До ресторанчика на 58-ой мы добираемся уже под вечер. Мы старались не привлекать к себе внимания, однако в больничных пижамах и с простреленной лучевиком ногой и покалеченной рукой это было довольно тяжело. К счастью, Пол раздобыл нам новую одежду, убив двух незадачливых туристов, удачно подвернувшихся нам на одной из улиц Лас-Вегаса. Эти парни были ни в чём не виноваты, но у них был наш размер обуви и одежды, и вокруг как назло для них, не было ни одной живой души, способной вызвать полицию. Такова жизнь – естественный отбор. В нашем деле это называется «необходимые потери» или вынужденные жертвы. Все знают: подонки чаще всего выживают. Это закон природы. Тем более такие сильные подонки, как мы.
«У Икара» оказался маленьким греческим ресторанчиком, с чуть покореженной надписью и хозяином и по совместительству барменом за стойкой. То, что это хозяин, – видно сразу. У них особая энергетика и грация. Их можно определить безошибочно. Тем более с таким опытом
Слишком тихо для дождя. Голые металлические стены жилой комнаты пугающе сжимаются. У них странный отблеск и нет запаха. Здесь всё стерильно. Выхолощено и современно. Здесь почти нет жизни.Всё ненастоящее, искусственное, назывное. Навязанное необходимостью и развитием технологий. Я чувствую себя неуютно… однако не более того.‑ Что вы хотите услышать? ‑ мой голос спокоен, нейтрален, обезличен. Я давно забыл, что такое страх, опасение, трепет или неудобство… Я даже забыл, что такое комфорт…‑ Всё, ‑ она пододвигает ко мне минимикрофон. Он чёрного цвета с эмблемой её общегалактического канала. Я никогда не смотрел их передачи. Не было ни времени, ни желания. А этот выпуск я уж точно не увижу…‑ Тогда выключите всю записывающую аппаратуру, ‑ я смотрю в окно, пока она нажимает нужные кнопки. Всё-таки слишком тихо, как-то пугающе тихо для дождя. Наверное, где-то здесь, в стенах спрятаны звукопоглощающие фильтры…‑ Вы г
‑ Ты когда-нибудь видел океан? С солёными брызгами, летящими в лицо. С красной дорожкой заката и странной, непонятной пустотой, которая охватывает тебя, когда первые капли касаются твоей кожи. Капли медленно ползут по твоему телу, и ты не понимаешь, что происходит…Почему же тебе так хорошо? Так свежо и одновременно тепло от мысли, что именно в этот единственный момент ты можешь увидеть настоящую жизнь. Ты видел что-нибудь подобное? – я кричу в пустоту, но лишь потрескивание пресной фонограммы поглощает мой вопрос.Лучевик ещё дымится. Сегодня я уклонился от рукопашного боя. Мне показалось, что немного разнообразия не помешает. Я стою над обугленным телом гизла. Его странная обезьянья морда улыбается предсмертным оскалом. Мне не жалко его, ведь это всего лишь ещё одна тренировочная программа. Я могу разрядить в него весь заряд и, всё равно завтра он будет ждать меня здесь. Целый и невредимый… И, что самое главное, он не будет держать на меня зла за
Я часто вижу один и тот же сон: Я бегу по воде. Быстрее и быстрее, ускоряясь с каждой секундой. И нет различий, и нет преград. И нет причин остановиться. Капли замирают в воздухе, но я всё равно бегу быстрее, чем кто-либо может себе представить. Здесь возле седеющего океана, на грани заката и людской заботы. Здесь я дома.Время лишь миг, который подвластен мне. Я Берсеркер. Одинокий убийца, который живёт по другим законам. Человеческая жизнь - лишь ещё один поворот шеи, удар руки или тихий выстрел лучемёта. Она замирает, когда мы входим в переход. Когда остаётся лишь капли воды, маленькие расплывающиеся капли этого студенистого желе, которое когда-то было вашим временем. Вы видите нас? А теперь? Я могу задать этот вопрос из любой точки пространства, вы ещё даже не успеете услышать его. Я могу остановить время, считать вашу ауру и совершенно точно определить ваше душевное состояние. Я могу очень многое…Когда-то давно на тренировках мы пересматривали записи демон
Меня соединяют с мистером Бинком практически мгновенно. Я звоню со специального телефона, который не прослушивает Фирма. Ситуация слишком сложная, чтобы ещё больше её усугублять.‑ Вайлдар, что случилось? ‑ у Бинка взволнованный голос.‑ Я сделал одну глупость, ‑ пытаюсь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.‑ Все мы делаем глупости, ‑ глава Торговой Гильдии держится молодцом, хотя я даже не представляю, что сейчас творится в его душе. Он выдерживает небольшую паузу и продолжает. ‑ Но думаю, если ты позвонил мне сейчас, то дело действительно серьёзное. Что ты натворил?‑ Я позволил Сендлеру заключить договор на своё последнее задание по нитям кровавой судьбы.В трубке молчание. Бинк переваривает информацию. Он прекрасно понимает, что все наши совместные проекты, скорее всего, уже перестали быть секретом.‑ В прошлый раз твоя глупость чуть не стоила нам всей операции, но, слава предтечам, тебе удалось нейтрализовать проблему&hell
Они уже ждут меня возле здания Космопорта. Вокруг беснуются таксо-флаеры, и менялы предлагают обменять любой товар на несколько галактических кредиток. Слишком много шума и суеты. Здесь нет рефлексии и спокойствия. Это настоящие ворота галактического курорта. Здесь готовы обмануть, обогреть и снова обмануть. Здесь каждая секунда – это чьи-то заработанные деньги. Здесь общегаллактические цены на продукты питания и проживание можно смело умножать в два или три раза. Тор – это финансовая кузница Синдиката. И летний сезон здесь не заканчивается никогда.Их трое. Пилот, мой старый знакомый Томми, и вампир - его зовут Пол – один из тех, охранников прокуратора. Они несколько напряжены. Но без агрессии, это обнадёживает.‑ Что, первый полёт? – я смотрю на синюю ауру счастья пилота.‑ Да, ‑ он нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Процессы в его организме сейчас полностью готовы к изменению. Он ждёт момента, когда ему разрешат уйти в его первый
‑ Подъём, ‑ крик взрывает барабанные перепонки. – Кому сказал, сволочи, быстрее, быстрее!!! ‑ инструктор отрывается на полную, на всю мощь своих лёгких. – Где же вас набрали таких, маменькиных детей? Быстрее, сосунки, быстрее!!! Натягивайте своё барахло, живо, ‑ он держит в руках секундомер и чувствует себя главным в этой вонючей казарме. – Стоп, не успели! ‑ инструктор довольно смотрит на наши раздражённые лица. – Начинаем заново, девочки! Быстрее…‑ Вот придурок, ‑ тихо говорит мне Бартон.‑ Одевайся лучше, ‑ я зашнуровываю армейские ботинки. Они ещё старого образца, на обычных шнурках, а не полимерных защёлках, как сейчас, но это для большего натурализма. Всё-таки курс называется «земная армейская история»…На десятый раз наша рота строится почти одновременно. Инструктор доволен. Он всё ещё кричит, беснуется, но всё равно на его лице проскальзывает тень улыбки и удовлетворения. За эти два месяца он всё-таки че
Я открываю глаза от небольшого толчка. Это нормально. Когда корабль возвращается из подпространства, его всегда немного трусит. В теле привычные ощущения, как после лёгкого удара током – будто бы по тебе бегут волны чистой энергии. Я несколько секунд прислушиваюсь к своим ощущениям и тишине корабля. Всё спокойно. Оглядываюсь. Мои попутчики сидят на своих местах – у них слегка растерянные лица. Прыжок всегда несколько сбивает с толку. ‑ Всё хорошо, парни? – я киваю им. ‑ Да, шеф, ‑ Томми снимает с себя ремень безопасности и потягивается. ‑ На американских горках страшнее… Вампир улыбается. Он ничего не комментирует, просто слегка обнажает верхние клыки. Это признак того, что он сыт, доволен и не испытывает дискомфорта. ‑ Прыжок выполнен успешно, повреждения – ноль процентов, функциональность корабля - 100 процентов! – радостным живым голосом сообщает корабль. Когда-то он был безжизненным набором металла и микросхем – но теперь он киборг – орган
‑ Вкус, ты чувствуешь этот вкус, солдат? – Бартон смеётся и снова наполняет стопки огненной смесью. – Да в этом же, чёрт возьми, вся наша жизнь, ‑ он улыбается, но глаза его холодны. Мы сидим возле стойки бара на своём собственном выпускном. Здесь куча людей. Многих из них я не знаю по имени. Однако в этот момент имена никого не интересуют. Мы празднуем. Просто и безудержно празднуем то, что стали искусными убийцами, которые на следующий день уже могут получать свои первые смертельные заказы… ‑ Да какая разница, ‑ я поджигаю ему коктейль, ‑ какая разница, если завтра мы всё равно разойдёмся в разные стороны, и через пару лет ты даже не вспомнишь моё имя. Я смотрю на Барта. Он просто дышит счастьем. Счастьем и самоуверенностью. Его аура светится цветом молодости и радости. Приятный синий цвет, чуть подёрнутый красноватой алкогольной дымкой… После финальной проверки он знает, что такое убить человека. Так же, как и я. И его это радует - в то время, как