Амиран
Ссора с Алисией не покидает мои мысли на протяжении всего пути до королевской резиденции. Сложно сосредоточиться на требующих полной концентрации проблемах, когда в голове стоп-кадром стоят ее аквамариновые блестящие от слез глаза, полные искренней обиды. После пяти дней согласия и взаимопонимания — это как удар под дых. Мы наконец-то подошли к черте, за которой должен был начаться новый период, но нас снова отбросило назад.
Намеренно или нет, она нашла конверт из клиники — уже неважно. Если бы не внезапное появление генерала, Лиса бы никогда не получила доступ к моим документам, но что случилось, то случилось. Все предусмотреть неподвластно даже мне. Наверное, я давно должен был понять, что с Алисией все мои выстроенные схемы не работают. И вот итог — она снова оскорблена, расстроена и до моего возвращения напридумывает себе миллион доказательств моей вины в вымышленных ею же преступлениях.
Я жалею только об одном
— Такая ласковая сегодня, tatlim, — ухмыляюсь я, без усилий разгадав ее игру. — Хочешь доставить мне удовольствие или снова что-то натворила?— По-моему я давно не отказываю тебе в удовольствии, — она кладет ладони на мои плечи и тянется к губам с чувственным мурлыканьем.«Я помню, какие звуки издаешь ты, Ли. Помню, как ты стонешь, теряя контроль над своим телом, как выгибаешься и умоляешь трахать тебя сильнее».— Не отказываешь, tatlim, — я отстраняюсь, удерживая ее лицо за скулы. — Быстро вошла во вкус.«Почти с первого раза ты была такой, Ли…»— Почему ты так смотришь? — спрашивает едва слышно, скользнув вопросительным взглядом по моему застывшему лицу. Вряд ли Алиса способна осознать, чего мне стоит удержаться от желания свернуть ей шею. Прямо сейчас. Здесь. Без суда и следствия. Иначе не смотрела бы на меня
АмиранВ палате госпиталя стоит звенящая подавляющая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием неподвижно лежащей на кровати Алисии. Кислородная маска на ее лице и капельницы очищают пострадавшие легкие и кровь от ядовитого угарного газа, которого она успела наглотаться, пока висела на краю огненной пропасти. Еще минута, и мои люди, следующие по пятам за убегающей парочкой, не успели бы ее вытащить. Гибель tatlim в мои планы не входила.— Я этого не хотел, — тихо говорю, дотрагиваюсь до ее бледной, как воск, руки. Она не слышит, и это к лучшему. Будь Алиса в сознании, то непременно набросилась бы на меня, как дикая кошка. — Приручить тебя лаской не вышло, tatlim, — горько ухмыляюсь я, глядя на трепещущие опаленные ресницы. — И угрозы тебя не испугали. Что же мне делать с тобой, девочка?Она делает глубокий вдох и продолжает крепко спать. Дыхание Алисы стало гораздо мягче, чем час назад, но мне от этого не легче. Мо
АлисияЧтобы просто открыть глаза, я выстояла кровожадный внутренний бой со своим отражением. Часть меня, категорически не хотела возвращаться к ужасающей реальности, где все зашло слишком далеко, сломалось, разрушилось.Одни руины остались от моей прежней жизни.Самое страшное, что я сама превратилась в обуглившиеся обломки той Алисии Саадат, которую всегда знала.Амиран Мактум столкнул меня в пылающий кратер.Он стал тем, кто подстелил мне под ноги пепел, и он будет тем, кто закопает меня в этом черном песке.Чтобы уже наверняка не сбежала. Я слишком поздно осознала, что это бесполезно — убежать от эмира можно только в объятия смерти.А я хочу жить. Сейчас, я как никогда, хочу жить! Быть счастливой, создавать и созидать, привнести в этот мир пусть маленький, но значительный и благой вклад.Просыпаться невыносимо тяжело. Все органы чувств включаются постепенно. Фантомные боли в груди разрывают д
Сутки назадНейтанЯркая вспышка света бьет по глазам. Следом раздается резкий высокочастотный звук, давящий на барабанные перепонки. Я слышу его довольно часто. Сначала пытался понять систему, чтобы морально подготовиться, но потом понял, что зря трачу время. Звук повторяется, на это раз еще интенсивнее. Я жмурюсь от боли, интуитивно пытаясь подняться с ледяного пола, в очередной раз ударяюсь затылком о потолок, хриплю горлом, потому что голос давно пропал. Не могу сказать, когда именно, в кромешной темноте ощущение времени стирается.Не удержав равновесие, я падаю на колени и до скрипа сжимаю зубы, чтобы не завыть. Ноги не слушаются, онемев от длительного нахождения в скрюченном состоянии, в легких подозрительно хлюпает. Спасибо трёхразовому ледяному душу, льющемуся из отверстий в потолке в те моменты, когда я отключаюсь.До состояния моего здоровья никому нет дела. Врач вероятному смертнику не положен. М
Настоящее времяАлисияВозле аэропорта нас неожиданно окружает толпа журналистов. И к моему изумлению служба безопасности не блокирует попытки папарацци снимать на камеру, как мы с Амираном следуем в окружении свиты к частному сектору. Вспышки камер меня дико нервируют. Я ускоряю шаг, но идти в длинной абайе дико неудобно. Потеряв равновесие, инстинктивно хватаю Рана за руку, недоумевая, почему не отдает приказ остановить съемку.В Анмаре запрещено фотографировать членов королевской семьи, как и простых подданных без специального разрешения. Но вместо того, чтобы разогнать журналистов, мой муж вдруг останавливается, обнимая меня за плечи, и оборачиваясь к камерам, благосклонно улыбается и приветственно машет рукой. Что? Я шокировано смотрю на него.— Улыбайся и смотри на меня, — не меняя выражения лица, распоряжается Ран. И если бы я его не знала, то поверила бы, что нежность и теплота в его глазах — настоящие.
АлисияРазговор с Амираном оставляет еще один неприятный осадок в душе. Но терпеть такое унижение, сотню эскортниц и его родственника в комплекте с друзьями на этом острове дальше, я не намерена.Нам нужно поговорить наедине.Естественно, что перед взором посторонних эмир не пойдет ко мненавстречуи всем своим видом будет демонстрировать, что последнее слово всегда остается за ним. И то, что ему, как принцу Анмара, подобный беспредел позволителен. Более того — судя по его ответам на мои претензии, Амиран не считает, что происходит что-то из ряда вон выходящее.Вернувшись в свою комнату, я сразу улавливаю нежно-цветочный аромат, пропитавший весь воздух в пространстве. На моем журнальном столике появился фантастический букет лавандовых пионов.Закрываю глаза и делаю медленный выдох, а в мыслях непроизвольно всплывает горячая картинка из воспоминаний. Амиран мягко ведет лепестками бутона по моей коже
НейтанДесять дней спустяУмереть от любви—это только звучит мрачно-романтично и по-книжному драматично. В действительности же я прошел все круги адской агонии прежде, чем осознал, что мне не дано даже этого.Умирать—приказа не было.В новой реальности меня ждала расплата за то, что позволил себе посягнуть на девушку, которую любил с детства. Любил взаимно и вопреки воле одного из самых влиятельных людей королевства.Амиран аль-Мактум мог уничтожить нас за то, что мы посмели, решились на чувства, неугодные его высокомерному высочеству, и он хотел… Убить, растоптать меня и Ли, раздавить своим раздутым авторитетом, продемонстрировав собственное превосходство в извращенной жестокости, где ему нет равных. Спланированной и целенаправленной жестокости. На Алисию она распространялась в меньшей мере, но я ни на секунду не позволял себе обольщаться насчет его намерений в
Спустя полчаса, все ещё раздражённый и не до конца удовлетворенный, возвращаюсь в свое удобное кресло в носовой части лайнера ивновь углубляюсь в отчётМердера, изучение которого пришлось временно прервать.Перерыв получился весьма горячим и занимательным, но привел к выводу, что после секса не стоит оставаться в постели жены дольше пары минут. Как только к ней возвращается способность думать, она выдает нечто такое, за что мне каждый раз хочется ее наказать так, чтобы наконец-то научилась следить за своими словами. Зря я оттягиваю неизбежное. Рано или поздно мне придётся принять жёсткие меры, потому как практика показывает, что моя тигрица совершенно отбилась от рук.—Ты переоделся,—опускаясь в кресло напротив, констатирует Алиса. Запах фруктового геля для душа щекочет мои рецепторы. Хочется взглянуть на неё, потрогать, лизнуть чувствительное местечко на шее, попробовать на вкус.Полный пи*децтворится.&nb