Она не врет

– Значит, так, – он схватил меня за подбородок, рывком поднимая голову, – даю вам время до полудня. На поцелуи, сопли, слезы. Затем она должна отнести ребенка старику. Это и будет ее отречением, ни громких слов, ни подписей на бумагах. Взамен получит разрешение жить здесь. Хочет – пусть остается, хочет – убирается к людям. Ее в любом случае не тронут, я распоряжусь.

– Нет. Никто не посмеет поднять на нее руку, ребенку месяц. Я знаю наши законы.

– Думаешь? Даже если на кону будущее рода?

– Не понимаю тебя.

– Знаю, – он небрежно провел пальцами по щеке, – иногда я жалею об этом.

На мгновенье он прижался лбом к моему лицу и отступил. Я ждала холода, равнодушия, высокомерия, даже похоть в какой то мере была ожидаема. Но эта мимолетная ласка не вписывалась ни в одну из реальностей: ни в его, ни в мою.

Я растерялась. Кирилл отвернулся. Тём встал и пошел к двери. Разговор окончен.

– Т