Дмитрий
Мне кажется, словно я провалился в настоящую адскую бездну. Все поступки возвращаются бумерангом? Так ведь? Однозначно это так!
Не делай зла — зло наказуемо. До сегодняшнего дня я плевал на эту житейскую мудрость, а стоило бы задуматься и не забивать болт глубоко в сырую землю, вместе с этим болтом закапывая там и свою честь.
Я никогда не задумывался о том, что мою жизнь тупо запрограммировали. Я не понимал почему не должен открыться Лине, должен давить в себе чувства. А потом до меня дошло! Это родители всю жизнь внушали мне, что нужно делать, где учиться, как жить, с кем спать, на ком жениться. И я был послушным сыном. Отец вытравил из меня непослушание, высек тяжёлой пряжкой кожаного ремня, воспитал в холоде, пресекая всякое проявление тёплых чувств.
Никаких ласк. Суровый авторитаризм. Так воспитывал его отец, отец его отца, прадед и прапрадед. Именно поэтому их империя существует уже многие ве
ДмитрийЯ не понял, что произошло. Меня швырнуло в какую-ту чёрную, наполненную сплошной болью пропасть, кишащую ядовитыми червями. В ушах шум, пульс частит, дыхание сбилось. Я еле-еле нашёл в себе силы, чтобы подняться с асфальта, чтобы дрожащими руками притянуть к себе маленькое, бесчувственное тело, лежащее рядом, на холодной земле.Нет.Это невозможно.Это не могло произойти.Приди в себя, идиот! Проснись!!!Открой глаза! Умоляю!Алина…Как же так… Почему? Откуда ты мать твою… откуда ты тут взялась…Я ударил себя по лицу. Несколько раз. Чтобы собраться, чтобы как можно скорей проснуться и вызвать скорую! После отрезвляющего удара по телу пронёсся покалывающий жар, в головном мозге вспыхнули резервные источники энергии.Лина лежала на животе. Молча. Без единого движения. Босая, в белом шёлковом х
Из глубокого сна меня разбудил приятный голос. Тот самый голос, который я так хорошо знала, который безумно любила, и который узнала бы даже из миллиона разных голосов. Голос, наполненный бархатом, мятой и заботой. Голос, принадлежащий любимому мужчине.Дмитрий не отходил от меня ни на минуту. Иногда я открывал глаза и видела всё так, будто находилась в густом тумане. Сил не было ни на что. Периодически у меня болела голова, но больше всего беспокоил живот. Сначала я вообще ничего не соображала. Даже не понимала, как именно оказалась в больнице, с кислородной маской на лице и катетерами в венах. А затем вдруг вспомнила… Вспомнила тот ужасный вечер, когда получила пулю. В живот.Но больше всего меня шокировал разговор Дмитрия и врача. Который я невольно подслушала, когда только-только начала отходить от лекарств. Оказывается… Оказывается я и правда была беременна. Я догадывалась, но не верила. Что за такой короткий промежуток времени это реал
— Уважаемые пассажиры наш самолёт готовится совершить посадку в аэропорту Домодедово, город Москва. Пристегните ремни безопасности и не вставайте со своих кресел до полной остановки двигателей.Я невольно вздрогнула и сильнее сжала тёплую руку Дмитрия, когда кабина Боинга накренились в бок, готовясь к снижению. Живот панически свело легким спазмом, а в ушах неприятно зашипело.Но стоило мне только почувствовать ответную и уверенную хватку, как наши пальцы сцепились друг с другом в цепкий замок, я тотчас же расслабилась и перевела взгляд в окно — там уже можно было рассмотреть пушистые облака, которые становились видимыми с каждой минутой полёта, так как время близилось к рассвету.Вскоре, самолёт спустился ещё ниже, и я увидела много-много крошечных домиков, развилки дорог, высокие деревья и скоростные трассы, на которых, словно маленькие жучки, проносились автомобили. Любимый спал, как младенец, полож
Меня выволокли на сцену с последней партией, состоящей из пяти рабынь. Все девушки были по-своему уникальные: стройные, нарядно одетые, с яркой, интересной внешностью. Косметика и вульгарная одежда творила чудеса, поэтому невольниц быстро разбирали. Как ёлочную мишуру перед Новым годом.Когда я вышла на трибуну, у меня тут же ноги от страха подкосились, голова панически закружилась, а дышать стало невыносимо трудно. Там было очень много людей. Разной национальности, разного пола, веса, цвета кожи, ориентации. Это меня насторожило. Выглядели они отвратительно. Они без конца что-то кричали, аплодировали и вели себя некультурно, как для сливок общества. Кто-то свистел, кто-то матерился, а кто-то на радостях чесал свои набухшие ширинки. Возможно, им в шампанское, как и мне, подсыпали наркотическую дрянь.В зале было темно. Над головой сияли зеркальные шары, мигали софиты, вращались разноцветные прожекторы. Я прищурилась, пыт
— Эту! Черноволосую! — Доносились их фразы ломаными отрывками. — Точно никто искать не будет?— Точно-точно! У неё вся семья насмерть. В лепешку. Во время жуткой аварии. — Заведующая демонстративно хлопнула в ладоши, сцепив руки в замок, а я невольно на месте подпрыгнула, почувствовав, как сердце в груди забилось на пределе. — Она одна чудом жива осталась. Только вот есть кое-какой нюанс… Не разговаривает девочка. Совсем. После того страшного случая.— Х-м-м, это даже к лучшему. Идеальный вариант! А что с возрастом?— Лине только вчера исполнилось восемнадцать. В самом соку деточка. Уже жильё и работу пытаемся подыскать. Но сами понимаете… Одна морока с ТАКИМИ.Последняя фраза лощеным джентльменам была не особа интересна. Перебили, даже договорить заведующей не позволили.— Отлично! Берём! — огласил один из «депутатов&raq
— Боже, Алина! Ты почему надела это убожество? Быстро переоденься!Испугавшись внезапного крика директрисы, я резко подскочила на месте, неловко выронив на пол рюкзачок сестры, когда позади себя услышала звонкий цокот каблуков, сопровождающийся недовольным мычанием заведующей.— Вот, надень другое платье, — протягивает новенькую подачку, упакованную в целлофановый пакет с логотипом нашего детского дома, — ты должна произвести хорошее впечатление на своих новых хозяе… родителей! — Она невольно заикнулась, выдавив на пухлом лице коварную улыбку.— Ладно. — Жестом ответила я, принимая «подарок».В принципе новое платье ничем особо не отличалось от старого. Разве что материал был более приятным и ткань пахла фабрикой, а не хлоркой. Взглянув в мутное зеркало, висевшее на ободранной стене напротив шкафа, я увидела своё отражение. Ничего нового! Кроме ст
Весь период, который я провела без сознания, мне снились кошмары, в которых ядовитыми змеями клубились самые мерзкие мысли. Начиная с того, что меня похитили с целью, чтобы разобрать на органы, заканчивая вариантом сексуального рабства.Ну зачем я им? Зачем? Тело — тощая спичка, на лице — хронические синяки, психика подорвана, сексуального опыта ноль. Да ещё и с голосом огромные проблемы! Что с меня поимеешь? Разве что органы.Хотя, даже в темноте, перед тем как лишиться чувств, я заметила этот жадный, всепожирающий взгляд одного из похитителей. На его упитанном лице вспыхнула кривая усмешка. Он смотрел на меня так, как голодный волк смотрит на беспомощную жертву, мечтая содрать с неё шкуру.И хорошо, что я потеряла сознание. Но перед смертью ведь не надышишься? Надеюсь, меня всё-таки разберут на органы.Но мои пожелания остались без внимани
Я уже давно потерялась во времени. То открывала глаза, то проваливалась в сон. Периодически меня рвало и тошнило. То ли от бесконечной качки, то ли от наркотика, то ли от голода, то ли от всего этого разом. В контейнере было холодно и темно. А ещё, как оказалось, там я находилась не одна. В ржавой клетке для обезьян, жалобно постанывая, забившись в дальний угол, лежала ещё одна девушка.Я до жути боялась темноты. В приюте воспитатели часто запирали меня в подвале с крысами, оставляя меня там гнить на сутки в могильной тьме. Просто потому, что я не хотела есть их похлёбку из куриных лапок и пить чай с плесенью. А в недоваренной крупе нам часто попадались крысиные шарики. Однажды я высказалась об этих ужасах в письме, которое тайно попыталась отправить в социальную службу. Но заведующая, узнав о моих намерениях, очень разозлилась, приказав уборщице принять воспитательные меры, чтобы доказать мне, что ябедничать — не хорошо!Лариса Викторовна за этот инцидент избила