История 2. Дед

                                                                                                                            Ученику:

                                                                                                         Сегодня можешь и ты

                                                                                     Понять, что значит быть стариком!

                                                                                                    Осенняя морось, туман…

                                                                          Мацио Басё (из книги «Великое в малом»)

Самое незабываемое в жизни, это то, что мы не хотим забыть. У Леонида это было детство. Он вырос в обычной семье. Нельзя сказать, что она была чем-то лучше или чем-то хуже других. Семья, как семья. Отец инженер. Мать воспитательница детского сада…

Но история не о них. Они тоже, без сомнения достойны внимания, но так уж вышло, что детские воспоминания о них не столь интересны…

‑ Деда, а ты тоже был таким маленьким, как я? – спросил пятилетний Лёня.

‑ Да, Лёнечка, таким я тоже был. Потом я вырос, встретил твою бабушку… Мы знакомы с ней со школы…

‑ Хорошо в школе?

‑ Тебе понравиться, там так интересно. Познакомишься с новыми людьми, узнаешь много нового…

‑ Деда, я и так уже всё знаю. Зачем мне ещё учиться. Мама говорит, что я очень умный.

‑ Твоя мама права, ты у меня очень умный, да ещё к тому же большой хвастунишка…

‑ Почему я хвастунишка?

‑ Потому что, ‑ дед улыбнулся, ‑ никто не знает всё. Всё знать нельзя, можно всю жизнь учиться и так всего и не узнать…

‑ Так уж и всю жизнь, ‑ засомневался Лёня.

‑ Да, я вот уже какой старенький, а всего не знаю…

‑ А папа?

‑ И папа всего не знает.

‑ А мама?

‑ И мама тоже.

‑ А бабушка?

‑ И бабушка.

‑ Тогда я буду всё знать, должен в нашей семье быть кто-то, кто знает всё…

‑ Хорошо, ‑ дед засмеялся, ‑ но для этого тебе нужно будет много учиться. Придётся пойти в школу…

‑ Ну, раз нужно, то я пойду, ‑ Лёня посмотрел на деда, ‑ я буду учиться…

‑ Посмотрим, ‑ дед вздохнул. – До этого дожить ещё нужно.

‑ Дедушка, ты же совсем молодой, ты никогда не умрёшь, ты будешь как я…

‑ А ты никогда не умрёшь? ‑ спросил дед.

‑ Конечно, ведь я не хочу, ‑ Лёня был полностью уверен в своей правоте, – слушай, деда!

‑ Что?

‑ А почему люди плачут?

‑ По-разному бывает, ‑ задумчиво сказал дед.

‑ Ну, деда, а чаще всего, почему?

‑ От боли…Знаешь, ударишься, больно, ну и плачешь…

‑ А вот вчера мама плакала, я подошёл к ней и спросил, чего она плачет. Спросил, может, она ударилась, а она сказала, что нет, а сама плакала…

‑ Иногда плачут от обиды, ‑ сказал дед.

‑ Так, значит, маму кто-то обидел?

‑ Наверное, ‑ дед отвернулся.

‑ А ты, деда, бабушку обижал?

‑ Всё бывало…

‑ Я вот никогда не буду маму обижать…

‑ Хотелось бы тебе верить, ‑ сказал дед, ‑ бери велосипед, пошли.

Они долго гуляли по парку. Лёня ездил, осваивая навыки велосипедного спорта…

‑ Деда, а ты ездил когда-то на велосипеде?

‑ Да, когда был такой, как ты…, ‑ сказал дед. – Потом война, а после войны я уже на мопеде гонял…

‑  Деда, а ты с немцами бился?

‑ Да, с немцами…

‑ А у тебя был настоящий автомат?

‑ Да, и автомат был.

‑ И ты стрелял из него?

‑ Да.

‑ В немцев?

‑ Да нет, только на стрельбище, знаешь, в немцев не довелось…

‑ Жаль, ‑ сказал Лёня и моментально спросил, – деда, а где теперь твой мопед?

‑ Выбросил его, старый он был, отслужил свой срок…

‑ Я когда выросту тоже на мопеде ездить буду, я буду гонщиком мотоциклов…

‑ Не гонщиком мотоциклов, а мотогонщиком…

‑ Ну ладно, буду мотогонщиком, ‑ согласился Лёня.

‑ Будешь, но для этого нужно тренироваться…

‑ Я буду, я сегодня начну…

‑ Давай завтра уже, сегодня домой нужно. Бабушка уже, кушать сготовила…

‑ А что сегодня ба сготовила?

‑ Пельмени.

‑ Пельмени, тогда побежали. Деда, давай, кто первый до дома.

‑ Так нечестно, ты ж на велосипеде, ‑ возмутился дед.

‑ А я тебе велосипед дам, а сам бегом. Давай…

‑ Давай, ‑ дед согнал Лёню с велосипеда…

‑ Деда, только не сломай…

Детство. Беззаботная пора, граничащая со старостью. Когда человек перестаёт быть ребёнком – он стареет. Это может случиться когда угодно. Мало, кто остаётся ребёнком до конца, для этого нужно слишком много сил…

Школа быстро разочаровала маленького Лёню. Этап жизни, который нужно пройти каждому. Может быть, ты и получишь там много нужных вещей. Может быть, ты даже задумаешься о чём-то там и встретишь новых людей. Но ничего так не ломает личность, как школа. Ничего так не убивает творчество и инициативу. Где ещё так много серых и одинаковых лиц, где ещё так мало старания, как там? Эта первая ступень, которая прогнила уже так, что видна бездна внизу. Не каждый рискнёт пройти по ней, не каждый пройдёт её. И даже не каждый пройдя её, останется прежним. Ведь так сложно за эти десять лет не потерять что-то своё, в то же время подстроившись под систему. Жизнь в двух ипостасях – это всегда сложно. Это практически невозможно для маленького не оформившегося организма. Поэтому среди нас сейчас слишком мало настоящих цельных личностей. Они сорвались со ступеньки. Те люди давно летят в бездну, они просто слишком глупы, чтобы осознать это…

Лёня быстро понял всю серьёзность этой проблемы: в школе было намного больше грязи и несправедливости, чем он предполагал. Это, возможно, было его первое разочарование во взрослой, более сознательной жизни. Но шло время, он свыкся, и ему даже стало нравиться ходить туда. У него появились друзья, он узнал много нового…

‑ Ты уже куришь? ‑ спросил дед тринадцатилетнего внука.

‑ Да, ‑ совершенно не стесняясь, сказал Лёня. – Это сейчас модно.

‑ Это вредно для твоих лёгких. Для всего, у тебя ж только организм начал формироваться.

‑ Деда, что ты хочешь? Ещё скажи, что ты не курил в моём возрасте?

‑ Я, ‑ дед задумчиво посмотрел на внука. – Я курил, я дымил, как паровоз. А потом мне надоело…

‑ Так уж и надоело? – недоверчиво спросил маленький Лёня. – Тебе папа запретил?

‑ Сначала, мне запретил отец. Он как-то нашёл у меня папиросу. Тогда мы курили совсем другие вещи… Ты я, надеюсь, наркотики не употребляешь. Это тоже модно…

‑ Нее, ‑ протянул Лёня, ‑ наркотики я не употребляю…

‑ Ну и хорошо, ‑ дед продолжил. Так вот, нашёл у меня папа папиросу, выпорол меня страшно. Потом попа болела с неделю…

Лёня засмеялся и потушил сигарету. Дед улыбнулся:

‑ Тебя не пороли в детстве, а зря. Вмазать бы тебе по попе ремнём, сразу всё на свои места бы встало…, ‑ он вздохнул. ‑ Вырастает хлипкое поколение. Не то, что раньше, – дед потрепал внука по волосам. ‑ Ну да ладно.

‑ Не надо меня ремнём, ‑ с вызовом сказал Лёня. – Я обижусь.

‑ Поздно уже, ‑ вздохнул дед, ‑ раньше твоим родителям думать нужно было...

Внук успокоился.

‑ Ну, так дальше что? ‑ Лёня посмотрел на деда.

‑ Дальше? А дальше мне перестали давать деньги на еду, на гульки и всякое разное, чего я хотел. Пока я торжественно не пообещал не курить…

‑ И что, ты сразу перестал?

‑ Да нет, конечно, ‑ дед поправил бороду, ‑ сначала я жутко сопротивлялся, стрелял папиросы, устраивал скандалы. Получил ещё несколько раз…

‑ Ну…

‑ Но главной причиной была твоя бабушка…

‑ Что значит бабушка, ‑ Лёня непонимающе уставился на деда.

‑ Она меня просто попросила. Она мне сказала: «Миша, я прошу тебя, не кури. Если ты не бросишь, то поставишь в неловкое положение весь класс. Ты же знаешь, как относиться директор к курению…

‑ Ты что один в классе курил?

‑ Нет, конечно. Тогда это было модно. Почти каждый парень у нас курил.

‑ Так почему же ты бросил? Ты боялся её? Зачем ты послушался её?

‑ Она попросила меня. А я уважал её. Этого было достаточно. Ты поймёшь меня, когда подрастёшь немного…

‑ И что дальше?

‑ Всё.

‑ Всё? ‑ Лёня был разочарован, – неинтересная история.

‑ Зато познавательная.

‑ И чем же, ведь ты не сам бросил, тебя заставили…

‑ Не заставили, а попросили…

‑ Какая разница, всё равно ты не сам решил…

‑ Я подумал, что они говорят правильные вещи. Иногда нужно руководствоваться мнением других людей.

‑ Даже, если они говорят делать то, что я не хочу делать…

‑ Если они говорят тебе правильно, ты должен прислушаться к ним.

‑ А как это, прислушаться.

‑ Это значит, что ты должен выслушать их точку зрения, сопоставить со своей, и подумать. Если ты поймёшь, что они правы, ты должен сделать правильно, а не так, как хочется тебе…

‑ Ну а если они советуют неправильно?

‑ Тогда ты должен поступить, как сам считаешь нужным.

‑ Но послушать их всё равно нужно?

‑ Послушать мнения других нужно всегда. Так складывается объективное мнение. Или его подобие…

‑ А что такое абективное мнение? – спросил Лёня.

‑ Не абективное, а объективное, ‑ сказал дед. – Это такое мнение, которое считается самым правильным. Потому что так считает не один человек, а много.

‑ А один человек не может иметь объективное мнение?

‑ Нет, один человек имеет субъективное мнение. То есть своё собственное.

‑ Интересно, ‑ Лёня почесал нос. Сколько людей, столько субъективных мнений, а вместе они объективны?

‑ Интересная трактовка, ‑ улыбнулся дед. – Возможно и так.

‑ Ты не знаешь точно?

‑ Нет, но ты же будешь знать всё? – хитро прищурился дед.

‑ Буду, но пока я только учусь.

‑ Когда разберёшься, обязательно скажешь мне, ладно, Лёнька.

‑ Ладно, деда.

‑ А ты когда-то потом жалел, что бросил курить? – спросил Лёня.

‑ Нет, Лёня, я не жалел.

Они помолчали.

‑ А папа задержится сегодня?

‑ Да, они с мамой поздно из гостей придут. Так что ты побудешь у нас с бабушкой до завтра.

‑ Ладно, деда, ты папе только не говори, что я курил. Пусть это будет наша тайна.

‑ Хорошо. Но я прошу тебя бросить, ведь это очень вредно. Ты же хочешь быть здоровым?

‑ Брошу деда, брошу. Но не и за того, что это вредно?

‑ А почему?

‑ Потому что ты меня попросил? – он посмотрел на деда.

‑ Молодец, ‑ дед посмотрел на внука, ‑ пошли, сейчас футбол начнется...

‑ Ага, ‑ Лёня вскочил, ‑ пошли...

Можно сказать, что он сдержал слово. До смерти деда он не разу не взял в рот сигареты. Ну а после его смерти слово потеряло свой вес… Дед тоже сдержал слово. Родители никогда не узнали, об этом маленьком инциденте.

Всё пошло своим чередом. Лёня взрослел. Школа и жизнь закаляли его. Так было со всеми. Он не был исключением. Так сложно разобраться в жизни, так сложно понять взаимоотношения между людьми, когда ты мал. Но можно попытаться…

‑ Деда, а как ты с бабушкой познакомился? – спросил пятнадцатилетний Леонид.

‑ С бабушкой, ‑ дед загадочно улыбнулся в усы. – Твоя бабушка, в молодости была просто огнь…

‑ Огонь, да и сейчас в ней осталось несколько искр. Как начнёт на папу кричать, так всем нужно прятаться…‑ засмеялся Леонид.

‑ Да, она и сейчас потрясающая.

‑ Дед, так как познакомился?

‑ Ладно, я расскажу тебе самую невероятную историю в моей жизни. Давай сядем…

‑ Давай, ‑ Леонид заинтересованно присел на кресло…

‑ Я познакомился с твоей бабушкой в школе. Она была самая красивая девочка в классе, да что там, в классе, ‑ дед посмотрел в потолок, как бы вспоминая прошедшие молодые годы, ‑ она была самая красивая девочка в школе. Там все мальчишки по ней сохли…

‑ Так и все, ‑ Леонид посмотрел на деда.

‑ Можешь мне поверить.

‑ Знаешь, тогда были всякие пионерские и комсомольские организации? Ты же застал ещё те времена?

‑ Да, пришлось сначала звёздочку, а потом и галстук поносить.

‑ Ну, у вас в школе было то же самое. Бабушка принимала в этом всём активное участие, несколько безумных лет и она уже была главой ячейки. Попало в начальство. Это ещё более отдалило её от нас…

‑ Власть портит людей…

‑ Да нет, тогда были совсем другие времена. Она отдалилась от нас не потому что не хотела общаться, а потому, что просто не было времени.  Когда у неё была возможность, она всегда была с нами. Мы гуляли, веселились, дружили. Когда удавалось, то гуляли всем классом, если нет, то по несколько человек. Она чаще всего гуляла со мной и ещё одним парнем. Мы гуляли втроём, ходили в кино, в театры, вели светский образ жизни… Тогда дружба и человеческие ценности имели большее значение, чем сейчас. Это было конечно, на каком-то патриотическом уровне, тогда отличницы должны были дружить с двоечниками, чтобы хорошо влиять на них. Но это было лучше, чем у вашего поколения. Тогда любовь была значительно сложнее, чем ты можешь себе представить. Там любимого человека за руку подержать ‑ это было немыслимо. Для тебя это, наверное, звучит дико?

‑ Ну не совсем, ‑ неуверенно сказал Лёня. – А ты что деда, двоечником был?

‑ Да, я сначала не очень утруждал себя учёбой, но теперь я думаю, что был не прав, нужно было учиться лучше. Сейчас я на многое смотрю по-другому, ‑ сказал дед. – Хотя, если с другой стороны посмотреть, то твоя бабушка начала активно общаться с нами, только потому, что мы плохо учились…Вот такие дела…

‑ Странно, деда, у нас так не принято. У нас, никто ни о ком в классе не печется. Каждый сам за себя…

‑ Да, вы люди воспитанные в совсем других традициях, с совсем другими принципами...

‑ Деда, ты хочешь сказать, что наше поколение хуже вашего?

‑ Нет, я не хочу этого сказать...вы просто другие. Вы жестче, черствее и, извини меня, необразованее, чем мы были..., ‑ дед вздохнул. – Тогда, мы, прочитав новую книжку, обсуждали её всем классом, каждый делился знаниями, каждый пытался узнать что-то новое каждый день, люди чего-то хотели, у людей была цель... Что есть у вас? Что есть у вас кроме этого насилия, дикости и враждебности? Что вы оставите своим детям?

‑ Я люблю читать, ты же знаешь, деда...

‑ Я и не говорю про тебя, всегда бывают исключения, я говорю о большинстве. Это же бардак, форменный бедлам. Ничего с такими людьми не сделаешь...

‑ Деда, но ты же сам говоришь, что мы другие. Может, ты просто не хочешь понять нас. А то, что ты не понимаешь – ты отвергаешь. В этом нет ничего странного. У нас тоже есть много плюсов. Я не согласен, что мы меньше образованнее, мы знаем намного больше, чем вы тогда, у нас больше свободы, мы сами можем вбирать своё «завтра»...У вас не было такой возможности...

‑ Ты не прав. Тогда была такая возможность. Тогда каждый специалист, окончив институт, имел уже рабочее место, которое ему предоставляло государство. Сейчас же ты предоставлен самому себе, – дед перевёл дух, ‑ прав ты возможно только о том, что у вас больше возможностей. Сейчас при желании можно получить какую угодно информацию, да и в десятом классе вы проходите, то, что я проходил на третьей курсе института. Вопрос в том, ‑ дед поднял указательный палец, ‑ полезна ли такая все доступность?

‑ Я думаю да, ‑ Лёня посмотрел на деда. – Я считаю, что нужно человек дать свободу выбора. Пусть он попробует, пусть узнает всё, что хочет, а потом сам отметёт то, что считает неправильным для себя. Нельзя навязывать своё мнение людям, они должны решить сами, чтобы быть уверенными...

‑ Может быть, ты и прав, ‑ сказал дед, ‑ я не поддерживаю свободу. Свобода слишком развращает наш народ. Он слишком тёмный и дикий, чтобы давать ему легко дышать, нужно держать его в ежовых рукавицах…

Они помолчали. На несколько минут наступила тишина, только на кухне, что тихо шептало радио…

‑ Ладно, деда, что мы спорим.  – Леонид примирительно взял его за руку. ‑ Мы ж совсем о другом говорили. Кстати, так ты не с первого класса в той школе учился?

‑ Нет, я пришёл туда в пятом классе.

‑ Ну и как это было?

‑ Ты знаешь, довольно сложно. Я уже в предыдущей школе проучился, со всеми был хорошо знаком, а потом, вдруг, родители мои переехали, твои прадедушка и прабабушка. И я оказался в совсем другой атмосфере. Не могу сказать, что она была враждебна, но сходился я долго…В общем, когда я со всеми раззнакомился, то мы очень сдружились. Мы и после школы дружили, ты помнишь дядю Сашу, приходит ко мне иногда?

‑ Ага.

‑ Так вот, мы с ним со школы знакомы, уже пятьдесят семь лет. Не вериться даже, что столько времени прошло. Он остался единственным моим другом, который пережил войну. Из нашего класса выжило десять человек. С несколькими я поддерживал отношения некоторое время, но вскоре наши дороги разошлись…А вот Сашка остался, мы служили даже вместе…

‑ А ты, деда, участвовал в боевых действиях?

‑ Нет, мы служили в местах, до которых, слава Богу, немцы не добрались. Но вместо двух лет, что сейчас служат, мы восемь промучились. Я в институте учился уже дядькой здоровым, мне двадцать пять было…Тогда я был там не самый старший, у нас все возраста учились, кто вернулся и пережил…

‑ Ужасно, ‑ Леонид выдохнул, ‑ Деда, так, а что же с бабушкой, она ждала тебя?

‑ Бабушка, ‑ дед снова ушёл куда-то мыслями в заоблачные дали. – Давай я тебе расскажу всё сначала и до конца. Конечно, она ждала меня, ‑ он улыбнулся. Тогда, ещё в школе она произвела на меня потрясающее впечатление, я, наверное, влюбился в неё сразу же. В ней было что-то такое, что привлекало всех. У неё в глазах горел какой-то внутренний огонь. И он не угас и по сей день, вот за это я и люблю её.

‑ Деда, а когда ты понял, что она это то, что тебе нужно…

‑ Не знаю. Может быть сразу, а может быть позже. Не верь этим сказкам про любовь с первого взгляда. Любовь может быть с первого взгляда, но она не продержится долго. Я называю это мимолётным увлечением. Понимаешь, человека нужно очень хорошо узнать, что б сойтись, чтобы довериться ему полностью. Это требует очень много времени и терпения…А с первого взгляда, не знаю, ‑  дед посмотрел на него. – Я не могу привести тебе ни одного примера такой «любви», которая бы продержалась больше года. Люди, которым это удаётся это большая редкость, шансы на успех такого предприятия минимальны…

‑ И сколько времени это заняло у тебя?

‑ У меня это заняло всю жизнь…

‑ Что это значит? – спросил Леонид.

‑ Это значит, что бабушку я так до конца и не понял. Она всегда может удивить меня. Всегда придумает что-то новенькое. Она не стареет, она остаётся молодой. Пока горит огонь в глазах мы все молодые. А я, видимо, стал сдавать, она смотрит на меня слишком нежно. Я старею, я не вижу в её глазах вызова…

‑ А он нужен?

‑ Вызов необходим. Если пропадает вызов, если люди перестают быть интересными, необычными, непредсказуемыми, то брак не долго протянет. Брак – это борьба, кто первый проиграет, тот и развалит семью. Мы с бабушкой уже старые, поэтому нашему браку ничего не угрожает, мы просто свыклись, сжились и принимаем, друг друга такими, как есть. Но эту борьбу я, видимо, проиграл…

‑ Деда ты прекрасно выглядишь, ты в хорошей форме…

‑ Да, что ты мне ещё расскажешь? – усмехнулся дед.

‑ Помни, что когда ты становишься предсказуемым, неинтересным, обыденным, когда ты не можешь ничего придумать нового, ты проигрываешь. Всегда в жизни наступает такой период. Любая семья рано или поздно переживает его. И, если они любят друг друга, то они должны пройти его вместе и попытаться найти выход. Если они этого не сделают, то это приведёт к катастрофе…Удержать семейное счастье – большое искусство. А потом, если им не удалось, будет только хуже. Чувство уйдёт и останется только озлобленность и обида. Будут взаимны упрёки и обвинения друг друга во всём. Счастье испариться и останутся двое безумно уставших друг от друга людей. А это хуже чем можно себе представить, поверь мне?

‑ Откуда ты знаешь?

‑ Ну, я живу намного дольше, чем ты, знаю кое-что. Так было с одним моим другом…

‑ И что с ним сейчас? – спросил Лёня.

‑ Он умер. Его звали Лёша. Сердце. Осталась жена и двое детей. Они сорились постоянно, она уходила от него раз пять, потом возвращалась, он уходил несколько раз: к другой, убегал от неё к родителям, и потом тоже возвращался. Он не выдержал первым. Теперь с них берут пример дети. Старший уже третий раз жениться, а дочка совсем опустилась: пьёт, курит, связывается с кем попало…Мать в отчаянии, и уже тоже на пути в мир иной. Вырастили себе опору на старость.

‑ Ну, это же частные случаи, деда, в жизни же есть и благополучные пары, как вы с бабушкой.

‑ Есть, но их очень мало, да и то, благополучие это искусный самообман. Мы с бабушкой пережили несколько уж очень неприятных моментов. Я не могу сказать, что мы очень благополучная пара, просто на старости лет забываются все грехи…Запомни, Лёня, не может быть всё белое или всё чёрное. Всегда будут полосы…Просто некоторые могут сократить чёрные до минимума…Это искусство, тебе придётся научиться жить в полоску. И пусть тебя минуют чёрные, путь хоть тебе повезёт…

‑ Но даже в самом плохом можно найти хорошее…Неужели счастье это лишь миф?

‑ Ты ещё очень молод. Я говорю тебе об этом. Всё будет зависеть от тебя и вашего отношения друг к другу. Учись сокращать чёрные полоски до линии…

Леонид сходил поставить чайник.

‑ Деда, давай же ты дорасскажешь, мы всё в сторону уходим…Как ты с бабушкой стал встречаться?

‑ Однажды мы гуляли в парке. Знаешь, там возле озера.

‑ Ну…

‑ Гуляли мы там с твоей бабушкой и ещё одним парнем. Я тебе говорил про него. Он тоже был влюблён в неё…

‑ А сколько лет тебе было, деда?

‑ Тогда мне было почти шестнадцать.

‑ Ну и …

‑ Знаешь там мост, верхние сады с нижними соединяет. Железный такой, над дорогой?

‑ Знаю, с деревянными перилами и фигурками в начале?

‑ Точно. Подошли мы к тому мосту. Вдруг бабушка сбежала вниз, к опорам моста и крикнула нам: «Ребята, а давайте тут, под мостом переберемся…

‑ Что серьёзно, бабушка такое сказала?

‑ Серьёзнее некуда. У меня тогда сердце упало в пятки, я, когда вниз посмотрел, то вообще скис…

‑ А тот парень?

‑ Да парень выглядел не лучше. Ты сам подумай, там внизу дорога, асфальт, мост такой, что особо хвататься не за что, особенно посередине.

‑ Ну, и что?

‑ Что, самое противное, что нельзя сказать, что страшно. Ведь в её глазах сразу будешь трусом…

‑ Вы что её даже отговорить не пытались?

‑ Ну почему же, Лёша, парень тот, сказал: «Маша, тебе что, жить надоело, разобьемся – не соберут…». Она ответила: «Лёша боишься, не лезь. А я полезу». А потом уже с моста, видя, что никто не спешит с ней, сказала: «Кто со мной переберётся, тот получит на той стороне подарок…»

‑ И ты полез, ‑ сказал Лёня.

‑ А что оставалось делать?

‑ Что? Стащить её с моста…, ‑ он задумался. ‑ А Лёша не полез?

‑ Нет, он остался. И неизвестно, кто тогда поступил правильно.

‑ Всё прошло нормально?

‑ Ну, ты же со мной разговариваешь? Всё прошло нормально. Сначала чуть не сорвалась она, у неё на туфле каблук сломался, туфель вниз слетел, я едва подхватить её успел. Догадалась в каблуках лезть на мост. Потом ближе к середине, там нужно было метр, просто держа равновесие, пройти. Главное было вниз не смотреть. Она прошла нормально, а я в самом конце чуть не упал. Вниз глянул, и сразу голова закружилась. Она схватила меня за рубашку и подтянула к опоре. Вторая часть похода была легче. Просто дошли и всё. Даже потом как-то понравилось. Не знаю, может, это был шок…

‑ А что за подарок? ‑ поинтересовался Лёня.

‑ Она поцеловала меня, робко, так в щёчку и убежала. С той поры мы больше не расставались. Был небольшой только перерыв на войну. Она ждала меня восемь лет, писала, каждую неделю, я отвечал. А сразу, как вернулся из армии, я сделал ей предложение…После того, как мы поженились, она бросила свою комсомольскую деятельность. Она хотела больше времени уделять мне…

‑ Это ты настоял?

‑ Нет, она сама так решила. В нашей семье не было такого понятия «настоял». Было понятие «попросил». Это было единственное решение, которое мы приняли не вместе, после мы всё обсуждали на так называемом «семейном совете». Может поэтому, мы прожили так долго и не расстались…

‑ Круто. У тебя деда и истории, однако! А Лёша это тот, кто умер от сердца?

‑ Да.

‑ А почему неизвестно, кто поступил правильно. Ты был несчастлив с бабушкой?

‑ Нет, я был очень счастлив. Просто его жизнь могла сложиться совсем по-другому, да и моя тоже. Ведь я мог остаться, и тогда, наверное, меня бы ждала его участь…

‑ У тебя было бы всё иначе…

‑ Может быть, ‑ дед вздохнул. ‑ А ты чего спрашивать стал, что тоже, кто-то разворошил твоё сердце, кто-то тревожит тебя?

‑ Да, есть одна...

‑ Ну, расскажи…, ‑ попросил дед.

‑ Ладно, деда, только давай сначала чаю выпьем. Там закипел вроде.

‑ Давай…

Он принёс чашки. Дед осторожно отпил кипяток…

‑ Она уникальна…, ‑ сказал Леонид.

‑ Так и должно быть, ‑ усмехнулся дед. – В этом нет ничего необычного…

Видение пришло к нему через несколько лет после этого разговора. Ночью. Когда он уже практически спал. В школе оставался последний месяц, а затем выпускной и сложный выбор дальнейшей профессии...

Он увидел смерть деда. Он увидел всё в точности: как тихо тянется его старческая рука к уголку подушки, как будто бы пытаясь у бездушной материи попросить глоток кислорода, он видел, как глаза деда тихо закрылись, и лицо сделалось очень спокойным, а затем он затих. А потом, рядом он видел себя, плачущего и скорбящего, беспомощного…Он знал, что это случиться завтра. И он заснул. Неспокойным сном…

‑ Деда, я сегодня ночью видел, что ты умираешь…

‑ Тебе это приснилось, ‑ устало кашлянул дед.

‑ Нет, деда, я видел это наяву. Я могу видеть такие вещи…

‑ Ты можешь видеть будущее?

‑ Да, ‑ тихо сказал Леонид.

‑ Это очень полезный дар, Лёня, ‑ улыбнулся дед, ‑ты можешь помочь очень многим людям, если будешь правильно его использовать. Помни, о том, что я тебе говорил…

‑ Деда, неужели ничего нельзя сделать?

‑ Ничего не поделаешь, ‑ дед посмотрел на внука, ‑ просто пришло моё время.

‑ Но, может, какие-то лекарства. Не знаю, каких-то целителей позвать. Они тебя быстро поставят на ноги. А деда?

‑ Слишком поздно. Я сам чувствую приближение конца. Я знал, что смерть близко, ты только убедил меня в моих ощущениях…

‑ Ты деда тоже чувствуешь будущее?

‑ Нет, но в старости, люди чувствуют, что смерть близко, поэтому хотят, как можно дольше продлить свою жизнь… Но ты знаешь, Лёня, как я устал от этих постоянных лекарств, от этих болей и всяких этих старческих мелочей. У меня ноги практически не ходят, глаза практически не видят, из меня песок сыплется. Я очень устал…

‑ Деда, я никому не говорил о своём даре, я сказал, только тебе. Потому что мне будет очень тяжело жить без тебя, мне будет просто не с кем нормально поговорить…

‑ Поговорить всегда найдется с кем, ты просто поищи. Я не столь уж незаменим.

‑ Деда, да что ты говоришь, ‑ у него покатились слёзы, ‑ я так не могу…

‑ Все мы когда-то переживаем утраты, Лёня. Может быть даже лучше, что ты переживёшь её в более сознательном возрасте…

‑ Но это так больно…

‑ Через боль познаётся жизнь. В этой жизни ничего не происходит безболезненно. За всё ты расплачиваешься болью. Ты всегда поставлен перед выбором и лишь от тебя зависит, куда ты пойдёшь…

‑ Деда, я не понимаю тебя.

‑ Не плач, Лёня, ещё бабушка услышит, ‑ тихо сказал дед, не надо ей волноваться раньше времени…

‑ Хорошо, деда, я не буду плакать, ‑ он вытер глаза рукавом.

‑ Помнишь, ‑ сказал дед, как мы с тобой в парке гуляли, помнишь, как ты на велосипеде катался?

‑ Помню, деда, помню, ‑ сказал Лёня.

‑ Это хорошо, ‑ вздохнул дед, ‑ из таких вот маленьких, незначительных фрагментов состоит жизнь. Ты всегда запоминаешь её фрагментами. Мне очень повезло, Лёня, что некоторые фрагменты у нас с тобой совпали. Очень жаль, что я не смогу что-то вспомнить с тобой через год, жаль, что я не доживу до твоего выпускного. Чуть-чуть не дотянул, ‑ кашлянул дед, ‑ Я так хотел увидеть тебя в костюме, хотел подержать твой аттестат…

‑ Деда, мне так жаль, ‑ он прижался любом к его руке, – деда, что мне делать?

‑ Я хочу, чтобы ты веселился. Я хочу, чтобы ничего не омрачило твоего последнего месяца в школе. Я хочу, чтобы ты нормально всё отпраздновал. Хочу, чтобы ты жил дальше…

‑ Деда, кто теперь даст мне совет?

‑ У тебя есть родители…

‑ Они не смогут быть как ты, они совсем другие у них нет на это времени. Я понимаю, что я их даже и не знаю по-настоящему. Я не знаю их, ‑ он замолчал.

‑ Тебе так кажется, ‑ улыбнулся дед. ‑ Они всегда рады помочь тебе, тебе просто нужно попросить их о помощи. Иногда есть моменты, когда не стоит стыдиться попросить…

‑ А мне стыдно, я не хочу просить ничего и ни у кого. Я мог поговорить с тобой, и я никогда тебя не просил, ты всегда мог помочь мне без всякой просьбы…

‑ Может, я просто понимал тебя лучше. Потому что ты очень похож на меня. Глядя на тебя, я заново проживал свою молодость. Твой отец, очень похож на твою бабушку, но совсем не похож на меня. Твой отец это один из моих недочётов, ‑ дед закрыл глаза.

‑ Деда, ‑ тихо позвал Лёня, ‑ деда

‑ Что

‑ Я испугался, когда ты закрыл глаза. Подумал, что всё…

‑ Не спеши меня хоронить. Дай я немного подышу, ‑ дед посмотрел на внука. – В тебе есть все задатки хорошего человека, Лёня. Если ты их не растеряешь под тяжестью жизненных неприятностей и проблем, если ты выживешь в этом аду и останешься чистым, то, значит, я старался не зря, значит, что-то хорошее я сделал на этой земле… 

‑ Я постараюсь…

‑ Я верю тебе, ‑ хрипло сказал дед. ‑ А что говорит тебе твой дар…

‑ Он молчит сейчас, он говорит лишь тогда, когда я один…

‑ Какой он у тебя стеснительный…

‑ Да уж, ‑ Лёня немного расслабился.

‑ Деда, а страшно умирать?

‑ Да. Лёня мне очень страшно. Это в детстве, когда смерть кажется такой далёкой, ты храбришься и забываешь о ней. А в последнее время я часто думал о ней. Я храбрился, но не помогает. Сейчас, дыша свои последние капли воздуха, я могу признаться тебе в своём страхе…

‑ Я с тобой, деда…

‑ Это хорошо, ‑ он взял его за руку, ‑ теперь мне не так страшно.

‑ Тебе не больно?

‑ Нет, боли совсем нет. Была час назад, казалось, на стенку полезу. А сейчас отпустило. Даёт мне поговорить без стона…

‑ Деда я никогда не забуду тебя. Ты…, ‑ он задохнулся слезами.

‑ Тише, Лёня, не мучай меня. Мне самому становиться невмоготу, когда я вижу твои слёзы. Держись…

‑ Я стараюсь, деда, они сами лезут из меня…

‑ Ты же мужчина, возьми себя в руки.

‑ Хорошо, ‑ Лёня стиснул зубы.

‑ Ты за бабушкой приглядывай. Она начала сдавать последний год, как бы моя последняя выходка не выбила её из колеи…

‑ Я всё сделаю, ‑ сказал Лёня.

‑ Я знаю, поэтому и говорю тебе это…

‑ Деда, я не знаю, как тебе помочь…

‑ Ничего, никто не может знать всего…

‑ Теперь я убедился, деда, я ошибался, а ты нет…

‑ Успокойся, и попытайся познать хоть частичку всего. Если ты познаешь маленькую толику ‑ этого уже будет достаточно, ‑ тихо сказал дед.

Пауза была не долгой:

‑ Деда, а помнишь, я обещал, что не буду курить, так я не курил больше. Никогда и не буду больше…

‑ Я знаю, Лёня, я всё знаю…

‑ А тогда, я этой с Иркой у меня так ничего и не вышло.

‑ Почему? – спросил дед, ‑ она же была уникальна…

‑ А мне потом другая больше понравилась, знаешь, та Светка из параллельного…

‑ Значит ты просто не нашёл ещё свою единственную…

‑ Может, я тоже хочу, как ты, так чтоб всю жизнь…

‑ В твоё время, это сложнее…

‑ Знаю, ‑ серьёзно сказал Лёня. ‑ Деда может тебе воды принести?

‑ Принеси, что-то во рту пересохло, ‑ попросил дед.

Лёня сбегал за водой.

‑ Спасибо, ‑ дед жадно глотнул, закашлялся и бессильно упал на подушку.

‑ Лучше деда?

‑ Намного, ‑ соврал дед.

‑ Это хорошо, может, я не так предвиденье понял. Может, ошибся. Смотрю ты бодрый такой…

‑ Лёня, мы же взрослые люди, не нужно это комедии…

‑ Прости, деда?

‑ За что?

‑ А просто, мне кажется, что всю жизнь я делал что-то не так.

‑ Нет, ты просто учился жить.

‑ Но я так иного раз ошибался…

‑ Без ошибок нет жизни. Ты всё должен испытать сам. Я горжусь то…, ‑ дед захрипел и вцепился в уголок подушки, словно, пытаясь, вырвать у неё лишний глоток кислорода…

Лёня закрыл глаза. Предвиденье не обмануло. Всё было в точности так, как он увидел.

‑ Деда! ‑ закричал он, – деда…

Плохо, когда кричат дети.

Ему никто не ответил. Только бабушка заворочалась и недовольно что-то пробурчала во сне. Он уронил голову на дедину ладонь и заплакал. На что-то другое просто не осталось сил…