В себя приходила я долго и довольно мучительно. Мало того, что ударилась, так еще и длительное время провалялась без памяти, если судить по тому, как затекло тело и заледенела спина. Оставалось надеяться, что крепкий организм и тут будет на моей стороне, что не простужусь и не заболею. Но все эти мысли разве что мельком пролетели в голове, потому как стоило мне только сесть на каменном плато, куда и приземлилась, как в непосредственной близости от себя я увидела распростертое и совершенно голое мужское тело. К слову, тут же валялась и одежда этого тела, потому как было оно ни кем иным, как Николой Солодеем.
Он лежал такой бледный, что про всякие церемонии и Устав я забыла моментально. Превозмогая ломоту в теле, подползла к нему и первым делом прижала пальцы к шее. Только тогда выдохнула с облегчением, когда почувствовала слабое пульсирование. Хвала Творцу, жив! Но какой-то слишком холодный и неподвижный. Даже дыхание еле уловила, хоть и склонилась к самому лицу Николы.
Что же делать? Я огляделась. Каменное плато было не очень большим и высоким. По сути, это был огромный плоский камень, утопающий в густой траве, что меня тоже порадовало. Вряд ли я смогу стащить с камня Николу и аккуратно переложить в траву. Он вон раза в три тяжелее меня, если не больше. А если перекатом?.. Эта мысль понравилась мне гораздо больше. Оставалось пересилить себя и снова прикоснуться к волку, презрев все существующие законы.
Какое-то время я усиленно размышляла, грызя кожу вокруг ногтя на указательном пальце. Эх, мама бы сейчас отлупила меня по рукам, увидев такое. Эта привычка-паразит шла из детства, и честно говоря, я уже считала, что избавилась от нее. Но видно, момент выдался архинапряженным, раз я практически съела собственный палец.
Наконец я решилась. Да и какие могут быть сомнения, когда речь идет о жизни даже не просто волка, а родного брата хозяина. Кроме меня больше некому оказать ему помощь. Я даже оглянулась, словно убеждая саму себя в правильности принятого решения. А потом придвинулась к Николе вплотную и прикоснулась руками к его твердому и холодному телу. Противная дрожь пробежала по спине, но на нее я постаралась не обращать внимания. Вместо этого напрягла все мышцы и попыталась перевернуть Николу набок. Получилось не с первого раза. Я аж вся взмокла, когда добилась нужного результата, и какое-то время отдувалась. От края плато он все еще находился на приличном расстоянии. Нужно было перекатить его на живот, а потом на другой бок. И тогда, очень надеялась, получится спихнуть его в траву. А еще я каждый раз замирала от страха, что вот сейчас Никола придет в себя и разозлится за такое варварское отношение к себе. Боялась даже думать, что может за этим последовать. Но и оставить его голого на камне не могла. Так что, пусть уж и дальше пребывает в беспамятстве.
К тому моменту, когда массивное тело соскользнуло с плато и с шелестом плюхнулось в густую траву, я уже плохо соображала от запредельного напряжения. Даже в глазах потемнело, и голова закружилась. Но результата я добилась нужного – Николу теперь со всех сторон укрывала высокая трава. И чтобы не смотреть больше на обнаженное мужское тело, я быстренько набросала на него его же одежду. Тут уже речь шла даже не о волках и всяких там запретах, а о нравственности. Вот уж не думала, что впервые увижу, как устроен мужчина, оказавшись в такой дикой ситуации. Стыд и срам какой-то!
Все еще не в силах побороть испуг, я отодвинулась от края плато, так чтобы в поле зрения оставалось только бледное лицо Николы, от которого я не могла отвести взгляда. Какой он суровый! Черты словно высечены из камня – угловатые, резкие. Губы даже в таком состоянии плотно сжаты. А вот лоб большой, умный, на него мне нравилось смотреть. Интересно, какие у него глаза? От подобной мысли сразу же испугалась. Что это со мной? С каких это пор меня интересуют глаза волка?
Собственное поведение меня настолько испугало, что только это и помогло унять любопытство и прекратить разглядывание волка. Впрочем, одну пользу из него я все же извлекла – появилась уверенность, что ничего страшного с Николой не случиться, что побудет он еще какое-то время в беспамятстве и придет в себя. Волки, они же сильные и выносливые, не то что мы – люди. А этот волк казался мне одним из самых сильных.
Случайный взгляд в сторону заставил меня остолбенеть почти в буквальном смысле. Что это за место, куда нас занесло? Сроду не видела такого буйства зелени и высоченных деревьев, с далекими и раскидистыми кронами. И почему здесь все такое свежее, словно листва едва народилась из набухших почек? Ведь осень уже почти вступила в пору, когда деревья скидывают сухой балласт и устилают им землю. Не иначе, как здесь царят свои законы природы.
Я оглянулась, только сейчас догадавшись проявить любопытство, по чему же такому длинному и мягкому мы скатились в эту лощину. Этим чем-то оказалась почти отвесная стена, покрытая густым мхом. И почему-то меня уже не удивило, что вершину ее разглядеть не получалось, до такой степени далеко она возносилась. А еще я поняла, что тут ощутимо теплее, чем на поверхности. В платье из толстой ткани с длинными рукавами было довольно жарко, да и ноги в чулках и дорожных ботинках ощутимо взопрели. Бросив вороватый взгляд на по-прежнему неподвижную фигуру Николы, я задрала подол платья и быстренько стянула чулки, а потом и ботинки, с удовольствием подставляя обнаженные ступни солнечным лучам. Даже рискнула закатать рукава и расстегнуть пару пуговок на вороте платья. Все это нарушало установленные правила, но париться и дальше, соблюдая приличия, показалось глупым. В конце концов, ситуацию, в которой мы оказались с волком, можно считать выбивающейся из заведенного порядка.
Как долго еще он пробудет в беспамятстве? И могу ли я оставить тут его одного ненадолго? Над этим вопросом я размышляла с того момента, как испытала потребность немного размяться и осмотреться. Лицо Николы покрывала все та же бледность, но дышал он довольно размеренно и вроде как полной грудью. Возможно, обморок перешел в крепкий сон, и продлится он еще ни один час. Не сидеть же мне сиднем рядом все это время. Да и нужно сходить на разведку, чтобы понять, как отсюда выбираться. Конечно, дорогу домой я не найду самостоятельно по той простой причине, что с лесом знакома даже не плохо, а почти никак. Несколько раз за всю свою жизнь мы ходили с мамой по ягоды, да и то, не углублялись в лес дальше поляны, где этих ягод в сезон росло видимо-невидимо. Но и оставаться в неведении больше не могла.
Спустив ноги с камня, я погрузила их в густую траву и коснулась ступнями чего-то мягкого и прохладного. Мох! Он покрывал не только скалу, по которой мы сюда скатились, но и землю под ногами. Идти по нему оказалось очень приятно, особенно в такую жару. И как ни странно, я не боялась нарваться на дикого зверя или чего хуже на нечистых волков. С каждым шагом крепла уверенность, что последних здесь и вовсе нет, а крупные звери, если и водятся, то для нас не опасны. Сама не понимала подобного настроения, но без страха продолжала двигаться вперед, лавируя между невысокими кустиками и стараясь запомнить дорогу назад.
Я шла уже довольно долго, но ничего вокруг меня не менялось. Все те же высоченные деревья, частые кусты и трава под ногами. И никакого намека на тропу и вообще на то, что сюда ступает нога человека. Это уже начинало пугать, но признаки паники в душе я гасила в зародыше, зная, что от нее будет только хуже. Чтобы отвлечься, срывала с кустов ягоды, которые точно знала, что съедобные, и поглощала их горстями. Голод заявил уже о себе ощутимо, учитывая еще и тот факт, что позавтракать как следует у меня не получилось. Только и закинула в себя пресную лепешку, да запила ее водой. Торопилась выполнить поручение хозяина. И что? Теперь этот срочный и важный пакет затерялся в глухом лесу… Я поморщилась. Нет, об этом точно думать не стоит, а иначе совсем тошно станет.
Когда я уже отчаялась хоть на что-то набрести и собиралась повернуть назад, впереди заметила просвет меж толстых стволов деревьев. Там что-то голубело и буквально манило к себе. Какова же была моя радость, когда вышла к небольшому и удивительно красивому озеру, вода в котором искрилась под солнцем, что щедро и беспрепятственно лилось с неба. А по берегу озера росли небольшие деревца, усыпанные белыми цветами. Их ветви склонялись к воде, купаясь в ней самыми кончиками. У нас таких я не встречала и названия им не знала. А само озеро было похоже на голову девушки в свадебном убранстве. Аж дух захватывало от подобного великолепия. Ну и конечно же, я не удержалась, окунула ноги в прозрачную воду. А когда поняла, что она вовсе не студеная, а напротив приятно охлаждает кожу, то и вовсе быстро скинула платье с сорочкой, не опасаясь, что кто-то может тут меня увидеть, и с радостью зашла в озеро по шею, чувствуя наслаждение в каждой мышце.
Плескалась и плавала я так долго, насколько только решилась. Как не хотелось продолжить купание, а потом и позагорать на мшистом бережку, понимала, что нужно возвращаться, что Николу нельзя надолго оставлять одного. Да и хозяин мне не простит, если с его братом случится что-то плохое. Кроме того, прогулка моя явно затянулась, солнце уже покинуло зенит и вовсю склонялось к горизонту. Через пару часов начнут сгущаться сумерки, и лучше в это время суток мне находиться рядом с волком, нежели бродить одной по лесу.
На обратном пути я нарвала ягод для Николы и снова наелась сама. В качестве тары использовала широкий лист лопуха, что рос тут повсеместно. Даже обрадовалась, застав волка все еще без сознания, ну или спящим. Честно говоря, побаивалась, что он уже пришел в себя. В таком случае, я вообще понятия не имела, как следует с ним вести себя.
По мере того, как солнце склонялась к горизонту и в лесу становилось все темнее, смолкал птичий щебет, а страх мой, напротив, заявлял о себе все сильнее. Я конечно, держалась, не паниковала. Прижалась спиной к холодному камню, обхватила себя руками и затравлено разглядывала пространство перед собой. Сколько помню себя, всегда боялась темноты. Уж не знаю, почему, но это шло из глубокого детства. Дома я засыпала при зажженной лампе. Делала фитиль совсем маленьким, чтоб лампа еле мерцала, но все же не в кромешной тьме. А сейчас мне было уже даже страшно собирать сухие ветки, чтобы развести поблизости огонь. Да и как бы я их разожгла, если под рукой не было даже простейшего кресала. А высечь искру из камней у меня вряд ли получилось. Да и в любом случае, уже стемнело настолько, что бродить я бы не рискнула. Только и могла, что таращиться в пустоту и слушать пение одинокой ночной птички. Хорошо хоть она не спала.
С сумерками в лощину спустилась прохлада. Как-то слишком резко она сменила жару. И если днем я страдала от толстого и теплого платья, то сейчас мне даже в нем становилось зябко, особенно когда ветер шелестел в листве, касаясь легкими порывами моего разгоряченного от страха лица.
Единственное спасение от паники видела в крепком сне. Потому свернулась калачиком прямо в траве, поближе к Николе, и зажмурила глаза. Образы невиданных чудовищ никуда не делись, но теперь я хоть не пыталась разглядеть их в темноте. Постепенно усталость взяла свое, и я провалилась в глубокий сон, без сновидений.
- Трусишка?- Еще не поняла…- Такая гладенькая, нежная.- И ужасно худая. Долго не протянет.- Она же человек, а чего от них ждать.- Она не одна сюда пришла. Чую запах зверя. Сильного зверя…- И опасного. Нужно торопиться…Писклявую перекличку нескольких голосов я отчетливо слышала. Понимала, что уже не сплю, и мне это точно не снится. Только вот как ни старалась пошевелиться или хотя бы открыть глаза, ничего не получалось. Мои конечности и голову словно приклеили к земле чем-то холодным и липким и тем же самым пропитали веки. А перед этим распластали на спине в форме звезды. Я совершенно закоченела, но даже дрожать не могла, скованная все той же неподвижностью.Где же Никола? Картину вчерашнего дня я сразу же восстановила в памяти и точно знала, что нахожусь не дома, что уснула в лощине, прижимаясь к волку, которого сейчас рядом не чувствовала. И что это или кто копошится вокруг меня? Скорее кто, раз они
Когда же мне дадут выспаться? Выходные же… И что на этот раз меня так настойчиво будит? Мама затеяла уборку и случайно бросила метелку для стирания пыли у меня под носом? Щекотно же! Я потерла нос и чихнула, все еще не в силах открыть глаза. Спать хотелось жутко. Хоть и кровать моя вдруг стала до ужаса жесткой и неудобной. Попытка перевернуться на другой бок отозвалась резкой болью во всем теле. А еще мне приснился дурацкий сон, в котором я просто вымоталась, даже не устала. Сначала на меня напали какие-то твари, а потом я бежала сломя голову от неизвестной опасности… А потом Никола… Никола?!Я распахнула глаза, чувствуя как заколотилось сердце в груди. Никакой это не сон! И я не дома, а лежу на земляном полу какой-то пещеры, возле догорающего костра. Второй потух раньше, и разыгравшийся ветер вздымает пепел, занося его в пещеру. В солнечных лучах смотрится это, как ожесточенное сражение стайки мелких, но очень злобных насекомых. И чем же так неприятно па
Наверное, у меня скоро войдет в привычку – пробуждаться и удивляться. На этот раз я не сразу сообразила, почему лежу в одной сорочке, да еще и мокрой к тому же. А стоило вспомнить о вероломстве, которому подверглась, так и вовсе бросило в жар. К тому же, сорочка не то что не скрывала мои достоинства, а еще и прорисовывала их, облепляя влагой. А тот, кто это сотворил со мной, хвала Творцу, сидел спиной и жарил над костром, по всей видимости, того самого несчастного кролика. Впрочем, запах съестного разносился по пещере довольно приятный и невольно щекотал ноздри. Да и кроме вчерашних ягод, которыми сыт не будешь, во рту моем больше и крошки хлеба не побывало. Есть хотелось ужасно. Оставалось надеяться, что Никола поделится со мной этим кроликом.Пошарив вокруг взглядом, платья своего я так и не обнаружила. Наверное, оно все еще валяется там, где волк его сорвал с меня. Зато у меня появилось что-то типа ложа – приличный слой каких-то крупных листьев, лежать на котор
Я сидела на берегу озера и ждала, когда просохнет одежда. Никола милостиво разрешил мне прогуляться и освежиться, заверив, что днем тут опасаться нечего. На обратном пути велел набрать листьев для своего ложа. Даже показал, где растут, и дал понять, что до этого я занимала его «постель».Солнце все еще нещадно палило, хоть уже и опустилось довольно низко к горизонту. Вещи я разложила на большом камне, не спрятанном в тени. Раздеваться не рискнула и купаться отправилась прямо в сорочке. Наплескалась вволю, а потом выбралась обсыхать под кустик. Даже в тени прохлада была приятная. Я не мерзла, а сорочка с панталонами очень быстро сохли прямо на мне. Еще радовал тот факт, что на обратном пути смогу снова облачиться в платье. Оставалось надеяться, что к тому времени хоть немного похолодает. Перепады температур тут, конечно, были неестественными. Сдается мне, что и для здоровья это не очень хорошо. Благо, на него я не жаловалась и планировала подержаться тут как можно
Проснулась я от внутреннего толчка и сразу поняла, что что-то происходит. Причем это что-то было явно угрожающим. Кругом стояла неестественная тишина – ни звука, ни дуновения ветерка. Лишь костер как-то странно горел, хоть, по идее, сейчас он должен уже тлеть. Вместо этого языки пламени словно решили пуститься в экзотический пляс, дергаясь из стороны в сторону и выпуская в небо снопы искр. Я зачарованно смотрела на дикий огненный танец, борясь с плохими предчувствиями, и не заметила, как к моему ложу подкрался Никола. Только хотела заговорить, как он прижал палец к губам и опустился рядом со мной. Только и могла, что вопросительно таращиться на него, подчиняясь команде молчать. Но раз и он тоже проснулся, значит грядет что-то необычное. И это мягко сказано.- Сейчас что-то будет, - склонился к моему уху Никола и прошептал.- Что? – судорожно выдохнула я, чувствуя как по телу прокатилась дрожь страха.- Не знаю, но готовым нужно быть ко всему.
Только когда я покинула дворец в сопровождении долговязого, продолжающего крепко держать меня за руку, чувства, наконец-то, вернулись ко мне. И первое, что осознала, что лишилась защиты Николы. И так сразу стало тоскливо, хоть вой. Я бросила взгляд на своего провожатого, но не удостоилась даже движения головы. Он вел меня какими-то извилистыми тропинками, и у него из-под капюшона снова бил свет. Ходячий фонарь, честное слово! Но точно не это меня занимало.- Куда вы меня ведете? – рискнула заговорить я, особо ни на что не рассчитывая. Но молчать и дальше просто не могла.- Скоро узнаешь, - прозвучало в ответ самым обычным голосом, не таким трубным, как он говорил в пещере. И губами он шевелил, как все говорящие существа, знакомые мне.Воспоминания о пещере и том живописном месте, где мы провели с Николой два дня, сразу же отозвались в моей душе болью. Я уже тосковала по тому времени, даже примерно не зная, что ждет меня впереди.Вскоре мы миновали к
Вопреки уверениям Роуна выспаться мне не удалось. Казалось я только закрыла глаза, как сразу же меня разбудил вопль: «Построение!» В первый момент я вообще ничего не могла сообразить, сонно таращась в сероватый и низкий потолок, а потом дверь в каморку распахнулась, впуская утреннюю прохладу. Я подскочила как ужаленная, сразу же восстановив в памяти события ночи. То, что еще недавно пустовало, теперь наполнилось жизнью. Во дворе что-то грохотало и ухало, отовсюду до меня доносились голоса.Я быстро натянула на себя платье, еще не хватало, чтобы меня увидели в сорочке. В очередной раз посокрушалась, что нет гребня. За два дня, что находилась не дома, волосы мои изрядно запутались. А после вчерашнего купания так и вовсе торчали в разные стороны, как я их ни старалась пригладить руками. Обо всем этом я думала, прислушиваясь к звукам хлопающих дверей и неумолкающей команде «Построение!», которая то приближалась, то снова удалялась.Кто и где должен
Уже на выходе из каморки Розалия бросила взгляд на мои тканевые ботиночки.- Так, возьми-ка резиновые сапоги, - велела она, кивая на кучу вещей, с которой я переместилась со склада и второпях свалила на кровать. – Твоя обувь не годится.Спрашивать, для чего именно не годятся мои ботинки, не хотелось. Что-то мне с каждой минутой становилось все страшнее. А еще не мешало бы позавтракать, но кажется, это тут тоже не было предусмотрено.- Прибавь шагу, девица! – грозно рыкнула на меня Розалия, стоило только отыскать высоченные сапоги. – День уж давно занялся, а ты все еще не при деле. Мне за это может влететь.И она с такой скоростью рванула вперед, что я за ней едва поспевала.На этот раз шли мы долго, пока не вышли за ворота, через которые не так давно привел меня сюда Роун, и не миновали поле, засаженное какой-то фиолетовой травой. Сразу за полем начинался пригорок, возле которого Розалия остановилась.- Дальше пойдешь одна,