Андрей   Стоял на балконе и курил, смотря на ночной Бердск. Холодный ноябрьский воздух бодрил, обдавая прохладой тело, разгоряченное после дикого секса с дивной куколкой. Люблю холод, и сейчас он мне необходим, зная, что в ближайшее время буду выслушивать жалобы, просьбы, а потом и проклятья разъяренной девушки, с которой спал пару раз. Или больше? Не помнил, да и не хотел вспоминать, потому что не считал ни нужным, ни важным. Изначально сказал Веронике, что у нас – только секс, но сегодня врубился, что она этого не понимает, считая, что у нас вроде как отношения. Идиотка. И каждый раз одно и то же. Раздражает. Сделал последнюю затяжку и, затушив окурок в хрустальной пепельнице, которую девушка купила якобы специально для моих визитов. На хрена она ее приобрела, если сама не курит и, вроде как, не разрешает другим? Подарок? Мне без разницы… даже не думал, что она мне тут нужна. Соседи бы точно не обиделись на пепел, если учитывать ветер,

Ройф Сергей Иннокентьевич сидел в черном кресле и, недовольно прищурившись, смотрел на меня. Дедушка был человеком весьма сложного характера, даже скверного и склочного, что, несомненно, отражалось в его манере общения. Особенно он не терпел неуважения к себе, ни в каком виде, что доходило до паранойи. Считался суровым директором-диктатором, являлся бездушным отцом и жестоким мужем для своей второй жены. Раньше он был другим, когда была жива моя бабушка, насколько знаю по рассказам тети Марины, живущей в Германии, и не поддерживающей с ним даже простых отношений «привет-пока». Но не утверждаю, потому что Федора Егоровна покинула наш мир, когда мне было три года, а тетя Марина была очень обижена на отца, по причинам, которые никому не известны, и никогда не отзывалась о нем хорошо. Мужчина был высокого роста, очень худым и немного горбился, когда ходил. Длинный нос и неприятный прищур глаз  напоминали мне персонажа из новогоднего мультфильма «Рождественская история», а и

В огромном актовом зале было оживленно и весело, участники мероприятия кучками сидели на местах зрителей, о чем-то разговаривая, другие пели или танцевали, ну а Ирина Васильевна кричала громче всех, объявляя номера по фамилиям. Слушала я лишь краем уха, меня до сих пор трясло. Сидела в стороне от всех, как прокаженная, и надеялась быстро спеть и уехать. Если бы я не обещала, то давно бы уже была в парке. Очень часто езжу в это красивое успокаивающее место отдыха, чтобы побыть одной и обо всем подумать. А так… приходится здесь на сотый раз прокручивать всевозможные варианты и пути их решения в сложившейся ситуации. Но, к сожалению, приемлемого и выгодного выхода для меня нет, как ни крути. Единственное, что необходимо сделать – взять письменное обязательство с отца о том, что он будет выплачивать все расходы на лечение матери, а потом заверить у нотариуса. Еще, нужно съездить в банк и уточнить вопрос о состоянии моего счета. Проверить не мешает. Но вероятно, э

День шел в обычном режиме. Кроме «радости» за завтраком видеть злобное выражение лица отца и ехидный – мачехи, всегда провожающей его на работу, никаких изменений не было. Даже странно. Очевидно, отец решил эти две недели не встречаться со мной, чтобы не расстраиваться изменениями в поведении дочери. На последней паре отправила сообщение Андрею: «Привет. Это Милана. Сможем сегодня встретиться для знакомства и первой поездки? Очень надеюсь». Отослала и, положив сотовый рядом с собой, с нетерпением ждала ответа. Через некоторое время телефон зажужжал, так как поставила на режим «вибро», и я прочитала: «Привет, Милана. Конечно. Лена вчера звонила, рад буду тебя учить. Давай встретимся в парке где-то часиков в шесть. Сегодня можно уйти пораньше с работы, поэтому рвану сразу за тобой. Внимание! Одежда: джинсы или кожаные брюки, куртка. Никаких юбок и платьев! Обувь без каблуков. Второй шлем у меня есть. Только ты в нормальной одежд

Милана   Андрей довез меня почти до нашего высокого забора, не доезжая до дома двести метров. Он ничего не сказал о районе, где я живу, только внимательно посмотрел в глаза и буркнул: – Завтра в пять. Потом рванул с места, не дожидаясь моего ответа. А я и не собиралась ничего говорить. На тот момент была возмущена его предложением, но находилась на грани искушения. Медленно побрела домой, с улыбкой на лице. Сняв куртку в гардеробной, прямиком направилась в кабинет к отцу. Он сидел со стаканом виски в своем кресле и что-то писал ручкой на бумаге. Никогда не любила эту комнату. Неприятное темное помещение с громоздкой мебелью темной расцветки: шкаф во всю стену, старинный красный стол, стул и кожаный диванчик черного цвета, а на стенах развешаны множество чучел диких животных. Мерзость. Так и хочется сразу сморщиться, и убежать. – Нужно стучать, – злобно выдал отец. – И тебе добрый вечер. Что с мамой? Почему