Малину я всё-таки поела. Немного. После того, как правитель нацеловался со мной вволю. К счастью, больше ничего он не делал – не трогал меня, не пытался раздеть. Только целовал мои губы, лицо, шею над воротом платья и дышал так тяжело и рвано, словно чувствовал боль.
А хуже всего, что и во мне самой что-то откликалось на его действия, жар настойчивых губ, тяжесть мужского тела надо мной. Даже понимая всю неправильность и порочность происходящего, я не могла ничего поделать с этими ощущениями, от которых по коже пробегала дрожь, твердели соски, а низ живота наливался теплом. Это было сильнее меня.
Когда мы возвращались к остальным, я думала, что все наверняка сразу же поймут, что мы занимались не только малиной. Всё было понятно по моему виду. Волосы растрёпаны, на измятом платье пятна от раздавленных ягод.
Стыд-то какой!
Но затем мне стало не до того. Потому что над нами что-то громко затрещало, и ближайшее дерево вдруг начало заваливаться. Я вскрик
Я твердила себе, что это всего лишь слова. Не пощёчины, не удары хлыста. Что они не могут причинить мне боль.Но мои мысленные уговоры помогали слабо. Что-то внутри болезненно сжималось от каждого слова правителя Эрланда. От того, что я понимала – он прав.Прав почти во всём.Люди, которых я с детства любила всем сердцем, которых считала самыми близкими, самыми родными, действительно попросту воспользовались мною. Должно быть, они никогда не ценили меня так же, как я их. Я думала, что Ильма испытывает ко мне те же чувства, что я сама к ней, ту же привязанность, ведь она не раз защищала меня от гнева княгини. Как, впрочем, и отец. Несмотря на нелюбовь ко мне Мильданы, я никогда не считала себя запуганной и никому не нужной падчерицей из сказки, где была ещё злая мачеха и добрая фея. Я казалась себе вполне довольной жизнью, свободной, любимой дочерью и сестрой. И мне не так уж сложно оказалось смириться с бесчестьем и отцовским наказанием, когда я не стала о
Я прямо смотрела ему в лицо, и воздух с танцующими в лучах солнечного света пылинками, казалось, дрожал между нами. Правитель снова оказался прав – меня увозили из княжества со всем возможным комфортом, называли госпожой и смотрели без пренебрежения, как будто я была гостьей, а не пленницей Эрланда. Но кто может гарантировать, что в Лундсфальде меня ждёт то же самое?..Уж точно не этот мужчина, которому я по-прежнему не доверяла. Да, он спас мою жизнь и уже не раз. Разумеется, я была ему благодарна, однако не сомневалась, что даже это правитель Лундсфальда делал в первую очередь для себя, а не ради меня самой.Потому что я ему зачем-то нужна. Но зачем?.. Неужели ему действительно так уж сильно приглянулось моё тело, что он не взял у отца больше ничего из того, что ему предлагали?Отчего-то мне в это не верилось. Я не переоценивала себя, пожалуй, даже наоборот, успев свыкнуться с тем, что по меркам Ив-Лин вовсе не считаюсь красавицей. Но ведь к услугам этог
В ответ на слова правителя я только фыркнула. Хах! Потрясающая самонадеянность.Больше никак не прокомментировав сказанное им, я снова отвернулась к окну. Пейзаж начал меняться. Похоже, мы наконец-то подъезжали к Лундсфальду.Чуть позже, искоса бросив взгляд на Эрланда, я заметила, что он, кажется, задремал. По сравнению с его обычным видом мужчина выглядел немного иначе, и я даже заволновалась немного. А если у него жар?Искусству врачевания, приготовлению целебных мазей и отваров меня учила одна из лекарок – их частенько вызывали во дворец к Мильдане. Княгиня мучилась от мигреней, которые делали её и без того тяжёлый характер совершенно невыносимым. В такие дни даже Ильма предпочитала избегать общения с матерью и большую часть времени проводила со мной.Как-то пожилая лекарка варила на кухне отвар для своей пациентки и, увидев, что я с любопытством наблюдаю за ней, поинтересовалась, не желаю ли тоже научиться. Я желала. Почему-то меня очень заинте
Мы въехали в Лундсфальд на исходе дня, а замка правителя достигли, когда уже стемнело. Мне казалось, что Эрланд должен жить в столице, но нет. Его окружённый северными горами замок располагался в глуши, и пейзаж, открывавшийся из окна, выглядел мрачным и бесприютным.Выйдя наконец-то из кареты, я ощутила, как сердце стиснула холодная рука страха. Тут всё было иначе, не так, как в княжестве. Во-первых, ощутимо холоднее. Во-вторых, совсем другие звуки и запахи. Я привыкла слышать пение ночных птиц и аромат знаменитых цветов Ив-Лин. Тут не было ни того, ни другого. Лишь в горах время от времени угрожающе кричала какая-то птица, наверняка хищная.А замок и вовсе казался грудой серых камней, ничем не напоминая изящный княжеский дворец, в котором я родилась и выросла.Я никогда здесь не приживусь!Правитель тоже вышел из кареты и бросил на меня взгляд.- Добро пожаловать в Лундсфальд, Аньяри. Мои слуги покажут тебе твои покои. Не советую тебе их по
После ванны мне помогли одеться в чистое и принесли ужин – не кулинарные изыски вроде паштета из гусиной печени, но всё вполне сытное и вкусное. Сидя за столиком в одной из комнат, я ела, а Бритта разбирала мой сундук. К её ворчанию я уже даже начала привыкать и радовалась хоть такой компании.- Вам обязательно нужны платья по местному обычаю! – говорила она, встряхивая вещи, которые доставала. – Ну что это такое? Тонюсенькое же! Дунь – и разорвётся! У вас там что, и ткать как следует не умеют? А ведь зима близится! Зимой без тёплых чулок и накидок никак!Может, всё не так уж плохо в моём положении? Ко мне приставили служанку и даже поселили в довольно уютных покоях, которые когда-то принадлежали матери Эрланда. Может быть, я ему... хоть немного не безразлична?..«Конечно, не безразлична, – скептически ответила я себе. – Он тебя хочет уложить в постель. А как получит желаемое, так кто знает, что глупую княжну ждёт
Первая ночь в замке повелителя Лундсфальда прошла достаточно мирно. По правде говоря, поначалу мне было страшно. Особенно после того, как Бритта ушла, и я осталась совсем одна в женских покоях. Напоследок служанка наказала мне никуда отсюда не выходить. Под предлогом того, что, пока я не пообвыклась здесь, могу запросто заблудиться.- Да и едва ли повелитель вам позволит повсюду тут расхаживать, - добавила она без обиняков. – А вы ж ему кто будете, госпожа хорошая? Неужто невеста?- Спроси об этом у него! – так же прямо ответила я, начиная злиться. Да, Бритта помогла мне и была настроена в целом доброжелательно. Но всё-таки это не значит, что я должна обсуждать с ней такие вещи.Да и что сказать? Сама до сих пор толком так и не узнала, что Эрланду от меня нужно. Если только постель, зачем оказывать мне такие почести и селить меня там, где когда-то жила его мать, супруга прежнего правителя Лундсфальда?Я не понимала его, а ещё больш
Минуло несколько дней – долгих, однообразных. Здесь даже время, казалось, шло медленнее. Смогу ли я когда-нибудь к этому привыкнуть?..Как и сказала Бритта, из женских покоев меня не выпускали. Я предприняла несколько попыток покинуть их, однако стоящие у дверей мужчины с оружием не силой, но твёрдо заставили меня развернуться. На мой вопрос о том, почему мне нельзя отсюда выходить, ответили, что таков приказ их повелителя.Кто бы сомневался!Таким образом, мне ничего не оставалось, кроме как сидеть в комфортабельных стенах моей тюрьмы, довольствуясь лишь этими комнатами и видом на скалистые горы из окон – величественным и холодным. Единственной моей спутницей на эти дни оставалась всё та же Бритта. Она приносила еду, помогала мне в бытовых вопросах, шила одежду. Мода в Лундсфальде оказалась очень простой, я бы даже, сказала, грубоватой. Никаких изысков вроде привычных мне кружев, оборок на платьях и прочего здесь не признавали. И, как мне и говорил
Несколько долгих дней Эрланд не видел Аньяри. Имелись другие накопившиеся за время его отсутствия дела, да и раны ещё не до конца зажили. Кроме того, он боялся, что не сможет сдержаться, когда окажется с ней наедине. А колдун сказал не спешить, и в таком вопросе правитель ему доверял. Слишком уж многое зависело от их первой совместной ночи.Ничего. Он уже достаточно ждал. Подождёт ещё немного.Зато потом...Слуги исправно докладывали ему о том, как поживает девушка. Она пыталась выйти за пределы женских покоев, но ей – по распоряжению самого Эрланда – не позволили. Ни к чему ей тут повсюду расхаживать. Её присутствие и без того вызывает повышенный интерес, хотя никто и не был настолько глуп, чтобы обсуждать княжну в его присутствии. Имелся ещё один повод не выпускать её из отведённых ей комнат – она вполне могла попытаться сбежать и тем подвергнуть себя очередной опасности.Слишком уж своенравная ему попалась добыча.Правитель не