Глава 17

Я проснулась от его поцелуев, они мгновенно разбудили мое сонное тело и разожгли огонь внутри меня, о котором до недавнего времени я даже не подозревала. Макс знал, где нужно меня касаться, где целовать, чтобы мое тело дрожало и горело от возбуждения. Он дарил мне ощущения гораздо более яркие, чем были у меня в моих первых сексуальных познаниях с Мишей, и я хотела снова и снова утопать в них.

За завтраком мы оба были молчаливы и не хотели затевать никаких разговоров, поскольку любой из них непременно привел бы нас к теме, о которой не хотелось говорить.

Часы, отсчитывая свои минуты, уже давно начали для нас обратный отсчет, и время перед разлукой летело стремительно. Мы собрали вещи и, попрощавшись глазами с номером, который за это время стал для нас нашим домом, молча пошли вниз.

Макс нашел каршеринговую машину недалеко от отеля, и мы, погрузив свои вещи, сели в нее.

– Я отвезу тебя домой, – сказал он, не спрашивая меня, и я тут же возмутилась:

– Я поеду провожать тебя!

– Не надо! Давай попрощаемся в тишине, а не в толпе вокзала!

– Нет! Пожалуйста!

Я посмотрела на него самым умоляющим взглядом.

– Не лишай меня возможности до конца побыть с тобой.

Он вздохнул. Ему не очень нравилась моя идея, но он уступил мне.

– Хорошо. Отвезем твой чемодан и поедем на вокзал.

Я была безумно благодарна ему за то, что он не стал настаивать на своем, хотя прекрасно понимала, что, выигрывая эти последние минуты с ним, я не стану счастливее, ведь каждая из них кричала о том, что мы расстаемся.

Он припарковал машину у моего подъезда и, вытащив чемодан, пошел за мной. Я знала, что бабушка, открыв дверь и увидев меня с ним, точно не обрадуется, но сейчас это меня мало волновало. Мы поднялись к моей квартире, но пока я копалась в сумке в поисках ключа, соседняя дверь отворилась и из нее вышел Миша.

– Привет! Ты вернулась!? – воскликнул он, явно обрадовавшись этому.

Я взглянула на него, чувствуя неловкость, которой раньше не было.

– Привет! Да.

Я видела, как они посмотрели друг на друга, и подумала: «Ну почему по закону подлости Мише понадобилось выйти из квартиры выносить мусор именно сейчас!».

Понимая, что мне придется их познакомить, я произнесла стандартную фразу:

– Миша, это Макс. Макс, это Миша.

Они молча пожали друг другу руки, а я наконец нащупала ключ на дне сумки и, поспешно открыв дверь квартиры, вошла и потянула за собой Макса, чтобы прервать эту неловкую встречу.

Не успели мы переступить порог, как в коридоре появилась бабушка и бросилась ко мне.

– Никуся!

Мне безумно не нравилось, когда она, расчувствовавшись, называла меня так, и я, сделав гримасу, сердито посмотрела на нее. Она увидела, что я не одна, приостановилась и бросила на Макса совсем не доброжелательный взгляд.

– Здравствуйте. Я Макс, – улыбнулся он ей, но она, плотно сжав губы, ничего не ответила.

– Бабушка, вообще-то, с тобой здороваются! – укорила я, испытывая неловкость за ее поведение.

– Здравствуйте, – сквозь зубы процедила она.

Понимая, что любезного приема нам не окажут, я обернулась к Максу и прошептала, виновато смотря на него:

– Поедем.

Он кивнул мне, и мы стали выходить из квартиры, а бабушка, испугавшись, наверно, что я опять пропаду на неопределенное время, закричала:

– Ника, когда ты придешь?

– Скоро.

Ленинградский вокзал был наводнен людьми. Встречающие, провожающие, слезы, улыбки… – он словно собирал в себе человеческие эмоции и коллекционировал их. Я прижималась к груди Макса и остро ощущала тоску, душащую меня подступающими слезами. Готовясь к этой минуте, я говорила себе не плакать, убеждала себя, что это ненадолго, скорее всего, до выходных, что это только сделает наши чувства сильнее, но слезы предательски стояли в глазах и норовили хлынуть в любую секунду. Я вспомнила, как полтора месяца назад, уезжая из Москвы, так же стояла в объятиях молодого человека, но в моем сердце не было такого бескрайнего моря чувств и боли от предстоящей разлуки.

Макс погладил меня по волосам и тихонько отстранил от себя.

– Мне надо идти.

Мы посмотрели в глаза друг друга долгим пронзительным взглядом, словно повторяя обещание, сделанное на мосту, что будем любить и хранить верность друг другу. Я бросилась ему на шею, и наши губы слились в отчаянном поцелуе, но он продлился всего несколько секунд. Макс опять осторожно отстранил меня от себя и, не оглядываясь, пошел к проводнице.

Я мужественно стояла, смотря, как он заходит в поезд, продвигается по вагону. Когда он сел, я подошла к его окну, и, как тогда Миша, положила свою ладонь на стекло, и он положил свою ладонь по ту сторону окна. Мы смотрели друг на друга, оба чувствуя ужасную тяжесть от этого прощания. Секунды длились бесконечно, мучая нас агонией разлуки. Именно этого не хотел он, но я готова была пройти через все это, лишь бы как можно позже расстаться с ним. Поезд дернулся и медленно покатился, увозя от меня мое счастье, и я, уже не в силах сдерживать слез, разревелась, потерянно смотря ему вслед.

Я вошла в квартиру, скинула туфли и побрела в свою комнату. Было странное ощущение, будто это все кругом мое и не мое. После полутора месяцев отсутствия я почувствовала себя в своей комнате как в гостях.

Не успела я сесть на кровать, как в проеме двери показалась бабушка.

– Никуся, хочешь блинчиков? Я напекла.

– Нет, бабушка, – отозвалась я и возмутилась: – И не называй меня так!

– Может, тебе погреть супчику?

– Я ничего не хочу! – простонала я и рухнула на кровать. Внутри меня была пустота, я остро чувствовала его отсутствие. За эти три недели я так приросла к нему, что сейчас будто часть меня без наркоза оторвали…

Она села на кровать рядом и посмотрела меня.

– Ника, давай поговорим.

Сначала я хотела сказать «потом», но затем решила, что этот разговор должен все равно состояться, и, возможно, сейчас он поможет мне отвлечься и хоть недолго не думать о Максе. Мне надо было научиться жить без него от выходного до выходного.

Я поднялась и, смотря ей в глаза, потребовала:

– Хорошо. Расскажи мне тогда, что было, когда Вера приехала из Питера.

Она тяжело вздохнула, и я поняла, что говорить об этом она не планировала.

– Я не знаю, что тебе рассказывать. Ты все знаешь.

– Тебе не понравился Вадим, и ты заставила Веру сделать аборт?

– Он был старше ее на четырнадцать лет, он обманул ее, не сказав, что женат, он не собирался разводиться, а она хотела рожать ребенка и могла перечеркнуть всю свою жизнь… – пыталась оправдаться она.

– Они любили друг друга, и он бы развелся позже… – возразила я, думая, как могут родные любящие люди, не разобравшись в ситуации или не желая в ней разбираться, своими поступками разрушить чужую жизнь.

– С чего ты это взяла?

Она старательно пыталась прочитать по моему лицу ответ на свой вопрос, и я не стала скрывать это.

– Я разговаривала с ним.

– Ника, не верь тому, что говорят мужчины! – воскликнула она.

– Почему?

– Просто не верь!

– Бабушка, ты настроила себя против Вадима, даже не дав ему шанс все объяснить. Вера любила его! Значит, в нем было что-то хорошее! – пыталась достучаться до нее я.

– Ты рассуждаешь, как влюбленная дурочка! Ты сама сейчас совершаешь те же ошибки, что и твоя сестра! – с грустью посмотрела на меня бабушка.

Я нахмурилась.

– Не переводи тему!

– Ника, ты спуталась не с тем мужчиной!

– Бабушка! – завопила я, мгновенно бросаясь на амбразуру и защищая Макса.

– Ты подумала, что он тоже может быть женат? А если ты забеременела?

– Как ты можешь решать, тот он или нет, если совсем не знаешь его?! Ты даже не попыталась с ним познакомиться, а встретила его в штыки! – возмутилась я, чувствуя, что, скорее всего, так же она обрабатывала мою сестру. Просто я, в отличие от Веры, могу дать бой и отстоять свое мнение.

Она, плотно сжав губы, молча демонстрировала, что у нее уже сложилось впечатление о нем и мои слова ее не переубедили.

Я встала с кровати, подошла к окну и добавила:

– Насчет всего остального можешь не волноваться: он не женат и мы предохранялись.

Она с укором смотрела на меня.

– Не пойму я сегодняшние нравы! Я закрывала глаза на твои близкие отношения с Мишей, считая, что вы через какое-то время поженитесь, а ты, выскочив из одной постели, кинулась в другую!

– Сейчас все по-другому, – отмахнулась я, но она покачала головой, не соглашаясь со мной:

– Нет. Это просто современные девушки придумали себе такое оправдание.

– То есть, по-твоему, я аморальная девица? – обернувшись, с вызовом спросила я.

Она ничего не ответила, а я упрямо заявила:

– Думай что хочешь, но я люблю его, и я счастлива!

– Была…

Я приподняла брови и вопросительно уставилась на нее, ожидая, чтобы она объяснила, что она этим хотела сказать.

– Он живет в Санкт-Петербурге, ты – в Москве, ничего у вас не получится!

Я обиженно посмотрела на нее.

– Спасибо за поддержку.

– Я не собираюсь тебя поддерживать в отношении этого мужчины. Он не подходит тебе! – встав с кровати, заявила она.

– Как ты можешь так говорить, ведь ты его даже не знаешь?! – повторила я свой недавний вопрос.

– Он лет на десять тебя старше, и это уже огромный минус!

– На восемь, – поправила я и, усмехнувшись, добавила: – Бабушка, какая чушь! Вадим Нику был старше на четырнадцать лет, и они были счастливы.

– Полтора месяца! Я говорю о долгосрочных отношениях.

Я нахмурилась. Вместо того чтобы отвлечься от разговора с ней, я только еще больше расстроилась.

– Все, уходи! Я хочу побыть одна.

– А покушать?!

– Ничего не хочу! – завопила я, чувствуя страх от того, что такое может случиться.

Я взяла с полки книгу и решила, погрузившись в чужую историю, забыть о своей. Но, пробегая глазами строчку за строчкой, не улавливала смысла, переваривая одновременно с прочтением разговор с бабушкой. В голове, как бы старательно я ни выкидывала их, звучали ее слова: «Он живет в Санкт-Петербурге, ты – в Москве, ничего у вас не получится!».

Через полчаса бессмысленного просматривания страниц я отложила книгу и попробовала уснуть. Сегодня я так мало спала, и у меня это получилось.

Проснулась я спустя несколько часов от острого чувства голода и пошла на кухню в поисках еды.

Погрев себе суп, я поела и решила, что пора мне пойти к Мише. Как бы мне ни было тяжело начинать этот разговор с ним, я должна была набраться мужества и все ему рассказать.

Я вышла на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь. Миша открыл ее и тут же пригласил войти. Я вошла и, не спрашивая разрешения, направилась в его комнату.

Только войдя в нее, я осознала, что веду себя так, как, возможно, мне уже и не полагается, но, взглянув на него, я поняла, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке и не понимает, как теперь себя вести со мной. Эта жуткая неловкость объединяла нас.

– Прости меня, – сказала я. Я действительно чувствовала себя виноватой за то, что скрыла истинную причину своего отъезда, за то, что скрыла, что изменила ему…

– Ты обещала все рассказать, – напомнил он мне.

– Да.

Я задумалась, с чего начать, и начала с детства, с той боли, что испытала, потеряв Веру, с той ненависти к Вадиму, что росла во мне день за днем. Он слушал молча, не перебивая меня, только хмурясь и иногда поднимая глаза и внимательно смотря на меня, как будто хотел убедиться, прочитав эмоции на моем лице, что я говорю правду. Когда я все полностью рассказала, он произнес:

– Если бы я знал, зачем ты туда отправилась, я бы не отпустил тебя!

– Потому я тебе и не сказала, – заключила я, вспоминая слова Макса по этому поводу.

Он посмотрел в мои глаза долгим изучающим взглядом.

– Ты любишь его?

Я кивнула.

– Он переедет в Москву или ты в Питер?

– Нет. Никто никуда не переедет.

– И как ты себе представляешь ваши отношения? Он взрослый мужик, – уставившись на меня, спросил Миша.

– Мы будем встречаться по выходным, – пояснила я, пытаясь избегать его взгляда.

Он усмехнулся.

– Не думаю, что вас надолго хватит.

– Ты просто ревнуешь! – буркнула я и вылетела из комнаты.

Макс приехал домой и прислал мне сообщение в W******p. Мы поделились друг с другом своими новостями, и все. Мы еще только привыкали к нашим новым отношениям и немного злились на обстоятельства и на наше нежелание уступать друг другу.

Потихоньку наступал вечер и окутывал комнату темнотой. В первый вечер без него мне было очень грустно и одиноко, плюс еще из головы не выходили слова бабушки и Миши, что наши отношения обречены, но я упрямо твердила себе, что людей соединяет не совместное проживание и не секс, людей соединяет любовь, что связывает их души невидимой нитью, даже если они на расстоянии…

Я подошла к окну и посмотрела на светящийся шар луны, зависший в небе, и, вспомнив его слова, сказанные мне в наш последний вечер на Патриаршем мосту, подумала о том, что, может быть, он там, в Санкт-Петербурге, смотря на эту же луну, думает обо мне. Я почувствовала, что он стал чуть-чуть ближе ко мне, и подумала, что кто бы что ни говорил мне, это наша история, и она будет зависеть только от нас! И пусть даже мы будем единственной парой на свете, но мы обязательно сохраним свою любовь даже на расстоянии, чтобы когда-нибудь соединиться и прожить всю жизнь вместе…