– А у вас есть карты? – тут же спросила я, широко улыбнувшись мужчине.
Лесник склонил голову чуть на бок и тут же кивнул.
– Конечно! Одну минуту.
И скрылся в соседней комнате.
Все время, что его не было, Роксар не сводил с меня глаз, но так и не сказал ни слова.
– А вот и они! – помахал рукой Тео, сбрасывая на стол колоду.
– Можно я посмотрю? – выдохнула я, издали любуясь дивными картинками, нарисованными на плотной, желтоватой бумаге.
Лесник кивнул, а король спросил, приподняв бровь:
– Вы умеете играть в карты? Это занятие считается развлечением бедняков.
Я пожала плечами, не дав себя смутить.
– Во мне скрыто еще очень много сюрпризов.
Роксар отпил из кружки и многозначительно выдохнул, чем немного сбил меня с толку:
– О! Я в этом и не сомневаюсь.
От этих слов мурашки пробежали по спине.
В колоде оказались карты, подозрительно
Я усмехнулась. Каким-то неведомым образом королю легко удавалось как заставить меня вздрагивать от ледяной отчужденности, так и таять от одного теплого изгиба губ.– Вы так уверены, что для вас я тоже придумала такое простое желание?– Простое? – наиграно поразился мужчина, тряхнув светлой шевелюрой и чуть подавшись вперед.Он поставил локти на стол, игриво посмотрев на меня. От этого движения мышцы на руках стали видны еще более отчетливо, натягивая тонкую ткань кофты. Белые пряди рассыпались по широким плечам, заставив меня затаить дыхание.– Боюсь представить, что же тогда вы там нафантазировали, – с притворным возмущением улыбнулся Роксар. – И, чтобы не изображать попугая на крыше нашего домика, я, пожалуй, выберу правду. Королю привычно говорить правду, – легко добавил он. – А вот метель на улице еще не кончилась.Я бросила на мужчину хитрый взгляд.– То есть вы совершенно не боитесь
На следующее утро я проснулась в чрезвычайно дурном настроении.– Что за лицо, Марианна? – спросил Жак, широко зевая.– Ничего, все в порядке.– Неужели? – фыркнул он, проходя к миске, в которой со вчерашнего вечера осталось немного курицы.Когда мы вернулись из сторожки лесника, я попросила слуг принести коту немного еды. Ведь в гостях у главного ловчего поесть успели все, кроме Жака. А хвостатый так ругался и сокрушался по этому поводу, что лишить его ужина было бы настоящей жестокостью.– Шельер Теорьян абсолютно не знаком с правилами вежливости. Грубиян и хам! – фыркал кот, ходя из стороны в сторону в ожидании еды. – Он бы и глинтвейну мне не налил, если б ты ему не подсказала!Я усмехнулась.– Жак, если человек не предложил тебе выпить, это еще не значит, что он мерзавец.– Очень даже значит!– Так почему ты не попросил меня, раз был так голоден? &nda
– Сложный выбор, – кивнул кот. – Тем более что до испытания осталось не так много времени.И Жак был прав. Оставшиеся дни пролетели почти мгновенно. Утро перед испытанием я провела, ужасно переживая. А еще моля всех богов, своих и чужих, чтобы мне удалось ответить на вопросы так, как нужно.Когда пришло время, надела очередное платье с закрытым горлом и обнаженными плечами, выгодно подчеркивающее талию, подхватила кота и вышла из комнаты. Сегодня испытание должно походить в каком-то картинном зале.Дворецкий вел всех девушек, гордо вышагивая впереди с резным канделябром. Прямо позади него вышагивала принцесса, явно чувствуя себя главной в этой процессии.Остальные участницы изредка переговаривались, но, в принципе, тоже старались держать дистанцию.– Ты уже готова? – тихо мурчал у меня на руках кот. – Ты уже должна быть готова. А что, если ты не готова? Я не хочу закончить жизнь вот так. Я еще слишком молод!
– Это еще что такое? – удивилась я вслух.Но, как оказалось, Жаку уже принесли глинтвейн, и он не обращал на меня ни капли внимания.– Когда я пью, я глух и нем, – бросил он, лакая из миски напиток.Я протянула руку к письму и развернула.На иссиня-белой бумаге темной тушью были написаны слова:«Баю-бай, моя малышка,Баю-баю, фея снов,Этой ночью я неслышноПрокрадусь к тебе в альков.Пронесусь, как ветер ночи,Как последней тьмы огонь,Стану льдов искристых жестче,И рассыплюсь на ладонь.Звездами чужого небаПрикоснусь к твоим губам,Угадай по хрусту снега:Кто я? Сон или судьба?»– Ахренеть, – выдохнула я, падая на кровать. – Простите за мой французский.– Что там у тебя случилось? – блаженно облизнулся Жак, чувствуя себя уже гораздо лучше. На кошачьей морде почти читалась улыбка.&nd
– У тебя получается уже гораздо лучше, – похвалил король. А я не могла поверить, что рядом с этой женщиной он вдруг снова превратился в обычного мужчину. Без налета пафоса, надменности и власти.– Похлебка и сидр? – переспросила я, чтоб влиться в разговор, а заодно уловить иронию.– Конечно! – прогоготала дама. – Всем известно, что похлебка из летучих мышей сочетается только с грогом!И засмеялась.Король повернул ко мне голову и кивнул, сделав выражение лица, мол, а ты как думала? Только с грогом!Я растерянно улыбнулась.– Гхерден, знакомься, это шели Марильяна, – представил меня Роксар. – Марильяна, это, как ты уже поняла, смотрительница пещеры, ург Гхерден. Она тролль-полукровка.– О… – только и смогла протянуть я, вежливо кивнув даме.– Какая милая девочка, – пророкотала женщина, оглядывая меня. Тут же хлопнула по плечу так, что я ед
Как только Роксар исчез в коридоре за моей спиной, а я уже почти подошла к своей комнате, передо мной внезапно нарисовалась принцесса. Едва не сбив ее с ног, я замерла как вкопанная. Все романтичные мысли мгновенно вышибло из головы, что не могло не огорчать.– Смотри, куда идешь, деревенщина! – воскликнула девушка, уперев руки в бока.И стрельнула в меня молниями злющих глаз. Если бы взглядом можно было убивать, я наверняка уже превратилась в горстку пепла.Признаться, особа королевской крови выглядела, как всегда, превосходно. Белоснежные волосы безупречно уложены в высокую толстую косу, с ушей вниз свесились гроздья бриллиантов.– Лианара, если ты ужасно выглядишь, это не значит, что себя нужно так же и вести, – вопреки увиденному с усмешкой проговорила я, наблюдая, как багровеет физиономия принцессы. – Коридор три метра в ширину, тебе места мало?Вот так хочешь немного пофантазировать о любви и поцелуйчиках, а кака
– Обязательно, – кивнула в ответ, когда мы уже подошли к нужной палатке.Очень быстро продавец, он же повар, накрутил пареньку три больших порции вместе со стаканом горячего чая.– Никогда не пробовал лепешку по-джирарски, – радостно проговорил паренек, жуя свой обед. – Спасибо вам, шели. Да не забудет вас Чарис!И вдруг убежал, на ходу откусывая торчащие снаружи колбаски.Я пересчитала деньги. Осталось еще довольно много.Прошлась дальше по рынку и вышла к магазину одежды. Можно было подарить Роксару какую-нибудь симпатичную вещицу. Наверное. Только разве у короля недостаточно дорогих шмоток? И любая даст фору рыночному барахлу.Но я все же зашла в лавку. Прошлась взглядом по кожаным перчаткам, по меховым воротникам и толстым дубленкам.Из всего представленного мне оказался доступен весьма неплохой ремень мягкой выделки. Серебряная пряжка напоминала голову снежного барса. Довольно вычурно, но симпатично.
Я приподняла подбородок и гордо вышла вперед.Синие глаза сверкнули, на их темном дне мелькнуло что-то. Любопытство? Ирония? Насмешка?Пожалуй, там было слишком много всего.Остановившись напротив его величества, я сделала свой неумелый реверанс и протянула подарок, размером с два спичечных коробка. Распорядитель взял его и, открыв крышку, передал королю.Роксар еле уловимо нахмурился, доставая со дна маленький листок бумаги. Пожелтевший от времени. С неровными краями и небольшими пятнами масла.Пробежал глазами текст и слегка побледнел, когда взгляд достиг последней строчки.– Что это? – спросил он еле слышно, и вопрос вьюгой облетел внезапно притихший зал.Я улыбнулась, мгновенно вспоминая сегодняшний день.– А вы будете что-нибудь? – спросил продавец, когда беспризорные детишки, которым благодаря мне неожиданно перепали обновки и горячий обед, скрылись из магазина.– У меня осталось совсе