Практически невиновна

Потрясение, испытанное Викторией, на несколько минут стерло ощущение боли, которой наливалось ее тело по мере возвращения к действительности. Гудела, взрывалась фейерверком голова, перед глазами бежали лиловые огоньки, ломило кости - весь комплект, от самой крошечной до большой берцовой. Челюсти ныли, язык  не помещался во рту, в горле першило. Спина в районе поясницы горела, словно там сняли пласт кожи.- Это похмелье? - спросила себя Виктория. - Я что, напилась?…Так же плохо она чувствовала себя после очередного избиения, когда Коробкин, настигнув беглянку в Саратове, целых полчаса методично и хладнокровно испытывал на прочность ее природную конструкцию. Он прижал Викторию к кафельной кухонной стене, и прохладный кафель показался ей раскаленным.  Он не бил по лицу - чтобы не пришлось объяснять сыну происхождение кровоподтеков и ссадин. Экзекуция проходила в полном молчании:  в комнате спал Данилка, и ни он, ни она не хотели его разбудить. Напос

Аполлинария привыкла, что ее имя вызывает у собеседников удивление. Ее назвали Аполлинарией в честь прадеда, она гордилась своим именем, считала его красивым и звучным. Да она и сама была красивая и звучная, и даже семь лет назад победила в конкурсе «Красавица Приморья». А потом судьба потребовала уплатить проценты за все чудесное и неповторимое, произошедшее в жизни Полины до двадцати двух лет. В двадцать два года, переболев на третьем месяце беременности страшным гриппом, Полина родила сына. Ребенок появился на свет с редким комбинированным пороком сердца.Архаичное имя Аполлинарии так же не соответствовало духу времени, как ее судьба - внешности, талантам, ожиданиям.  Кто объяснит, почему  она, такая нестандартная, интересная, умная,  должна быть  глубоко несчастна?Полина возвращалась в город из санатория «Серебряные ключи». Белая «Мазда» мчалась по шоссе, удивляя необычной для ее возраста прыткостью. Ежедневн

Середина  апреля  В двенадцатом магазине Алиса поняла: ее разнузданный шоппинг -  не что иное, как попытка заглушить основной инстинкт, властно требующий удовлетворения.Алиса уже нагрузилась тонной пластиковых пакетов, оставив в руках алчных продавцов около ста тысяч. Она купила  седьмой по счету мобильный,  безумно дорогое шелковое постельное белье цвета слоновой кости, изумительные  в своей непрактичности туфли из перфорированной замши, туалетную, элегантный серебряный кофейник,  носовые платки от Dior, вазу из венецианского стекла,  кружевное платье в стиле «винтаж» - словно обкусанное молью, браслет  с коньячными бриллиантами, сувенирного медведя из эбонита, бархатные брюки и водолазку, голографическую губную помаду шести различных оттенков,   кожаные рамки для фотографий, пять соблазнительных комплектов  нижнего белья, атласную подушку с изящной ручной

Перламутрово-синий автомобиль летел по Западному шоссе в сторону города,  обгоняя попутные машины и уверенно маневрируя. Девушка за рулем была отличным водителем. Но вскоре Вике пришлось съехать на обочину и остановить автомобиль. С ней вновь происходило что-то странное.Мокрое черное шоссе внезапно превратилось в шелковую ленту, и эта лента стала сворачиваться в клубок. Сосны вокруг дороги начали бешено раскачиваться, стемнело, с неба посыпались увесистые черные шары для боулинга - они разбивались об асфальт и разлетались во все стороны белыми искрами. Вдали маячили ослепительные огни. Они  приближались, и их приближение сопровождалось невероятным шумом, адским грохотом. Что-то огромное, страшное, чавкающее надвигалось на  Викторию……держи… какая сильная… марк, руки… не надо… заднее сиденье… ковбой…дыши…не хватит…  ковбой… ты что… привязать… нет… В

Автоматически перейдя после развода в разряд «бывшей», свекровь Маши, однако, сохранила  полноценный статус бабушки троих Здоровякинских пацанов, а значит, оставила за собой право наносить визиты. Ирак менее въедливо инспектировался на предмет ядерного оружия, чем Машина квартира - на предмет соблюдения санитарных норм для успешного взращивания малюток. Когда-то Мария прочитала трактат Сунь-Цзы «Искусство войны», но  ей не всегда удавалось избежать ловушек, умело расставляемых дорогой родственницей. Та, кстати, о Сунь-Цзы  и не слышала, однако была от природы искусным стратегом.Увидев в дверной глазок бесценный лик мадам Здоровякиной, Мария, сказала себе: «Я спокойна. Я улыбаюсь!» и распахнула дверь. Визит свекрови нужно было просто пережить. Советский резидент в глубоком тылу врага испытывал такое же нечеловеческое напряжение душевных сил.- Здравствуй, Маша! Как плохо ты выглядишь. Опять всю ночь сидела