14

14.

Он ушел. На самом деле.

Алина стояла в гостиной и всё ждала, что вот сейчас, сейчас услышит его тяжелую поступь.

Нет. Ничего.

Кое-как поправив торчащие в разные стороны волосы, девушка, плотнее закутавшись в халат, прошла на кухню. Поставила чайник. Села.

И что дальше?

Вот что?

Радоваться?

Нет, радости не было.

Скорее, опустошение.

И чувство беззащитности.

Забравшись на кушетку с ногами, Алина обхватила себя руками.

Погорячилась ли она? Да нет. Сказала то, что хотела.

Она была обижена и чувствовала себя использованной. Её выбрали в качестве приманки, и Герман с легкостью на это пошёл.

Неужели у него нет совсем чувств? К ней – возможно. Но, проклятье, она же носила его ребенка!

Алина прикрыла глаза и часто задышала, уговаривая себя не плакать. А слезы подобрались, ой, как близко.

Думала ли она, что Герман уйдет? Скорее, была уверена, что нет. Кого уг