ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. МЫ ПОБЕДИЛИ!

Мы миновали два дома хорошо подходящих под укрытие, но остановиться не могли, словно пытаясь удалиться от страшного места как можно дальше.

Резар шагал впереди, я за ним, отставая на шаг. Вдруг откуда-то сверху из уцелевшего трехэтажного дома, разогнав тишину, раздалась громкая очередь.

Мы дернулись вбок, уходя от обстрела, и нелепо повалились на снег непонятной кучей конечностей. В таком неудобном положении я с трудом могла дышать и едва соображала.

 Несколько мгновений мы не шевелились. Меня полностью распластало под ним, но кое-что я постепенно осознала, что вся заляпана кровью.

Это была не моя кровь. Резара ранили.

— Там «гнездо*»… пулемет… пулеметный расчет… — Он медленно поднял руку и показал на верхний этаж дома. Я равнодушно кивнула, пытаясь уяснить, как сильно Резара ранили.

*Имеется в виду пулеметное гнездо.

Пока мы залегли за углом и стали для врагов недосягаемы. Но ненадолго. Пока они не поймут, что нам нечем ответить. Этот пулеметный или еще какой-то там расчет, комфортно устроившийся за окном уцелевшего дома, прекрасно знал где мы, и что единственной нашей защитой оставался этот бетонный кусок стены от угла строения, которое когда-то было домом. Но не могли же мы навсегда оставаться за ней!

Повисла тишина. Собственное хриплое дыхание и шум крови в ушах — вот все, что было слышно. Беспокойно вглядываясь в постройку впереди, я достала лекарства из сумки Резара, той, что он из вредности прихватил с собой из ящика с припасами. Это было бы хорошо, если бы не одно, но… все эти средства надо было разводить в крови, а ее забрал с собой Лекка.

Я видела, как Резар старается не стонать.

Помогла ему подняться и сесть. Отодвинула плащ и куртку, кое-как стянула остальную одежду, чтобы добраться до раны на плече.

— Потерпи, как найдем Лекку я дам тебе Маринино средство, все быстро и безболезненно заживет. А пока не шевелись, надо перебинтовать!

Рана была под плечом, в районе легких, и ее размер был огромный, вид страшный, но Резар вроде относительно спокойно дышал, я очень надеялась, что ничего серьезного из органов пуля не зацепила.

— Ты скоро? — сквозь зубы просипел он.

— Да-да, еще немного… — Мне нечем было закрепить бинт, так что, закончив бинтовать, я засунула конец за слои на спине, и, осознавая, что он может в любой момент начать распускаться, со вздохом опустила одежду и помогла ему застегнуться.

Мы медленно поднялись, надо было срочно перебраться в другое место.

Единственное что мы нашли это бетонные обломки в десяти метрах впереди. Перебираясь туда, в бессмысленной попытке, Резар стал наводить винтовку на балкон, но пулеметная очередь заставила нас вжаться в стену.

Мы укрывались за бетонными обломками, разделявшими оба здания. Высотой они были не более полуметра, так что мы едва помещались там вдвоем.

Из-за того, что стреляли сверху, мы не могли покинуть наше убежище. Попытаться отойти означало превратить себя в живую мишень. Я понимала, что мы сами загнали себя в угол, но на тот момент ни он, ни я выхода другого не видели.

Теперь сидя за обломком Резар даже пытался меня успокоить:

— Не бойся, никто зазря боекомплект истощать не станет, паля по невидимым мишеням.

— Спасибо, мне определенно полегчало, — отозвалась с сарказмом я.

— Всегда, пожалуйста, — весело отозвался он.

— Еще я очень сомневаюсь, что мы для них невидимы. Больше похоже на игру в кошки мышки…

— Ничего… скоро стемнеет.

Будто для упырей это что-то меняет, они прекрасно видят и в темноте. Но я кивнула, чтобы лишний не открывать рот. Так что на самом деле было безумно страшно, паника была буквально в одном шаге и больше всего я боялась выдать ее.

Надо было бежать отсюда. Я не думаю, что они поняли кто мы. Скорее всего, они отнеслись как к обычным диким упырям, отбросам, которые пробрались сюда в писках пропитания. Иначе уже бы прислали отряд для проверки.

Надо это заблуждение использовать.

— Нам надо бежать назад… — Я повернулась к Резару. — Потом вернемся. Главное из-под прицела уйти.

— А если окончательно потеряем направление? Как найдем Лекку и Саньку? Лучше сидеть здесь, уже скоро стемнеет.

Несколько секунд я колебалась. Я осознавала, что чувствую страх. Не только свой собственный, но и его. Этот страх был многоликий. Страх того, что предлагая это, я совершаю огромную ошибку. Страх того, что из-за меня нас обоих убьют. Страх того, что я ошибаюсь, а он прав... что есть более простой, менее опасный способ выбраться из этого ужаса. Страх за нас обоих, за тех, кого я втянула в это.

Страх того, что уже слишком поздно. Страх, что я уже спровоцировала взрыв — недалеко послышались звуки разговора и смех.

К нам шли вооруженные охранники.

— Выбора нет… — Я вновь повернулась к Резару. — Надо бежать…

— Назад нельзя, — скривившись от боли, отозвался он. — Только вперед, к центру базы.

— Хорошо, тогда вперед. — Я забрала у него пакет и, помогая двигаться быстрее, устремилась к дому, из которого по нам стреляли.

— Дай я зайду, и перебью их там! — рычал раненый Резар, с ненавистью рассматривая высокое строение.

— Мы здесь не для этого! Потом отомстишь… сейчас надо отсюда уйти!

Мы обогнули строение и оказались перед двором, вдоль которого расположились огромные строения, называвшиеся в фильмах Корбана ангарами. Только здесь вместо самолетов стояли вездеходы.

Вокруг ангаров высились только целые кирпичные дома, рядом с ним ютилась небольшая роща, и с нашего краю всего стоял одинокий блокпост из бетонных блоков стандартного вида. Я такой все свое детство видела из окна в питомнике.

— А вон и наш большой вездеход стоит, прямо на входе, ты посмотри! — удивленно прошептал Резар, пока я оттаскивала его к укрытию, который охранники до нас использовали как блокпост. — Нам туда надо! Хорошо, мы попали куда надо!

Мне надо было унять его радость.

— Угу, прямо через открытый двор идти собрался? — не сдержавшись, насмешливо поинтересовалась я.

— Нет, но подожди… мы на ферму хоть его притащим. Раз ни Георга, ни Корбана не нашли, хоть вездеход!..

Я опешила. Не нашли?! Я резко повернулась к нему:

— Так их там не было?

— Среди тех трупов? Нет, конечно! Не было. А ты подумала, что они там? — Он снисходительно усмехнулся. — Не переживай, если они живы и здесь, мы найдем их!

Да, вся команда точно здесь… осталась. Я очень боялась надеяться, что хозяин и его генерал живы, потому только тихо отозвалась.

— Очень на это надеюсь…

Звуков погони слышно не было. И едва оперлась на стену, переводя дух, но вдруг за моей спиной что-то затрещало, и небольшой кусок стены обвалился, громко рассыпавшись на мелкие части.

— Проклятие… что ты творишь?! — в бешенстве выпучив глаза, на меня прошипел Резар. — Отсюда бежать некуда! До тех деревьев метров двести!

И сама, перепугавшись резкого звука, я пролепетала: «Простите», но Резар этим не удовлетворился.

— Чем твое «простите» поможет, если нас здесь засекут?! — в раздражении продолжал он.

Я только виновато кивнула, опасаясь отвечать.

Но, в общем, никто на треск не среагировал и минут через десять мы успокоились, а едва начало смеркаться, тихо перебрались к роще.

Вроде было темно, но мне казалось, что из каждого окна на нас смотрят вражеские охранники. Единственное, что помогало, — перестать думать и, лихо перебирая ногами, бежать к деревьям.

Не знаю, каким чудом, но мы достигли рощи и укрылись в ее середине.

К ночи сильно похолодало. Со рта шел пар и, несмотря на страх, кровь больше не грела.

Резар молча поманил меня, указывая рукой на небольшую постройку, раньше скрытую деревьями. Я кивнула ему, что поняла и иду к ней.

Шагавший впереди Резар, вдруг на пороге этой развалюшки, у которой не было даже двери, застыл как вкопанный.

Что там… я прибавила шаг.

Лунный свет освещал все вокруг, в том числе и занесенную ветром в эту постройку сухую листву, покрытую белой ледяной каемочкой. На этой постели из замерзших пожухлых листьев лежал Георг.

Первая реакция — изумление и даже некий протест, переросло в нечто непонятное. Я вытерла рот тыльной стороной руки и посмотрела вверх. Это было так… не знаю. Несправедливо. Обидно. Страшно.

Мы застыли в молчании. Молчание становилось напряженнее и напряженнее.

Я сделала шаг к нему.

— На морозе… Черт… — с отчаяньем пробормотал за спиной Резар.

На морозе… Вдруг я кое-что заметила…

— Резар, отойди в сторону! — приказала я. Он своим силуэтом закрывал яркий свет луны. — Быстро!

Мой опешивший спутник шагнул назад и только открыл рот, чтобы высказаться, как я его перебила:

— Смотри! Пар! Он жив! Он дышит!! — Не скрывая радости, я повернулась к Резару.

— Не выдумывай! — с легким раздражением отозвался Резар, но все же подошел к Георгу ближе. — На морозе. Обуви нет. Шея перерезана. Да и вообще…

Я стянула завязанный на поясе грубо скомканный плащ, — мне пришлось так сделать, чтобы мы выглядели как просто дикие упыри-отбросы, а не как отряд, посланный на разведку, — и начала расстилать рядом с телом, чтобы переложить на него Георга. Если придерживать плащ за углы, то можно легко перетащить хозяина в вездеход.

— Что ты творишь?! — сквозь зубы раздраженно прошипел Резар.

— Он жив! — упрямо отозвалась я.

— Вот еще мне ее истерики здесь не хватало! — закатив глаза, проворчал он.

Я на него не обижалась. Сейчас он Резар раненый, уставший, голодный, испуганный, как и я (пусть и скрывающий это) чего на него обижаться. Наоборот, я повернулась к нему и начала планировать вслух:

— Смотри… Мы сейчас подтащим Георга к краю рощицы, потом ты пробираешься к нашему вездеходу и мы увозим Георга отсюда, а там по ситуации.

Резар отнесся к моим планам скептически:

— Во-первых, я не умею заводить вездеход без ключа, это к Саньке, пожалуйста; во-вторых, а если в нем нет топлива? И в-третьих… ты что, готова всех бросить и смыться отсюда?

— Бросить? Нет, в крайнем случае, они всегда могут добраться до второго вездехода. С раненым мы им только мешать будем.

— Ага, едва мы поднимем шум, все кинуться обыскивать базу! Успеют ли они уйти к тому моменту? Да и мы не все здесь осмотрели, Корбана так и не нашли.

Признавая его правоту, я спросила:

— Хорошо, что ты предлагаешь делать?

— Я иду искать наших. Заодно по дороге проверю эти дома, вдруг Корбан там. А ты пока сидишь здесь с… Георгом.

Это был ужасный вариант. Страшно… а вдруг Резар пропадет как остальные? Но вслух я только сказала:

— Хорошо. Постарайся вернуться до утра… нам лучше уехать пока темно.

Резар ушел.

Я натянула на Георга свои варежки, укрыла плащом и, пытаясь хоть как-то согреть, положила относительно теплые руки ему на щеки.

Тут хозяин на миг открыл глаза, но увидев меня, качнул головой, словно решил, что это сон, медленно опустил веки и вновь отключился.

— Как жаль, что тут не было Резара. Он бы сразу перестал сомневаться! — вслух сказала я, чтобы разогнать страх. И одиночество. Но это мало помогло. Время тянулось невозможно долго. Вторая бессонная ночь, холод, я была бы рада уснуть хоть на десять минут, но страх, что нас обнаружат здесь местные охранники — пересилил и сон и усталость.

Порылась в сумке с припасами, размышляя над тем, что первое из этого надо дать Георгу и Резару, когда мне в руки попадет кровь. Посчитала в уме до тысячи, достала из пояса сложенные карты местности, в общем, убивала время, как могла, мешая панике захватить меня полностью.

Луна сдвинулась куда-то вбок и уже не светила так ярко, когда рядом появился Жорж.

— Ну что? Нашли его тело? — равнодушным голосом осведомил он. Я очень обрадовалась его появлению, но его тон и слова резко охладили мою радость.

— Кровь сейчас у кого? — устало уточнила я.

— Ну вот, ни одной эмоции на лице. Это ты мне так радуешься? Или не надо было приходить? — подняв одну бровь, поинтересовался он.

— Да, радуюсь, — с легким сарказмом отозвалась я. — Корбана нашли?

— Нет, хотя мы облазили все корпуса, где не было охраны, и даже один где охрана была, но никого не нашли. Зато вы с Резаром, кажется, преуспели…

Я медленно кивнула тяжелой головой.

— Да. Мы нашли всех… кроме Корбана. Все солдаты погибли, Георг ранен.

— Что?! Так он жив? — Жорж резко подскочил к хозяину и подставил блестящую бляху от ремня к его рту. Металл запотел.

— И правда, жив… — Больше озадаченный, чем обрадованный, Жорж задумчиво отступил. Потом словно заметив меня вновь, криво усмехнулся.

— Ну что, преданная служанка, получается, ты не зря все затеяла? Рада, небось?

— Не передать как! — Тем же тоном отозвалась я. — Так у кого кровь? Резар ранен, Георгу надо лекарство приложить, на шее рана… — Я как можно мягче сообщила, что у него перерезано горло, и, видимо, это сделал спец да так, что кровь вытекала медленно, растягивая смертельную агонию не на часы, а на дни.

Но Жоржа это волновало мало:

— О, я же тебе не все рассказал. В общем, мы все обыскали, никого не нашли, кроме вашего вездехода. Санька сразу вскрыл его, а там, представь, полный бак. Стоит себе под парами, нас ждет! А тут Резар появился с новостями о находке. Праздник просто!

 Меня же задевал его равнодушный тон и неприкрытая насмешка и, хотя никаких оснований за это на него злиться не было, я еле сдерживалась.

— Да… на самом деле, удачно все сложилось, — отвернувшись, спокойно отозвалась я,

Через пять минут к нам подошел Лекка, который искренне обрадовался, что Георг жив, чем сразу согрел и успокоил мое разгневанное сердце.

Жорж резко прервал наш радостный обмен новостями.

— С момента, как Санька заведет вездеход, у нас пять секунд на все. Надо успеть загрузить раненого и самим сесть.

Мы быстро погрузили застонавшего Георга на мой плащ и поднесли к краю рощи. Жорж дал сигнал, Санька завел вездеход в ангаре и резко вывел его на дорогу перед нами.

Дальше все понеслось как в фильме Корбана на быстрой перемотке.

Георга погрузили на переднее сиденье, я плюхнулась рядом, резко захлопнув за собой дверь. Жорж хотел присоединиться ко мне, но не успел и Лекка затащил его на задние сиденья кузова.

Мы резко тронулись.

Несмотря на ночь на базе тут же завыли сирены. Высыпали охранники. Открыли стрельбу.

Пуля разбила заднее стекло, вездеход врезался в стену льда, и всех бросило вперед.

— Прклтие!!. — сквозь зубы просипел Санька.

На дорогу перед нами, полностью закрывая проезд, выехал танк. И это был единственный выход с базы.

Пригнувшись, в сполохах разрывов снарядов мы попытались понять, что происходит.

Как смогла, я прижала Георга к сиденью, чтобы его сильно не дергало, засунув плащ ему под голову вместо подушки.

Рядом с вездеходом здорово громыхнуло. Наш водитель резко затормозил, машину занесло, громко затрещало, словно мы на что-то напоролись. Всех швырнуло вперед, снаряжение и все, что лежало на сиденьях, повалилось на пол кузова. Я уперлась ногами в пол и все же смогла удержать и себя, и раненого.

— Вашужмать! Взорвут и имя не спросят! — жестко вцепившись пальцами в сиденья, прошипел Жорж, высунувшийся рядом с водителем. — Нам отсюда не выбраться! Мы в ловушке!

Странно, но я так устала, что даже паниковать не могла.

Только тихо сказала:

— За стеной нормальная дорога, я ее видела… Давай напролом, здесь все ветхое.

— Это вездеход, а не танк, и не трактор! Какой напролом! Чего ты несешь! — гневно рявкнул Жорж, повернувшись в мою сторону.

Но Санька явно меня услышал, направив вездеход на стену.

Несколько крайне напряженных минут, когда дыхание затаили все, кто был в машине, раздался треск, и мы буквально вывалились на дорогу за территорией базы. Машину нещадно трясло на обломках стены, однако мы все же смогли вырваться из-под прямого прицела.

Позади раздавались противоречивые команды — одни приказывали атаковать, другие — сесть в машины. Кто-то приказывал танку срочно стрелять…

Голова гудела, в ушах звенело, но, по крайней мере, вроде все целы. С трудом пошевелила руками и ногами, чтобы убедиться, что все в порядке. Рядом застонал Георг.

Резар посмотрел на хозяина с недоумением. Зато Жорж сразу отозвался:

— Ну, вы даете… Супермены.

Все засмеялись, но, даже не озвучивая, у всех в голове вертелось: а успеем ли мы уехать. Сможем ли вообще от них оторваться?

Погоню наши враги снарядили сразу, но стоило нам добраться до леса, и съехать в чащу, укрывшись темнотой, как преследователи проехали дальше.

— Давайте перекусим, отдохнем и с рассветом тронемся… — предложил Санька. И хоть это было не очень правильно в такой опасной ситуации, но все очень устали и с радостью приняли его предложение.

Пока они ели, моя еда осталась в маленьком вездеходе, я развела лекарство в пакетике с кровью и попросила Лекку наложить препарат на рану Резару, а Георгом занялась сама.

Хотя Санька первым предложил отдохнуть, едва он закончил есть, мы тронулись в путь. Ехали через лес, ориентируясь чисто интуитивно.

Все постепенно уснули, доверившись Саньке.

Ехали не очень долго. Не знаю, какими путями, но Санька вывел большой вездеход к маленькому, и Резару с Лекка пришлось проснуться и пересесть на него.

Рассвело.

Лекка вел вездеход перед нами, засыпая за рулем, иногда сворачивал не в ту сторону, тогда Санька давал короткий сигнал, и маленький вездеход резко выправлялся.

— Не боишься, что нас услышат? — спросила я. — Кинутся в погоню?

— Не кинутся. Они знают кто мы, откуда, и в свое время вновь пожалуют в гости. В этом можно не сомневаться.

Устало кивнула. И попробовала поспать, — в отличие от Лекка, Санька вел машину спокойно и уверено, — но ничего не вышло.

Я решила окончательно покончить со сном, когда ударилась головой о стекло в десятый раз, а может и в одиннадцатый. Хорошо спалось только Жоржу, ему полностью достался длинный диван, где он давно дрых без задних ног, негромко, но весело похрапывая.

Один раз мы остановились перекусить и я, наконец, добралась до своей еды.

Санька и Лекка очень устали, (Жорж не мог вести машину по понятным причинам, а Резар из-за ранения тоже не владел рукой), и заменить их некем. Так что уставшие и изнеможенные они вели машины дальше. До фермы оставалось уже не так много, когда я заметила, что Георг стал дышать как-то странно. Точнее, я хорошо понимала, что с ним. Он умирал. И та кровь, что я перелила ему из пакета, не помогла. Она была холодной, и ее было мало.

Санька, вымотанный донельзя, уставившийся на дорогу расширенными глазами, и уже ничего рядом не замечал. Жорж спал, а Георг умирал…

Я не знала, что делать…

Потом достала «бабочку», затянула жгут, и воткнула иглу от системы себе в вену. Вторую иглу вставила ему. Распустила жгут. Будь, что будет.

Потом уснула и дальше ничего не помнила. Мне отчего-то привиделся Жорж, который с непонятной грустью говорил: «Ну ты даешь… Надо же быть такой глупой!»