Запись тридцать седьмая. Об узниках

— Правой стороны? Почему? — переспросила я, но старик уже шел обратно, и, что характерно, отсутствие лампы ему нисколько не мешало.

Последняя камера была такой же темной, как и предпоследняя, как и предпредпоследняя, и еще десять до нее. Пахло прелой соломой и плесенью. Я подняла лампу выше. Темнота. Оглянулась. Напротив точно такой же каменный мешок, отделенный от коридора решеткой. И где Крис? Может, тюремщик коридор перепутал? Или мы с Ули — тюрьму?

— Не верю своим глазам! — раздался знакомый голос, и я едва не подпрыгнула на месте. Тьма в камере по левую руку шевельнулась, в круг света вышел Оуэн. Усталый, бледный, со смертельным рисунком коросты на шее, но самое главное — живой.

— Крис! — закричала я и поставила, вернее, почти бросила лампу на пол. Круг света сполз на грудь барона, снова погрузил лицо в тень. — Нашла тебя! — чувствуя облегчение, я схватилась за прутья решетки. Все-таки получилось. Получи