? – Инга тоже поднялась вслед за ним.
Аллард повернул к ней лицо, скрытое маской. И девушка осеклась. Она вдруг почувствовала на себе его долгий, проницательный взгляд, в котором смешались странные чувства.
– Зря ты сделала это, – проговорил он бесцветно.
– Сделала – что? – непонимающе нахмурилась Инга.
– Солгала. Мы, амоны, не можем прикасаться друг к другу. Наши энергетические тела имеют одинаковый заряд и при соприкосновении отторгаются. Но у принца достаточно средств, чтобы выяснить твою ложь. И когда это случится…
Он замолчал.
– И? Что будет, когда это случится?
– Мы оба пожалеем, что родились на свет.
– Ну, я-то давно пожалела, – Инга позволила себе кривую усмешку. – Куда уж больше. А ты что, боишься впасть в немилость?
Она почувствовала на себе его тяжелый, давящий взгляд, но заставила себя остаться на место и даже не опустила глаза.
– Ты смелая, – услышала она его изменившийся голос. И ей показалось, будто в нем на мгновение мелькнуло что-то, похожее на уважение. Но потом тон снова стал ледяным: – И безрассудная.
– А ты нет?
Он покачал головой.
– Только что ты сознательно солгала наследнику Тарианской империи. Причем, не задумываясь о последствиях. Но я должен быть тебе благодарен: ты на три дня отсрочила неизбежное.
Оставив Ингу растерянно стоять у стола, Аллард направился к выходу.
– Подожди! – девушка догнала его у самой двери и встревоженно ухватила тарианца за локоть. – Что значит «отсрочила»? О чем ты говоришь? И что такого важного в том, что я солгала?
Аллард аккуратно отцепил ее пальцы от своего рукава.
– Тебе стоит подготовиться к будущему приему. Его Высочество щепетильно относится к соблюдению всех традиций.
Большего Инга от него не добилась. Аллард ушел, бросив на прощание, что она свободна передвигаться везде, где ей захочется, но в пределах его личного сектора. И, судя по тону, адмирал был не в духе.Несколько секунд Инга переваривала его слова. Потом со вздохом огляделась вокруг. Невидимые певуньи все так же заливисто щебетали, все так же журчал фонтан, все так же лился сверху теплый и ласковый свет. Но теперь девушка ощущала угрозу, нависшую над этим рукотворным раем. Теперь она не сомневалась, что вся эта безмятежность – лишь видимость, таящая в своей глубине смертельную опасность.Разговор с принцем и его странное приглашение не давали Инге покоя. А еще пугающее поведение Алларда. Ведь не приснилось же ей все это, в конце концов. В первые дни их знакомства от тарианского адмирала разило таким холодом, что можно было пальцы отморозить, прикоснувшись к нему. А теперь он весь полыхал, словно кусок угля. И с этим была связана какая-то тайна, о которой сам Аллард г
Оставаться в оранжерее было бессмысленно.На секунду Ингу охватил приступ детского максимализма: захотелось плюнуть вслед этому недо-богу, залезть на бордюр и сидеть там до посинения, пережевывая обиды. А уж пережевывать было что! Одна только попранная женская гордость чего стоила. А растоптанное самолюбие? Оказывается, этот самоуверенный гад мог взять ее в любой момент, если бы захотел! И что же, не захотел? Недостаточно хороша для него?А ведь она почти пожалела его! Почти смирилась. Даже больше, испытала сочувствие! Извечная женская жалость едва не сподвигла ее предложить свою помощь в решении деликатной проблемы. В конце концов, он был уже знакомым злом, с которым можно было договориться и как-то сосуществовать. Да и после всего пережитого было смешно цепляться за свою девичью честь.А оказывается, ему это не нужно. Он мог воспользоваться своим правом в любой момент. Но без одобрения будущей женушки – воздержался.Ингу буквально распирало от зло
Аллард стоял у фонтана, задумчиво наблюдая за игрой его струй. Протянув руку, он подставил ладонь под прохладную водяную струю, и та разлетелась в разные стороны сверкающими каплями. Но не смогла ни намочить перчатку, ни остудить горящую кожу адмирала.Аллард знал: его огонь невозможно залить водой.Легкий шорох открывающихся дверей заставил его обернуться. Адмирал на мгновение окаменел, чувствуя, как увеличивается внутренний жар, как пламя, которое он уже несколько дней безуспешно пытался укротить, рвется наружу. До боли сжав кулаки, он усилием воли заставил себя двинуться с места навстречу гостье.Она была прекрасна. Восхитительно очаровательна в его глазах даже в глухом схети. Его ливарри и, как выяснилось, к несчастью, его арайя.Арайя. Душа моя.Так амоны называли любимых женщин тысячи лет назад, задолго до того, как возник запрет на чувства. Тогда еще они имели право любить. Но с тех пор прошло много веков и само слово «любовь» ис
Она сознательно дразнила его.Ее аромат витал в воздухе, будоража древние инстинкты тарианца, скрытые под толстым налетом цивилизации. Ее вид лишил его хладнокровия. Ее дерзкий взгляд разбудил в нем желание, сравнимое с бурей.Это было недопустимо.Для него.Для его статуса.С этим нужно было кончать.Но где взять силы, чтобы заставить себя оторваться от той, которую хочешь до боли? Разве что заставить ее испытать эту же боль.С его губ сорвалось глухое рычание.В одно мгновение тарианец превратился в размытую тень, и уже через долю секунды эта тень буквально снесла землянку с места и прижала к ближайшей стене.Неведомая сила заставила Ингу раскинуть руки и ноги. От неожиданности, девушка жалобно вскрикнула и задергалась, пытаясь вырваться. Но ее запястья и лодыжки словно приросли к стене, а тяжелое мужское тело навалилось сверху, преграждая путь к отступлению.Аллард обхватил ладонями щеки девушки. Силой заставил
Инга пронзительно закричала. Ее тело выгнулось дугой, глаза закатились, когда энергия тарианца вошла в нее. Боль – резкая, отрезвляющая – накрыла, будто лавина, прошлась по нервам, выкручивая мышцы и сухожилия, ослепила сознание яркой вспышкой. И отхлынула, оставив девушку задыхаться под мужчиной, который входил в нее мощными, размеренными ударами.Аллард знал, что так будет. И не в его силах было предотвратить неизбежную боль. Но было уже поздно что-то менять, наоборот, теперь, когда она стала его, он должен был довести слияние до конца.Она тихо скулила под ним, жалобно вскрикивая при каждом толчке, пока он безжалостно вбивался в неё, то почти полностью выходя, то проникая на всю длину, до упора. Но постепенно боль начала утихать. На смену ей пришло новое ощущение – более мощное, более чувственное. Оно зародилось в глубине ее естества, там, где при каждом толчке член тарианца задевал особую точку, от которой все тело вздрагивало в истоме. Эта истома
Следующий день Инга провела одна, в адмиральской каюте. Последние слова Алларда вселили в нее тревогу, но она так и не дождалась объяснений.Он снова сбежал. Ушел от ответа, сказав, что его ждет работа, а потом всю ночь просидел за экто-экраном, ведя какие-то подсчеты и вычисления. Она ощущала его присутствие, ведь он был совсем рядом. И даже через плотные стенки кокона девушка чувствовала, что он напряжен. Что-то не давало ему расслабиться, что-то грызло его изнутри.Она уже хотела подойти к нему, поговорить, но в последний момент остановилась. Ей самой нужно было подумать о многом и в первую очередь о собственных чувствах.Сейчас, после всего, что случилось, она больше не могла себе врать. Этот мужчина внес в ее душу смятение. Она могла его ненавидеть, могла бояться и презирать, могла ему даже сочувствовать и желать его близости. Только не быть равнодушной.Нельзя остаться равнодушной к тому, кто перевернул твою жизнь с ног на голову. И теперь ей нужно
Аллард знал только один способ помочь. Перераспределить энергию так, чтобы оттянуть на себя ее большую часть. А это можно было сделать только одним путем.Прижимая к себе безвольное тело Инги, он раз за разом пытался вдохнуть жизнь в ее помертвевшие губы. Глоток за глотком вталкивал в них воздух, мысленно умоляя Мироздание услышать его и дать еще один шанс.Казалось, все было так просто! Похитить землянку, подменив ее клоном. Изменить ее тело, чтобы она могла выносить ему детей. Приручить, окружив заботой и научив новым правилам. Разве женщина не должна быть счастлива в окружении красивых вещей и вкусной пищи? Разве она не должна забыть прошлое, если в будущем ее ждет только покой и довольство?Но где, в какой момент все пошло под откос? Где он допустил ошибку в своих расчетах?Аллард не знал.Он привык анализировать поступки и действия только с точки зрения логики, и вот теперь, впервые, его логика дала сбой. Впервые он не мог понять ни собственно
Еще ни разу с момента первого пробуждения на корабле, Инга не просыпалась с таким умиротворением, как в этот раз. На душе царил полнейший покой. Словно после полной лишений и опасностей дороги она наконец-то нашла свой приют.Тело еще таило в себе отголоски тягучей истомы. Мышцы, не привыкшие к бурным акробатическим трюкам, немного болели. Но это была приятная боль, напоминавшая о пережитом наслаждении. За всю свою недолгую супружескую жизнь и предшествовавшие ей пару романов, Инга ни разу не испытывала ничего подобного. Ее успехи на сексуальном поприще были скромными и непритязательными, но то, что ее заставил пережить тарианец, можно было сравнить со взрывом сверхновой.По крайней мере, Инге казалось именно так.Сладко потягиваясь и едва не мурлыча, как сытая кошка, она перевернулась на бок и открыла глаза.Свод кокона был раскрыт, словно лепестки фантастического цветка, а она сама лежала в его сердцевине, стыдливо прикрытая простыней. Сверху лился приг