Глава 4

Илья опрометчиво подумал, что расследование началось и пошло как-то очень удачно и гладко. Через пять минут после прибытия на место преступления (Валдаев совместно с другими коллегами работал в доме, осматривал комнаты, снимал предварительные показания), Здоровякин уже беседовал с группой подростков, экипированных в яркие шлемы и наколенники.

Юные спортсмены  целый день использовали отполированный асфальт напротив особняка Кармелиных  для катания на роликах. Здесь дорога давала уклон, и к тому же место было очень тихое, автомобили редко беспокоили роллеров. Район Оранжевого бульвара был застроен дворцами и коттеджами городской бизнес-элиты.

Глазастые дети объединенными усилиями нарисовали Здоровякину картину субботнего дня. Подростки совсем не выглядели кретинами и недоумками,  какими является вся российская молодежь, если ориентироваться на  молодежные телепередачи и музыкальные каналы. Ребята владели связной русской речью,  не сбивались на рэп и не носили жутких приспущенных штанов.

- В два часа дня мужчина в саду за воротами поговорил немного с двумя женщинами, а потом...

- Потом они вышли, сели в машину и уехали.

- В синюю машину.

- «Рено».

- Да, синий «рено», - говорили подростки, перебивая друг друга.

Илья никого не останавливал и все записывал.

- А тетки были, одна в зеленом костюме, с брюками, а другая в голубом – с юбкой.

- Автомобиль классный, совсем новый.

- А мужчина ушел в дом.

- Коттеджик у них тоже нехилый.

- Потом в четыре где-то...

- Да, около четырех, я как раз посмотрела на часы, потому что мне в полпятого надо было домой сбегать...

- Пришла такая девушка. Все краски жизни для тебя в одном флаконе.

- Я бы с таких высоких каблуков свалилась. Замолчите, все! Илья Кузьмич, я опишу вам девушку. Такие у нее волосы белые, пышные,  до плеч. Прическа называется «каре». С челочкой. Вы представляете, да? Солнцезащитные очки. Губы накрашены яркой помадой. Еще у нее была маленькая розовая юбочка, совсем короткая, аж все видно. И красная маечка. Вернее кофточка. Тут три пуговички... Но пузо голое. А что было дальше я не знаю, я домой уходила, товарищ капитан.

- Через сорок минут, или там через час, она вышла и потопала в сторону Яблочного переулка.

- А в шесть вечера вернулись зеленая и голубая женщины, вошли в дом  и начали визжать. Потом понаехало машин – «скорая», милиция, прокуратура...

- Ребята, вы мне здорово помогли, - признался Здоровякин. Он возвышался над молодежью, словно утес над морем. – Никогда еще свидетели не предлагали мне такой точный хронометраж. А вы ничего не перепутали?

Разноцветные роллеры приумолкли.

- А фоторобот мы будем делать? - поинтересовался один из них после задумчивой паузы.

- Обязательно! - воскликнул Илья. - Скажи мне, ты запомнил, какого цвета были у девушки глаза?

- Она ведь была в темных очках...

- Так. Глаза отпадают, - загрустил Здоровякин. - И брови, наверное, тоже?

- Я бровей не заметил.

- И я. А губы, зато, у нее были красные-красные. Яркие. Вот как у меня ободок на шлеме, посмотрите, товарищ капитан.

Милые дети старались, как могли. Но дальше «белых волос, темных очков и красных губ» дело не шло. Если неизвестная девица пыталась замаскироваться, то она сделала это блестяще: поймала наблюдателей в плен зрительных ловушек.

- А как девушка попала в дом?

Сад вокруг особняка Кармелиных не был обнесен глухой бетонной стеной. Сквозь ажурную ограду любопытствующие вполне могли полюбоваться  деревьями и цветами, но и только. Сам  дом располагался в глубине сада и утопал в зелени. А обитатели особняка могли, в свою очередь, понаблюдать за любопытствующими, так как на уровне второго этажа над входом в дом была установлена маленькая  видеокамера с подвижным объективом.

- Девушка позвонила, через минуту калитка зажужжала, щелкнула и открылась. И блондинка пошла к дому.

Илья заволновался:

- Нажала вон на ту кнопку звонка?

- Да! – хором ответили ребята.

- И на нее после уже никто не нажимал? – осторожно предположил Здоровякин.

- Как же! – засмеялась жестокосердная молодежь, лишая Здоровякина надежды заполучить четкий «пальчик» девицы. – Врачи из «скорой» втроем нажимали, потом еще куча народу. Дверь же все время захлопывалась...