Глава 6

Наверно, так устроены все особы женского пола, от мала до велика, что свадьба  в их сердцах вызывает благоговейный трепет, и если у взрослых женщин это сладкие воспоминания со слезами на глазах, то для молодых девушек это сладкие надежды однажды также оказаться в центре этого сказочного действа со своим единственным принцем.

Я смотрю на Таню, облаченную в белое облако из атласа, кружев и тюля, одаривающую всех без разбора искренней, счастливой улыбкой, отчего ее лицо просто сияет, и заражаюсь ее позитивом.

В комнату невесты входит отец. В черном смокинге с бутоньеркой на лацкане он кажется мне особенно представительным и красивым.

– Ну что готовы?! – весело интересуется он, и дружное многоголосное «да» служит ему ответом. Он подходит к Тане и, с любовью посмотрев на нее, произносит:

– Ты такая красавица!

Она смущенно улыбается, а бабушка командует:

– Девочки, нам пора! 

Все послушно покидают комнату невесты, оставив одних отца и дочь, и идут занимать заранее оговоренные места.

День выдался чудесным! И в голубом безмятежном небе, и в зеленой лоснящейся на солнце листве, окружавшей Вознесенский сад, в котором расположился изящный белоснежный навес, оплетенный кустовыми розами и шелковыми ленточками, и в убранстве сада, начиная от белых стульев и цветочной арки на подиуме и заканчивая расстеленными дорожками, – везде царит красота, гармония и пьянящий привкус праздника. Счастье витает в воздухе, подобно птицам в небе, и кажется, что союз двух любящих сердец, который сейчас будет заключен в присутствии всей этой разряженной толпы, просто обязан быть долгим и счастливым.

Я подхожу к Владу, скучающему на своем месте, и отмечаю, что в костюме, в галстуке и в белой рубашке, весь напомаженный и побритый, он выглядит старше и солиднее и не кажется больше таким балбесом, каким представлялся мне всегда. Увидев меня, парень расплывается в своей стоваттной улыбке, и я улыбаюсь ему в ответ.

– Скучаешь?

– Без тебя да.

– Я вернулась.

Оглядываю переполненный шатер и среди множества лиц встречаю знакомый прожигающий взгляд, от которого тут же, мгновенно покрываюсь румянцем. Он бесстыже ощупывает глазами мое тело от головы до кончиков туфель. Только он так смотрит на меня. Только от его взгляда я чувствую себя раздетой и припертой к стенке… Растерянно смотрю на мужчину, но не отворачиваюсь, а осознаю, что также беспардонно разглядываю его. Алекс в смокинге, после джинсов, шорт и толстовок, выглядит как-то особенно непривычно и торжественно, без щетины, с уложенными назад волосами он кажется суперзвездой, случайно заглянувшей на мероприятие и, если это возможно, кажется еще более красивым. Наконец отдаю себе отчет в том, что я уже неприлично долго глазею на него и с трудом отворачиваюсь, но продолжаю ощущать обжигающий взгляд каждым миллиметром своего тела.

Музыка, игравшая до этого фоном, звучит громче, и голос ведущего объявляет:

– Дамы и господа, занимайте свои места, мы начинаем церемонию бракосочетания Татьяны и Майкла.

Все замолкают в ожидании шоу, и спустя пару минут под звуки красивой мелодии у главной дорожки появляются папа и Таня. Медленно, по заранее отрепетированному сценарию они проходят между рядами гостей, и отец символично передаёт дочь в руки выбранного ею мужчины. Это так мило, что улыбка сама собой появляется на моем лице.

После пафосной речи сотрудника ЗАГСА и подтверждения согласия молодых на вступление в брак они обмениваются кольцами и начинают произносить брачные клятвы.

«Обещаю тебе быть опорой и защитой всю свою жизнь. Быть верным, любящим, понимающим…»

Я тону в трогательности интонации, с какой этот большой сильный мужчина обращается к моей сестре.

«Обещаю тебе всегда разделять с тобой счастье и невзгоды, радовать, утешать, поддерживать, любить…»

Голос Тани дрожит, и она кажется сейчас такой искренней, такой настоящей.

Мои сентиментальные чувства сверкают в глазах, и слезы, не удержавшись, катятся по щекам. Я тронута, взволнована, ошеломлена происходящим. В своих девичьих мечтах я представляю, что когда-нибудь буду так же, как сестра, в красивом платье под руку с отцом идти навстречу любимому человеку, навстречу своему счастью. А потом также искренне и честно признаваться ему в своей любви. И пусть сейчас я не знаю: кто будет стоять на месте Майкла, но все равно от этого мои мечты не становятся менее заманчивыми и красивыми.

Вытащив из сумочки платок, я прикладываю его к глазам, чтобы осушить их, и ловлю очередной странный взгляд Алекса. Тут же смутившись, что он заметил мою реакцию на происходящее, я отворачиваюсь и чувствую, что мужчина разрушил то волшебство, которое я ощущала пару минут назад.

 После того как Таня и Майкл скрепляют свои слова подписями, после милого поцелуя, восторженных оваций и криков все действо перемещается в шатер, где столы ломятся от закусок и алкоголя, где в воздухе парит музыка, где всех ждет продолжение свадебного марафона.

Я стою в прострации с бокалом шампанского, слушая и не слыша слова ведущего, пока голос позади меня не заставляет вздрогнуть и выйти из своего отрешенного состояния.

Оборачиваюсь, встречаюсь взглядом с Алексом и смущаюсь, вспомнив, что он подловил меня, когда я не смогла сдержать эмоции, выступившие на глазах. В его взгляде – насмешка, на губах – ухмылка, и я начинаю злиться. Просто несносный тип! Чтобы не сказать ему что-то грубое, отворачиваюсь и слышу:

– Никогда не понимал: зачем на свадьбе плачут. Может, раскроешь секрет?!

Раздражение пробирает меня до костей, и я, обернувшись, бросаю на него гневный взгляд и заявляю:

– Мужчина и женщина признаются перед всеми в своей любви и клянутся в верности! Это трогательно!

Он усмехается и заявляет мне в глаза:

– Это смешно! Мужчина добровольно идет против своей природы. Мы полигамны – идти против этого безрассудство!

Меня трясет от его цинизма:

– Ты просто никогда не любил по-настоящему, поэтому тебе не понять этого!

В его глазах что-то вспыхивает, но тут же гаснет. Он мрачнеет и обдает меня холодом голубых глаз.

– А ты любишь?!

Его неожиданный вопрос выбивает меня из колеи. Я не знаю, что ответить. Раньше бы я с пеной у рта доказывала, что люблю Кирилла, но сейчас… За все время, прошедшее с моего отъезда, я вспоминала о нем (помимо важных деталей, нужных для поддержания образа Влада) всего пару раз… Я не скучаю по нему, не грущу… Возможно, это связано со стрессовой обстановкой, в которой я нахожусь из-за страха быть разоблаченной и из-за своего недавнего открытия, что моим случайным любовником был Алекс, но определенно я сейчас ничего не знаю, и у меня нет времени и желания разбираться в этом.

– Я…Я…

Алекс снова усмехается:

– Ты тоже никого не любишь!

Он не ждет моих возражений, разворачивается и уходит, а я, как рыба, вытащенная из воды, глотаю воздух и ничего не могу сказать ему вслед. И лишь когда он уже скрывается из вида, я шепчу: «Ты ничего не знаешь!»

 После трепетных эмоций утра я резко ощущаю раздирающие меня, противоречивые и странные эмоции, и делаю вывод, что чем раньше я вернусь домой, тем будет лучше для меня. Домой – я горько усмехаюсь: когда-то дом родителей был моим единственным домом, а сейчас я не чувствую, что это так. Наверно, все-таки дом там, где ты постоянно живешь.

Пробираюсь сквозь веселящуюся толпу в поисках мамы с резко появившимся ноющим желанием поскорее уехать, и хоть где-то в глубине души я осознаю, что это просто бегство, но я согласна признать себя трусихой и вернуться назад, туда, где меня не будет мучить этот странный, раздражающий и непонятно по какой причине притягивающий меня человек.

Найдя ее и с притворной улыбкой отведя в сторону, вываливаю свое выплескивающееся через край желание в завуалированной форме:

– Кириллу срочно надо вернуться. Мы вечером улетаем в Питер.

Мама выпячивает глаза.

– Даша, как тебе в голову пришло такое! Завтра у Тани второй день, а родной сестры не будет?!

Делаю расстроенное лицо и объясняю:

– Понимаю, но это не от нас зависит.

– Пусть Кирилл возвращается, а ты прилетишь позже!

Я не подумала об этом. Молча смотрю на нее и думаю, что возразить. Внезапно нахожу одну слабую отмазку и озвучиваю ее:

– Ты же знаешь: я не люблю самолеты. Лететь одной мне страшно!

Мама пару секунд думает и предлагает:

– Ты можешь вернуться в Питер вместе с Алексом!

Только этого мне не хватает! Я хочу избавиться от этого человека, а не приобрести его в попутчики. И как теперь выкручиваться?!

– У него могут быть свои планы.

– Не волнуйся, он нам не откажет.

Я кисло улыбаюсь. Было бы лучше, если бы отказал. Я бы, так и быть, как-нибудь одна пережила час в небе. Вздыхаю и вижу, как мама вылавливает Влада, ищущего, скорее всего, меня.

– Кирюша, Даша сказала, что тебе надо вернуться.

Во взгляде ничего не понимающего парня растерянность, и я глазами и жестами пытаюсь объяснить, чтобы он подтвердил это.

– Да, – неуверенно отвечает он, а мама тараторит:

– Ты же не будешь возражать, если Даша останется! Все-таки свадьба сестры, второй день, и дедушка с бабушкой ее два года не видели, и мы – почти год.

– Да, конечно, – не смотря на мои отрицательные мотания головой, произносит парень. – Я без проблем полечу один.

Вздыхаю. Это фиаско!

Мама, довольная, обращается ко мне:

– Вот видишь, дорогая, все решилось! С Алексом я тоже поговорю, он с удовольствием тебе составит компанию. Он такой милый.

Милый?! Как-то я не заметила этого! Красивый, странный, волнующий, пугающий, притягивающий, отталкивающий, ну уж точно не милый! Растягиваю губы в вымученной улыбке. Влипла так влипла!

Мама покидает нас, а я накидываюсь на Влада.

– Ты не мог что-нибудь придумать?!

Он пожимает плечами.

– Я не мог испортить образ хорошего парня!

Громко вздыхаю. Что теперь делать?!

Влад кидает вещи в чемодан, а я мрачно наблюдаю за ним. Я бы с большим удовольствием упаковала и свои пожитки и улетела с ним вместе, но из-за своей поспешности и из-за того, что, не до конца продумав причину, завела разговор с мамой, я упустила свой шанс сбежать пораньше.

– Передавай привет Янке, – бормочу я и получаю рассеянное «угу».

Когда он закрывает чемодан и наконец смотрит на меня, я благодарю его за разыгранный спектакль.

– Спасибо за то, что помог!

Парень улыбается.

– Было забавно!

Я не разделяю его мнения, но молчу, и мы двигаемся к выходу. Спустившись на первый этаж, Влад начинает прощаться с моими многочисленными родственниками, вернувшимися с фуршета в приподнятом настроении, а я стою в стороне, но слышу, как дед напоминает ему о том, что надо скорее узаконить наши отношения, как это подхватывает бабушка и как мама с папой приглашают приехать еще. Вздыхаю, понимая, что этого не произойдет и как бы дальше ни сложились обстоятельства, мне придется как-то разбираться с заваренной кашей.

Выхожу на улицу проводить его. Парень отдает таксисту вещи и походит ко мне.

– Ну что пока, маленькая лгунья.

Знаю, что это так, но морщусь. Слышать это мне неприятно.

– Пока Вл… Кирилл, – мы хоть и стоим в стороне, но я не хочу в самый последний момент все испортить.

Он улыбается, в глазах скачут чертики.

– Похоже, мне надо поцеловать тебя.

Краснею от одних его слов, но, чувствуя спиной ждущие взгляды с крыльца, тихонько киваю в знак согласия.

Влад обнимает меня и прикасается губами к моим губам, но даже от этого невинного поцелуя я чувствую себя ужасной распутницей и предательницей.

Когда мы отрываемся друг от друга, я тихо, почти беззвучно шепчу:

– Янке не говори об этом.

Он подмигивает.

– Я что похож на самоубийцу?!

Я улыбаюсь и машу рукой, смотря, как «мой» парень садится в машину, провожаю ее глазами, разворачиваюсь и замечаю Алекса, скорее всего, идущего на ужин, и резко смущаюсь, гадая о том, видел ли он наш прощальный поцелуй или нет.

На ужине сегодня, несмотря на уменьшившееся количество присутствующих, оживленно. Всех переполняют эмоции от грандиозного действия, и все не могут сдерживать их в себе и делятся друг с другом впечатлениями. Да, свадьба была впечатляющая и жутко дорогая, впрочем, другой я и не ожидала от сестры. Блистать и восхищать – ее любимые глаголы.

Среди всего этого многоголосья только я и Алекс молча едим и не вступаем в разговор. Он, как всегда, слушает или делает вид, что слушает, что говорят другие, а я чувствую накопившиеся за несколько дней напряжение и усталость и мысленно нахожусь где-то далеко.

В конце ужина, уже допивая чай, я, не удержавшись, бросаю взгляд на самого притягательного мужчину на свете и замечаю в его руке поблескивающий предмет, который он перебирает пальцами. Я вижу инкрустированную маленькими бриллиантиками букву Д и замираю, понимая, что в его руках мой потерянный браслет.

От выплеска адреналина в мою кровь сердце помчалось не меньше, как за золотыми медалями, а я, тут же опустив глаза в чашку, отчаянно пытаюсь логически размышлять, как понимать его действия. Он знает, что я его случайная любовница, – это уже не вызывает сомнений. (Он присутствовал, когда Таня демонстрировала аналогичный браслет, а я потеряла его при пикантной ситуации, известной нам обоим.) Теперь мне более понятны его странные взгляды, его поведение и порой удивляющие вопросы-намеки. Конечно, для него я шлюха, без слов поехавшая в его квартиру и переспавшая с первым встречным, которая в доме у родителей изображает скромницу и хвастается женихом. Хотя какую скромницу?! Я чуть не поцеловала его вчера! Вздыхаю и отмахиваюсь от эмоций. При всей плачевности ситуации сейчас больше всего меня интересует, что он задумал. Опозорить перед всей семьей?! Чего тогда ждет?! Почему не сделал сразу?! Дает понять, что меня узнал? Это можно было сказать много раз, когда мы были наедине! А может, он хочет меня чем-то шантажировать? Но что с меня можно получить, если вчера он даже побрезговал поцеловать меня?! Снова вздыхаю. Сегодняшний день – одна сплошная большая катастрофа!

Вечер постепенно тает, как мороженое в моей креманке, которое я не в силах доесть из-за волнения, заполнившего меня до предела. Алекс, покрутив пару минут передо мной моим браслетом, также незаметно убирает его, и я понимаю, что он не собирается разоблачать меня. Это уже радует, но не снимает с повестки дня проблему. Что делать?! Замучив себя размышлениями, прихожу к выводу, что единственный способ обезопасить себя – это вернуть свой браслет. Если у Алекса не будет его, то и не будет улик против меня. Но вот как это сделать?! Над этим стоит еще основательно подумать.

Все покидают столовую и перемещаются в гостиную, а я под предлогом, что устала, ретируюсь к себе в комнату переваривать дальше свое убийственное открытие и продолжать ломать голову, каким образом вернуть назад свое украшение. Перебрав все возможные варианты, я решаю, что даже не стану показывать вида, что я видела браслет и тем более чего-то испугалась. Пусть только представится удобный случай, я прокрадусь в домик для гостей, пока Алекса там не будет, и найду браслет, не носит же он его всегда с собой.