Той ночью я так и не уснула. Настроение было плохое, точно таким же было и самочувствие. Голова раскалывалась, душу терзали сомнения, а глаза болели так, будто я всю ночь прорыдала.
Встала я только в восьмом часу утра. Лениво добрела до ванной комнаты и, остановившись напротив зеркала, замерла. Картина маслом "Бабка-Ёжка поутру". И ни контрастный душ, ни горький кофе эту картину не сделали лучше.
Против своего обычая всегда и везде выглядеть хорошо, я отыскала в недрах своего шкафа старые потертые джинсы и безмерно растянутую кофту. Волосы я завязала в обычную гульку,а на лицо не стала наносить никакой косметики. Сегодня не хотелось прихорашиваться ни для себя, ни для призрака. Он не оценит, а я люблю себя любой. Приведя себя в божеский вид и немного прибравшись в комнате, я решила обосноваться на кухне. Сперва по инерции я направилась к холодильнику, чтобы приступить к готовке чего-нибудь вкусненького, но, в очередной раз вспомнив, что мой предстоящий гость не совсем человек, махнула рукой и засела за ноутбук.
Я с удовольствием хотела бы сказать, что принялась за изучение информации о друзьях Бероева с энтузиазмом, но это было не так. Однако, несмотря на свою лень и апатию, каждого человека в этом списке я изучала долго и нудно.
От Романа Лыкова ответа так и не пришло. Но расстраиваться по данному поводу я не спешила. Время раннее, может, он ещё спал или как раз в это время шел на работу. Хотя интуиция мне подсказывала… Нет. Громко кричала, что и не ответит мне этот Лыков. Не знаю почему, но мне казалось, что раз он сразу не ответил, значит, и не ответит. Писать кому-то еще, я не решилась. Я рассудила, что лучше сначала посоветоваться с призраком и только потом действовать.
Ровно в десять часов я задумалась о приходе Виктора: "А как он даст знать, что уже пришёл? Сразу появится в квартире? Или предварительно позвонит в дверной звонок?"
И тут же подумала: «А может ли он касаться поверхностей и пользоваться предметами?» Насколько я помнила по фильмам, призраки долго учатся этому. Обладает ли мой призрак таким умением?
Размышляя, я на автопилоте дошла до входной двери и, открыв её настежь, застыла. Передо мной стоялВиктор. В своём неизменном одеянии и со скрытым значением предгрозовых глаз. Он просто стоял на одном месте и внимательно смотрел на меня. А я взирала на него и понимала всю степень моей безвыходности. Мне так непреодолимо захотелось подойти к нему и прижаться к твердой и теплой груди. Найти понимание и поддержку в его объятьях. Но осознание суровой реальности тяжким грузом висело у меня на плечах. Он призрак, а, соответственно, не мог согреть меня своим теплом. И мне только и оставалось, что натянуто улыбнуться своему гостю и, отступив немного в сторону, жестом пригласить его войти.
– Доброе утро, Мари, – как-то устало поздоровался призрак.
Я лишь кивнула в знак приветствия и первой вошла в кухню. Краем глаза я видела, что Виктор сразу заметил включенный ноутбук, но никак не прокомментировал. Он занял соседнее место рядом с моим, чем вызвал у меня удивление и легкую улыбку.
– Что? – не глядя на меня, спросил Виктор. Я же лишь отрицательно покачала головой.
"Значит, нужным умением он владеет. Почему же тогда не позвонил в звонок?" – подумалось мне.
– Почему не появился сразу в квартире? – задала я вообще не тот вопрос.
Виктор пожал плечами, неотрывно смотря в монитор ноутбука.
– Я воспитанный призрак, – без тени улыбки ответил он и кивком головы указал на ноутбук. – Этот якобы друг не отвечал?
– А почему «якобы»? Ты что-то вспомнил? – проигнорировав его вопрос, спросила я.
– Нет. Но настоящие друзья не игнорируют сообщения о хорошем друге. По крайней мере, я бы хоть что-то да ответил бы.
– Не ответил, – сказала я, присаживаясь рядом с призраком. – Что будем делать?
– Не знаю. Писать всем из списка друзейнесколько подозрительно. А мне не хочется, чтобы у тебя были из-за меня проблемы.
– Ты так говоришь, будто погиб не в авиакатастрофе, а тебя убили.
– Я уже ни в чем не уверен, Мари, – глубоко вздохнув, произнёс Виктор, но взгляда от монитора не отвёл.
Или он избегал моего взгляда?
– Аргументируй свои слова. Ты что-то вспомнил?
– Нет, – отрицательно покачав головой, ответил призрак. – Но сегодня впервые за все это время я не перенесся против своего желания на место катастрофы. Да и есть ли это место на самом деле?
– И где же ты был?
– В городе. Бродил по улицам и пытался вспомнить что-то еще. Не вспомнил.
– Жаль. Но я думаю, что еще нескольким товарищам из твоего списка друзей всё же нужно написать, вдруг кто-то отзовётся.
– Пиши.
Я ему так и не рассказала, что снилось мне ночью. Просто не захотела его ещё больше тревожить.
Я написала ещё двоим. Мужчине и одной девушке, матери двоих детей. Просто мне показалось, что она как никто другой должна проникнуться моим письмом-переживанием,в котором я пыталась найти друга.
Но ни от молодой матери, ни от других «друзей» Бероева ответа не пришло ни в тот день, ни в последующие три дня.
Я, откровенно говоря, не знала, чем ещё помочь моему призраку. Детективные фильмы я не смотрела, книги этого жанра не читала. Да и не было у меня знакомых в правоохранительных органах.
Идти в полицию я боялась, а Виктор не видел смысла. Он так ничего нового и не вспомнил. Бероев всё больше хмурился и часто молча смотрел на фото сына, скорее всего, силясь что-то вспомнить. Я же чувствовала себя бесполезным приложением к ноутбуку. И чем дольше это продолжалось, тем больше мне хотелось поскорее все закончить и вернуться к нормальной жизни.
Из своих наблюдений за призрачным гостем я сделала вывод, что мне достался не злостный дух. Виктор всегда был учтив, спокоен и задумчив. И прогонять его и отказывать в помощи больше не хотелось. Все чаще я ловила себя на мысли, что действительно хочу ему помочь.На самом деле хотелось найти его сына и удостовериться, что с мальчиком все в порядке.
Зоной нашей постоянной дислокации стала кухня. Пока я готовила еду или мыла посуду, Виктор сидел на своем неизменном месте, смотря в экран ноутбука или следя за мной. Он не скрывал пытливого взгляда своих пасмурных глаз. И порой мне начинало казаться, что он и вправду получал удовольствие, наблюдая за мной.
Виктор много расспрашивал обо мне, а я не видела смысла что-то от него скрывать. За эти дни он стал мне родным и близким, вот только при этом оставался призрачным и неживым.
Страшные сны мне больше не снились, хотя срок в три дня трудно было назвать продолжительным промежутком времени для того, чтобы делать поспешные выводы. Но ежевечерние опасения насчет предстоящей ночи уходили вместе с появлением красочных и добрых сновидений.
Где в эти ночи был мой призрак, мне было неизвестно. Я не решалась спрашивать об этом, а сам он не спешил мне рассказывать о своих странствиях за пределами моей жилплощади.
На четвертый день, а вернее, поздним вечером, сидя на кухне и смотря на грустный профиль своего постоянного гостя, я задумалась о несправедливости жизни и судьбы. Просто не верилось, что при жизни Виктор был плохим человеком. Только не с его принципами и рассуждениями. Ведь даже теперь он не позволял себе поступать не по-джентльменски. И чем дольше я с ним общалась, тем четче понимала, что если бы мы встретились в реальной жизни и хоть немного пообщались, я бы обязательно обратила на него внимание. Он манил. Его глаза таили нераскрытую загадку. А редкая улыбка заставляла сердце пропускать удары.
Никто из «друзей» так и не ответил. Я тихо и злобно их проклинала и с беспокойством косилась на своего призрака. Он оставался невозмутимо-сосредоточенным.
– Мари, подскажи, пожалуйста, сколько кладбищ у нас в городе? – прервал мои невеселые мысли Виктор.
Я встрепенулась, непонимающе посмотрела на своего гостя и лишь спустя минуту ответила:
– Два.
– А ты не против, если следующие два твоих выходных мы проведем в не очень увеселительных прогулках по ним? – пристально глядя на меня, спросил мой призрак.
М-да, перспектива не очень радужная.
– Не против. Если честно, я сама сегодня на работе думала об этом, но потом закрутилась, и совсем вылетело из головы, – ответила я.
– Хорошо. Давай прощаться? Время уже позднее, да и ты наверняка устала, – поднимаясь со своего места и закрывая ноутбук, тихо произнес Бероев.
К слову сказать, мой призрак довольно хорошо мог двигать и перемещать предметы. Но пользовался своим умением крайне редко, только при необходимости.
Я безмолвной куклой поднялась со своего места и, как и прежде, пропускаемая вперед, направилась в сторону входной двери, но на полпути остановилась. Обернувшись, я внимательно посмотрела на Виктора.
– Ты снова будешь в своем личном аду? – тихо спросила я.
По истечении трех дней я до сих пор с содроганием вспоминала тот сон и свои чувства в нём. Я не хотела, категорически не хотела, чтобы мой призрак переносился туда ночью и в сотый раз переживал ту ужасную ледяную бурю и чувствовал себя покинутым и никому ненужным.
Виктор грустно улыбнулся. Медленно поднял руку так, словно хотел провести своей ладонью по моей щеке, но, опомнившись, обреченно опустил ее вниз и глубоко выдохнул.
– Сладких снов, Мари, – с легкой улыбкой сказал Виктор и взглядом попросил открыть ему дверь.
Я проглотила ком в горле и, пересилив себя, открыла треклятую дверь. В полнейшем молчании я наблюдала, как он скрывается за пролетом этажей, а потом громко хлопнула дверью.
Немного убравшись в кухне и приняв душ, я примостиласьна своей кровати. Против обычаяя включила телевизор и, отыскав музыкальный канал, убрала звук до минимума и устало закрыла глаза. Находиться наедине со своими мыслями не хотелось. Думать – тем более, а не думать не получалось. Меня до дрожи в коленях пугал завтрашний день. Но поделиться хоть с кем-то своим страхом я не могла.
После встречи с призраком я отдалилась от подруг, сославшись на занятость и усталость. Пришлось даже солгать, что нашла подработку, мол, хочу поднакопить денег на предстоящий отпуск. Они поверили, потому что отлично знали мою слабость к чему-то необычному и труднодоступному. Родители же жили в пригороде и уже привыкли, что я чаще звоню, чем приезжаю к ним в гости. И только после встречи с Виктором мне стало стыдно перед своими родными. Никудышная из меня получилась дочь. Бываю редко, по дому практически не помогаю, хотя раньше, в детстве, я обожала вместе с мамой возиться в саду или огороде. Повзрослев, я кардинально поменяла свои приоритеты и злилась, когда нужно было портить свой красивый и аккуратный маникюр в ковырянии с землей или еще чем-то в этом роде…
Я посмотрела на часы. Без десяти одиннадцать. Интересно, родители уже легли спать? Захотелось просто услышать спокойный и добрый мамин голос. А еще лучше – оказаться в её родных и надежных объятьях и поделиться с ней своими переживаниями и страхами. Но… Мысль не успела сформироваться, а я уже провалилась в сон.
Берег моря. Грозовое небо хмурилось, но солнце все же пыталось пробиться сквозь густые облака. Сильный ветер развевал мое легкое платье, а длинные волосы нещадно лезли в глаза. Собрав их в одну руку, я огляделась по сторонам, но никого не было рядом, только бушующее море и предгрозовое небо.
Шаги давались трудно, да и не знала я, куда мне идти. Хотелось как можно дальше отойти от воды, чтобы холодные брызги не касались меня, но ноги увязали в мокром песке, заставляя спотыкаться на каждом шагу и сквозь зубы ругаться.
Очередной трудно давшийся шаг и сильный порыв ветра… От злости и холода я топнула ногой, как капризный ребенок и, отпустив свои волосы, подняла голову вверх. Гром и молния. Я вздрогнула, но все же залюбовалась зловещей серостью неба. Оно в тот момент было так похоже цветом на глаза Виктора...
– Отпусти меня, – прошептала я, убирая волосы с лица при очередном порыве ветра. – Отпусти меня, – повторила я, глядя то в небо, то в море.
Но сон не отпускал. А я не знала, что мне делать. Не знала, как вырваться из него. И возможно ли это вообще.
Метрах в пятидесяти от себя я заметила качели. Их не трогал ветер, они тихо и мирно стояли на берегу, ожидая чьего-то прихода. Вот только чьего?..
Преодолеть расстояние до них оказалось тем еще испытанием. Я шла, падала, вновь поднималась и снова шла против ветра. Глупо, конечно, но эти качели почему-то стали для меня островком спасения. Мне казалось, что там ветер не будет меня трогать, что там мне будет спокойно и тепло.
Мне казалось, что я шла (или точнее, ползла?) к этим качелям целую вечность, а приблизившись, просто рухнула на них. Я устало перевела дух и на мгновение прикрыла глаза. За это время ветер немного стих, и небо прояснилось. Море было такое спокойное и гладкое, будто и не оно еще секунду назад штормило и бушевало. Грустно улыбнувшись такой резкой перемене, я устало оперлась о канат качелей и вновь прикрыла глаза...
Утром я чувствовала себя разбитой. Такое чувство, будто я и не отдыхала вовсе. Сделав себе крепкий кофе, я села на любимый подоконник и безразлично уставилась в окно. Фасад соседнего дома меня не интересовал, да и наш двор тоже. Но мой взгляд зацепился за качели и замер. Детские качели. Во сне тоже были качели на берегу моря. И теперь, наверное, я их буду всей душой не любить. А в следующий момент я увидела, как Виктор появился возле этих самых качелей и неспешной походкой направился в сторону моего подъезда. Он шёл, как обычный человек. Он всегда вёл себя, как обычный хорошо воспитанный человек. И это мне больше всего в нём нравилось. Но в то же время больше всего и пугало. Быть может, если бы он вёл себя, как типичный призрак из любого американского кинофильма, мне было бы проще его воспринимать не как живую личность, а душу умершего человека? Как всё сложно и запутанно… Я встретила его с натянутой улыбкой и предложением как можно быстрее выдвигаться в доро
Утром голова действительно раскалывалась от боли, но радовал тот факт, что я наконец-то выспалась. Выпив таблетку обезболивающего, а следом и чашку крепкого кофе, я вновь засела за ноутбук. Перепроверяла вчерашнюю информацию, искала новую и просто ожидала прихода своего призрака. На улице было пасмурно, но хоть дождь не шел. Неправильная какая-то весна в этом году. Вместо теплого солнышка и цветущей зелени прохладно и дождливо. Мерзость. Ровно в десять ноль-ноль я уже привычно пошла открывать входную дверь для своего каждодневного гостя, но открыв ее, в удивлении застыла. На лестничной площадке никого не было. Я растерянно осмотрелась по сторонам, но никого, пусто. Я вернулась на свое рабочее место и, подождав десять минут, вновь выглянула на площадку и нахмурилась. Ох, что-то мне это все не нравится. Совсем не нравится. Опять вернувшись на кухню, я подошла к окну и внимательно осмотрела двор. Чувство тревоги стало расти, как грибочки после дождя: быс
Утром следующего дня, удостоверившись, что в гости ко мне никто не пришёл, я нехотя собралась на работу и сонной черепахой выползла на улицу. Опять чёртов дождь! Когда же эта мерзопакостная погода сменится на тёплую и закономерную весну?! Сидя в полупустом автобусе, я всё время пристально смотрела в окно, надеясь увидеть знакомый силуэт. Но видно, моим надеждам не суждено было исполниться, так как на месте нашей первой встречи моего призрака тоже не было… Весь день прошёл как в бреду. Девочки поглядывали на меня настороженно, но с расспросами пока не лезли, за что я была им благодарна. Благо хоть клиенты и руководство не замечали моего подавленного настроения: всё же дежурную улыбку я смогла изобразить на лице. В конце рабочего дня я даже заставила себя уделить полчаса тренировке, потом приняла душ и неспешным шагом направилась в сторону дома. Дождь шёл не переставая. Моросил, вернее, поэтому я плюнула на доводы разума и в очередной раз проигнорировал
Я же продолжала молчать и с изумлением наблюдала, как рядом с нашим столиком появился до боли знакомый мужской силуэт. Увы, как и в прошлые разы, совершенно невидимый для всех вокруг, кроме меня. Моё бедное сердце сделало кульбит радости. Правда за этой мимолётной радостью, пришла боль: мой Виктор всё же оказался призраком. Мне пришлось вновь прикусить нижнюю губу, чтобы не заговорить с ним. Сильно прикусить, до неприятного привкуса крови во рту. – Мария, я задал вам вопрос! – требовательным и жёстким тоном обратился ко мне мужчина. Я нехотя опять посмотрела на него. Кто он? И зачем он выдаёт себя за Виктора? – А вы кто? – высокомерно спросила я. – Да вы издеваетесь надо мной! – прорычал незнакомец. – Нет. Просто хочу узнать правду, – проигнорировав его тон, спокойно ответила я, метнув быстрый взгляд на призрак. Очень хотелось улыбнуться. Просто улыбкой выразить свою радость от его появления. И всё равно, что Виктор цепким и за
Виктор появился в своём кабинете, вернее, теперь это уже был кабинет его брата, который жил его жизнью. Он обвёл помещение внимательным взглядом. Ничего не изменилось за этот год. Всё тот же интерьер. Всё тот же стол и даже компьютер. Хотя раньше брат неоднократно ворчал на него, что пора менять технику и обстановку в кабинете. Почему Алекс ничего не изменил здесь, нетрудно было догадаться. Вот только Виктору не хотелось, чтобы брат винил себя в случившемся. Точно также, как не хотел, чтобы Алекс жил не своей жизнью. Однако брат думал по-другому. Горько усмехнувшись, Бероев перевёл свой взгляд на Алекса. Тот сидел за рабочим столом и просматривал какие-то документы. Красные глаза и тёмные круги под глазами говорили о длительной и изнурительной работе. Трудоголик до мозга костей. И если он, Виктор, как бы много не было работы, старался всегда вовремя уходить домой, посвящая вечера и выходные сыну, то Алекса чаще всего приходилось силой отрывать от дел… О
Весь день я была погружена в свои собственные мысли. Поэтому с самого утра даже уже привычному дождю не огорчилась. Просто молча собралась на работу и, выпив чашку горького кофе, вышла из дома. Маршрутное такси приехало на удивление быстро, а вот от нужной остановки до работы я шла очень медленно. Потому что стоило мне только выйти из автобуса, как я увидела стоящего всего в нескольких шагах от остановки Виктора. Стоило нам встретиться взглядами, как мой призрак улыбнулся, тепло и нежно. Я тоже не смогла сдержать улыбки – так была рада видеть его. Раскрыла зонт и, поравнявшись со своим призраком, достала мобильный телефон. Сделав вид, будто кому-то звоню, посмотрела в предгрозовые глаза. Бероев понимающе улыбнулся и пошёл в ногу со мной. – Неожиданно увидеть тебя здесь, – начала я разговор. – И тебе доброе утро! – лукаво улыбаясь, произнёс Виктор. – Утро будет доброе, когда этот дождь прекратится! – недовольно проворчала я, засматриваясь на игривые см
Я знала, что это всего лишь сон. Ещё когда только открыла глаза и осмотрелась вокруг, поняла, что мне это всё снится. Но радостная улыбка не могла не появиться на моих губах. Песчаный берег моря, всё тот же берег, что и всегда. Во всех моих снах. Вот только сейчас он не был гнетущим, холодным и мрачным. Он был маленьким кусочком рая: лазурная вода, теплый песок и ласковое солнышко. Боже, как же хорошо! Я улыбнулась ещё шире и, закрыв глаза, блаженно потянулась. И только сейчас поняла, что лежала не просто на песке, а моя голова покоилась на чьей-то руке. Всего на долю секунды я затаила дыхание и, открыв глаза, посмотрела налево. Серьёзные предгрозовые глаза внимательно и изучающе смотрели на меня, а я не смогла сдержать очередной улыбки. Это самый прекрасный и волшебный сон за последний месяц! – Привет, – тихо, будто боясь нарушить это волшебство, поздоровалась я. – Привет, – так же тихо ответил Виктор. И нежным осторожным касанием пальцев убр
Абстрагироваться от своей боли получилось на удивление легко: стоило просто поставить себе новую цель и полностью сконцентрировать своё внимание на её достижении. Мы вновь пересмотрели всю доступную информацию в интернете по той аварии. Я опять поговорила с Алексом. Я даже нашла в VK третьего пострадавшего в той аварии (оказалось, столкнувшихся машин было три) и переговорила с ним о том вечере. Но сколько бы мы не предпринимали попыток найти хоть какую-то маленькую зацепку, всё тщетно. Время уплывало сквозь пальцы, а мы не сдвинулись в своём расследовании ни на шаг. Виктор с каждым днём всё позже появлялся у меня на пороге. Вечерами раньше исчезал прямо из квартиры. Из наших немногочисленных разговоров о его личном аде я знала, что шторм там становился всё сильнее и сильнее, а тьма – непрогляднее. Я не скрывала своей обеспокоенности, поэтому ему часто приходилось меня успокаивать, заверяя, что всё нормально. Но я понимала, что далеко не всё. И всю глубину своего отчаяния я п