ГЛАВА ВТОРАЯ
Все 9 часов до деревни я провела, слушая радиостанцию, которую дядя Рашид включил почти на всю громкость. Старые песни – зарубежные и советские, попса и рок, все смешалось в душном салоне автомобиля. Не помогали даже открытые окна – врывавшийся внутрь воздух дышал жаром.
Я, то ложилась на сиденье, в надежде спрятаться от назойливых лучей солнца, то забивалась в самый угол, подставляя влажное лицо ветру – и тогда мне уже становилось не так жарко. Пытаясь отвлечься, я разглядывала российские просторы, мелькавшие мимо. Тонкие березки, усыпанные зелеными листьями, бескрайние поля – возделанные и покрытые сорной травой, леса – светлые, молодые, и те, которым перевалило за сотню лет – темные, мрачные… Все проносилось мимо, наполняя мою грудь восхищением. Все-таки, наша страна удивительно прекрасна!
За все это время мы дважды останавливались на заправке. К счастью, мне не пришлось посещать местные туалеты, и я была рада, что почти весь путь практически не ела и не пила. Да и не хотелось-то особо. Вот приеду к эбикайке и поем её стряпни. Уж как она готовит пироги! А какую варит рисовую кашу! Я, ощущая спазм в желудке, нахмурилась. Вот и аппетит проснулся. Так не вовремя.
- Ну, Айгуль, как настроение? – хлопнув дверцей, поинтересовался дядя Рашид. Он завел свой зелененький Опель, и машина начала выезжать территорию заправки.
- Отличное, дядя Рашид, - я довольно улыбнулась. Хоть я и устала, все равно у меня было действительно отличное настроение.
- Это хорошо! Еще минут сорок, и будем в деревне.
Слова дяди Рашида вдохновили меня. Ощущая сладостное волнение, я подтянула к себе сумку. Достала расческу, освободила волосы от тугой резинки, и раз десять провела по влажным прядям. Глянула в зеркальце – щеки красные, волосы, словно не мыла неделю! М-да, одна надежда, что эбикайка затопила баню, и я уже этим вечером освежусь, и смою этот липкий пот.
Наконец, моим глазам предстала уже хорошо знакомая дорога. Как и прежде, с обеих сторон от неё, раскинулись холмы. После – начался коридор из густого леса, который вскоре сменился березовой аллеей, справа, и полем – слева. Мы проехали около 2 минут, и показалась заветная табличка с названием деревни. Мои губы растянулись в счастливой улыбке – ура, вот мы и на месте!
Еще пару минут по грунтовой дороге, и я увидела вдали уже знакомые дома. Как я любила эту картину! Что-то родное, теплое поднималось в моей груди при виде деревянных строений. Мой взгляд жадно заскользил по домам, тщательно окрашенным в синие, зеленые и красные цвета. Почти каждый дом был окружен забором, тоже покрашенным в такие же оттенки. Яркие цветы, что росли в палисадниках, бросались мне в глаза, а курочки, важно гуляющие вдоль дороги, вызвали у меня очередную улыбку.
А еще, к моему приятному удивлению, я увидела целую ораву детишек. В прошлые годы здесь не было такого количества детей. Так же я заметила, что кто-то затеял стройку. По крайней мере, мне попалось три новых дома, свеженьких, красивых. Даже стало любопытно – кто там поселится? Интересно, Каринка, соседка, в этом году приедет к своей бабушке? Было бы неплохо, если бы она тоже отдыхала здесь. Пару лет назад мы вдвоем здорово проводили летние деньки. Кончено, с тех пор, как я и Каринка играли в куклы, прошло время, и могло многое измениться, но у меня остались веселые воспоминания о нашем общении.
Опель завернул налево и начал подниматься вверх по улице. Еще чуть-чуть, и я увижу родной дом эбикайки! Сердце радостно барабанило мне в грудь, пока я, высунув голову в окно, вглядывалась вдаль. Мой взгляд зацепился за две машины, что стояли возле дома справа – красная девятка и еще иномарка. Надо же! Кто бы мог подумать, что в нашу глухомань приезжают и остаются отдыхать на таких машинах!
Еще два вздоха – и дядя Рашид, остановив автомобиль, довольно изрек:
- Ну, всё, Айгулька, на месте!
Я, повторяя слова благодарности, схватила сумку и, не дожидаясь, пока дядя Рашид поможет мне, буквально ринулась к зеленой калитке.
- Эбикайка! – завопила радостно я. – Я приехала!
Дверь дома приветливо распахнулась, и на пороге появилась счастливо улыбающаяся бабушка.
- Наконец-то, Айгуль!
ГЛАВА ТРЕТЬЯМой сладкий сон был прерван наглым кукареканьем бабушкиного петуха. Пора вставать. Я открыла глаза и окинула комнату, в которой спала, медленным взглядом. Как здесь было уютно! Цветочные обои, блестящий, залитый солнечным светом, деревянный пол. У окна – прямоугольный стол, покрытый кружевной скатертью. В центре стола – кружка с молоком. Ох, эбикайка!!! И об этом позаботилась! Мои губы растянулись в счастливой улыбке. Сладко потянувшись, я всей грудью вдохнула в себя воздух, который проникал через полуоткрытое деревянное окно. Он пах сладкими пионами, парным молоком и утренней свежестью. Так хорошо! Я, наслаждаясь каждым мгновением, слезла с кровати и босиком, получая огромное удовольствие от соприкосновения стоп с теплым, деревянным полом, прошлепала до окна. Глянула на кружку с молоком – оно было сливочно-желтого оттенка. Разве такое молоко во
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯМоей решительности хватило ровно на 10 шагов, а затем я остановилось. Просто не могла сдвинуться с места. Ноги приросли к дороге. Снова сомнения закрались в мою голову. Куда я пойду и как мне протиснуться к колодцу через этих мужиков, которые по очереди таскали воду в дом? Места мне там не было. И вообще, их вид, при более близком рассмотрении, еще больше напугал меня. Не привыкла я такое видеть! Вот отчим так никогда не ходил! Да и выглядел дядя Саша всегда интеллигентно, а эти… Обнаженные, влажные от пота, торсы. Спортивные штаны и адидасовские кроссовки. Шрамы и синяки на теле. И вид у этих мужчин какой-то, с затаенной агрессией что ли. Я, нервничая, стала кусать щеку изнутри. Незнакомцы, игнорируя моё присутствие, обменивались шуточками и так же, один, сменяя другого, носили ведра в дом. Только один из мужчин оставался на месте. Тот, который н
ГЛАВА ПЯТАЯЯ, подскочив на ноги, поспешила встретить незваного гостя. Пару шагов, и моему взору предстала невысокая, загорелая, как шоколадка, блондинка.- Айгуль, привет! – протянула она, одаривая меня белоснежной улыбкой.Не сразу я узнала в яркой блондинке свою прежнюю деревенскую подругу. Только глаза её – голубые, остались такими же.- Карина? – удивленно вопросила я.- Ну, а кто же еще!!! Это я!!! – она порывисто обняла меня, и моё лицо обдало ароматом сладкого парфюма. Я, ощущая радость, обняла её в ответ.- Я тебя не узнала, - честно призналась я, разжимая ответные объятия.- Как я тебе? – Карина медленно покрутилась на месте.Я про
ГЛАВА ШЕСТАЯЭтот вопрос показался мне звонкой пощечиной. Чувствуя, как мои щеки загорелись румянцем, я едва выдавила из себя:- Ничего.- А то, может, собралась помогать нам с машиной, кукла, - незнакомец чуть сощурил глаза, и я ощутила, и только потом увидела, как его взгляд оценивающе скользнул по мне. Как же хорошо, что мой сарафан был ниже колен.- Нет, я ничего такого не собиралась делать.Потом до меня дошло, как мужчина назвал меня. Кукла.По-хорошему, нужно было что-то ответить. Только что именно? Мой мозг, расплавленный полуденным жаром, плохо соображал. Да и стыд, который заключил меня в свои горячие объятия, не позволял реагировать адекватно.Зато Карина соо
ГЛАВА СЕДЬМАЯМы сидели на бревнах, возле последнего дома на нашей улице. Дальше, за поворотом направо, начиналась соседняя улица, а слева раскинулись заросли шиповника. Аромат, что источали его розовые цветы, наполнял воздух сладостью. Стояло одно из самых любимый мной времени суток – ласковый вечер. Ночная прохлада еще не ощущалась, не было темно, зато дышалось значительно легче, чем днем. Руслан и Фаиль – мои новые знакомые, с энтузиазмом рассказывали Каринке о своих успехах в футболе. Эти молодые парни очаровали мою подругу. Думаю, её можно было понять – они были приятной внешности – черноглазые, смазливые, говорили грамотно, а еще, что немаловажно для Карины, парни жили в двух столицах нашей страны. Руслан был из Москвы, а Фаиль – с Питера. У Руслана с Кариной оказалось много тем для разговора, нашлись даже общие знакомые. Я же практически в
ГЛАВА ВОСЬМАЯ- Эбикайка, а Шамиль-абзи, правда, друг отца? – скинув обувь, первым делом, поинтересовалась я. Минутой раньше я попрощалась с Кариной и парнями. Сославшись на то, что устала, я зашла домой раньше, чем собиралась.Бабушка, в это время наливавшая чай, на секунду замерла. Я тут же пожалела о своем вопросе – не хотела воспоминаниями об отце, причинять боль эбикай.- Правда, - совладав с собой, ответила она. – Они дружили с пеленок. Куда Юнир – туда Шамиль. Куда Шамиль – туда Юнир. А откуда ты узнала про Шамиля?- Да вот он, оказывается, в доме почти напротив живет, - я, ощущая легкое волнение, намылила руки. Внутри меня зарождалось столько вопросов и желаний! Отчего-то мне захотелось навестить Шамиль-абзи. – И вот, он меня увидел, в гости на чай завтра позвал,
ГЛАВА ДЕВЯТАЯВид у Султана был заспанный. А еще такой сексуальный, что у меня защипало щеки от смущения. На мужчине были только спортивные трико, и мой взгляд невольно скользнул по обнаженному торсу. Глядя на Султана, я приходила к нескольким выводам. Во-первых, он был скорее худощавого телосложения, однако судя по проступающим кубикам пресса и красивой линии рук и плеч, мужчина регулярно тренировался. Во-вторых, мое появление не вызвало у него никаких эмоций.Бросив «салям», и даже не посмотрев на меня, Султан скрылся в коридоре. Через секунду где-то во дворе хлопнула дверь. - Надо ему кофе сварить, - Шамиль-абзи поднялся из-за стола и достал турку из шкафчика. – Тебе сварить, кызым?- Можно, - согласилась я, немного удивленная тем, как друг отца оживился при появлении Султана. Словно
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЧто-то тяжелое придавило мою руку. Я непонимающим взором смотрела на велосипед, руль которого прижал мою левую ладонь к дороге, затем, моим глазам предстали мужские кроссовки. Откуда-то сверху послышался беспокойный голос Шамиль-абзи:- Кызым, встать можешь? Я подняла глаза – на меня обеспокоенно смотрело несколько пар глаз. Друг отца, еще какой-то мужчина, а вот стоящий немного в стороне Султан глядел на меня так, словно ничего особенно со мной и не случилось. Что за человек? Ни сочувствия, ни сострадания. Я, конечно, догадывалась, что мужчины и женщины – разные, но ведь человеческие чувства никому не чужды. Сердце снова обожгла обида и ощущение собственной никчемности.- Айгулька, ты прости, - позади послышался встревоженный голос Фаиля, - ты так в руль вцепилась, что у меня не хвати