Глава 11

Едва я открыла глаза, как почувствовала, что кто-то обнимает меня за талию и дышит мне в шею. Первой мыслью, что пришла мне в голову и заставила припуститься сердце, была та, что Вадим все-таки добился своего и мы переспали, но по мере того как я просыпалась и оглядывала комнату со своей стороны, по мере того как сознание потихоньку, слайд за слайдом, восстанавливало хронологию вчерашнего вечера, мне становилось еще хуже. Я с диким стыдом вспомнила, как набросилась на Максима, как только вошла в его квартиру, как я без спроса пришла к нему и влезла в его постель, как какая-то шлюха. Мне было так стыдно за свое поведение перед ним, перед Мишей, даже перед Вадимом, девушкой которого я сейчас считалась, что единственным желанием было поскорее исчезнуть и дать себе время немного реабилитироваться хотя бы в своих глазах. Я была слишком ранима и просто бы не пережила унижения, увидев его самодовольный взгляд, если бы он сейчас проснулся и вынудил обсуждать произошедшее.

Я попыталась приподнять голову, чтобы увидеть время на электронных часах, но неимоверная боль пронзила виски, и я положила ее обратно на подушку, ругая на чем свет стоит саму себя, что столько вчера выпила, и осознавая, что многие беды в жизни происходят именно из-за этого зеленого змия.

Аккуратно взяв Макса за руку на ощупь, я положила ее вдоль его тела и зажмурилась в страхе, что он сейчас проснется. Но он только зашевелился, и его рука опять легла на мою талию. Я про себя в отчаянии взвыла. Возможно, при других обстоятельствах я бы получала удовольствие оттого, что он так рядом и прижимается во сне ко мне всем своим телом, но не сейчас… Сейчас угрызения совести оттого, что я своим неразумным поступком поставила под угрозу весь мой план, терзали меня и не давали покоя.

Полежав неподвижно пару минут, я решилась на еще одну попытку и снова убрала его руку. На этот раз он зашевелился и перевернулся на другой бок. Вздохнув с облегчением, я тихонько встала с кровати. На мне ничего не было, и я стала искать по комнате свои трусы. Я точно помнила, что они были на мне, когда я пришла к нему. Наконец они попались мне на глаза, я быстро их надела и собралась уходить, но, прежде чем покинуть комнату, посмотрела на спящего Макса. Он был таким умиротворенным и красивым, что я чуть не сглупила и не подошла к нему, чтобы поцеловать его на прощание, но, вовремя сдержавшись, пинками вытолкала себя из его комнаты и вошла в другую, где должны были лежать остальные части моего туалета.

Быстро нацепив недостающую одежду, я вылетела в гостиную и, схватив там свои туфли в руки, побежала босиком в коридор, чтобы не создавать каблуками лишнего шума. Только оказавшись на лестничной площадке и закрыв его дверь, я почувствовала себя в безопасности и, надев туфли, стала спускаться вниз.

Я не торопясь шла на остановку и пыталась дать себе передышку и не думать ни о чем, однако, уходя из квартиры Макса, я захватила с собой его образ и воспоминания о нем. Я шла по утреннему городу с его лицом перед глазами и улыбалась своему видению. Наконец я честно призналась самой себе, что неспроста не могу забыть его поцелуи, неспроста мысли о нем преследуют меня словно злой рок и неспроста я приехала к нему вчера и залезла в его постель… Я наконец призналась самой себе, что чувствую к нему что-то неведомое ранее и очень сильное, что-то, с чем очень сложно бороться. Это не просто симпатия, это какая-то химия… Это чувство сильнее того, что я испытываю к Мише! Это чувство заставляет меня злиться, сходить с ума и дрожать от блаженства… Это чувство кто-то когда-то назвал любовью…

От этой мысли я поежилась и подумала, как некстати оно свалилось на меня. При всей раздирающей любви к Максу я знала, что ни за что не откажусь от своих планов. Я не могу оставить смерть сестры безнаказанной, тем более я уже в шаге от завершающей стадии. Потом я обязательно все скажу ему, потом я объясню причины всех своих поступков, но только потом… В голову закралась противная мысль о том, что он может не понять и не простить меня… Но я отмахнулась от нее – все потом!

Я уже подходила к дому, когда увидела его красную спортивную машину и почувствовала, что становлюсь такого же цвета, как она. Первым желанием было трусливо пойти обратно, но в тот момент, когда в моей гудящей голове мелькнула эта мысль, я увидела, что он поднял голову и увидел меня. Понимая, что сбежать не получится и неприятный разговор все же состоится раньше, чем я бы того хотела, я попыталась взять себя в руки и продумать свою тактику.

Когда я поравнялась с ним, он, внимательно смотря на выражение моего лица, спросил:

– Почему ты ушла?

– Откуда? – я приподняла брови и посмотрела на него так, будто не понимаю, о чем он. Возможно, это было жутко глупо, но у меня раскалывалась голова от выпитого вчера, и ничего лучше, чем отрицать очевидное, я не придумала.

– Не делай из себя идиотку! – сквозь зубы процедил он, сразу убедившись, что вчерашняя Ника, что бесстыже вешалась ему на шею, растаяла с первыми лучами нового дня.

– Тебе все приснилось! – решительно заявила я, по-прежнему пытаясь гнуть свою линию и ругая себя за то, что я так по-глупому сама себе создала проблему на ровном месте.

Он сделал пару шагов ко мне и оказался очень рядом. От его близости перехватывало дыхание и нахально всплывали откровенные картинки вчерашней бурной ночи, и я понимала, что чем раньше сбегу от него, тем безопасней будет для меня.

– Я не был пьян и помню все очень хорошо! – тихо произнес он, но я расслышала каждое слово.

– Я рада за тебя, но для меня ничего не было и ничего не изменилось! – сердясь на саму себя, заявила я и сделала пару шагов назад, чтобы вырваться из адского круга его притяжения.

– Ника, объясни мне, что происходит?! – я видела, что он злится. Я, как обычно, довела его, но сейчас меня это не радовало.

– Ты спишь с Вадимом, потом вламываешься в мою квартиру и соблазняешь меня… – продолжил он, и мне хватило всего нескольких этих слов, чтобы взять себя в руки.

– Ну, это уже слишком! – завопила я. – Я не собираюсь слушать твои оскорбления!

– Я еще не начинал! – мрачно ответил он.

Я резко развернулась и пошла к парадной, сказав ему на ходу:

– А я не собираюсь это слушать!

Прежде чем войти и скрыться, я услышала, как он громко захлопнул дверь машины, и поняла, что не просто рассердила, а взбесила его, если он срывается на своей любимой металлической игрушке…

Бабушка открыла дверь и сразу набросилась на меня:

– Где ты пропадала ночью?! Зачем я отдала тебе телефон, если ты не отвечаешь на звонки?!

Ее крик острой болью отзывался в моей бедной голове, и я, сморщившись, попросила:

– Давай перенесем наше неповторимое общение на пару часов. У меня раскалывается голова, и я хочу поспать.

Она пристально посмотрела на меня и воскликнула:

– У тебя еще и похмелье!

Я скинула туфли и, не оборачиваясь, ответила:

– Да, я очень плохая девочка. Я сама знаю об этом.

Она проворно догнала меня и процедила сквозь зубы:

– Я сегодня же позвоню в Москву и отправлю тебя обратно!

– Можешь не беспокоиться. Послезавтра я и так собиралась уезжать!

Я вошла в комнату, закрыв дверь перед ее носом, и, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Я который час лежала в постели и пыталась уснуть. Мне казалось, что только сон может мне помочь и заставить хоть ненадолго забыться, но по закону подлости я крутилась с боку на бок и ничего не происходило.

Я стала думать о том, что сегодня мне предстоит очень важный и решающий вечер, и если все получится, то можно будет завершить фарс с Вадимом. Останется только техническая часть разоблачения и все…

Я подумала о Максе. Хотя честно совсем пыталась не думать о нем. Но мысли, не спрашивая моего мнения, возвращали к тем приятным моментам, что у нас были…

Вспомнив затем о Мише, я почувствовала себя такой жуткой лгуньей и предательницей, что не знала, как смогу взглянуть ему в глаза, когда вернусь домой.

Устав бороться с самой собой, я встала и решила пойти на кухню попить чай, но, услышав в коридоре слова бабушки, застыла. Вообще-то, меня всегда коробило подслушивать, подсматривать и читать чужие письма, но услышанное заставило меня поступиться своими принципами.

– Вспомните, что случилось с Верой! Если вы не заставите ее уехать, то я не отвечаю больше за нее. Она совсем несносна и неуправляема, но это полбеды – она путается с богатыми мужчинами, пропадает ночами, и это может плохо кончиться. Еще одной трагедии я не переживу.

Я остолбенела. «Вспомните, что случилось с Верой!». Неужели я что-то не знаю?! «Еще одной трагедии я не переживу». Неужели она вообще способна чувствовать что-то, тем более ко мне?!

Я не стала больше прятаться и вошла на кухню, в упор смотря на нее, и она тут же завершила разговор.

– Проанализируйте, что я вам сказала, и перезвоните позже!

– Что случилось с Верой, о чем не знаю я?! – впившись в ее лицо глазами, спросила я, но она отмахнулась от меня:

– Бабушка все рассказывала тебе!

– А я хочу услышать твою версию!

Я почти кричала. Почему правды надо добиваться от многих, вырывая ее силком?! Неужели я не имею права знать правду?! Она не ответила, не посмотрела на меня, а оставила продолжать психовать в одиночестве.

Я ехала на встречу с Вадимом в клуб, в душе надеясь, что она будет последней. Помня, чем чуть не закончилось вчерашнее свидание в его квартире и что он, скорее всего, догадывается, что в наших отношениях (по крайней мере, в сексе) не все чисто, я решилась на крайнюю меру – подсыпать порошок в еду в клубе и утащить его оттуда к нему. По моим подсчетам, нам как раз должно было хватить времени, чтобы он уснул именно в квартире, а не в машине и не по дороге.

Я вошла в клуб и огляделась по сторонам. Все было уже почти родное, по крайней мере, точно до боли знакомое, но я не сожалела, что больше не появлюсь тут. Мне кивнула знакомая официантка и сказала, что Вадим ждет меня за его столиком.

Он сидел один, и я, подойдя к нему, обняла его сзади за плечи и поцеловала в щеку.

Он улыбнулся мне, но я чувствовала, что между нами словно пробежала черная кошка. Появилась какая-то отстраненность, недосказанность… Это не бросалось сразу в глаза, но я по-женски ощущала это. Естественно, я не подала виду и села рядом.

– Ты голодная?

– Да, – воскликнула я и, подарив ему самую очаровательную свою улыбку, добавила: – Готова съесть слона, ну, или слоника.

– И коктейль?

Я кивнула и изобразила смущение.

– Только один. Вчера я переборщила… Прости…

Теперь он кивнул мне и подозвал официантку сделать заказ. Я молча сидела рядом и молила всех святых, чтобы сегодня все получилось и мне никто не помешал. И тут как назло явился Макс. Я встретилась с ним глазами и покраснела, как школьница. Хорошо, что Вадим смотрел на него и не видел этого, но Макс точно заметил, что смутил меня своим появлением. Я спрятала глаза и надеялась только на то, что у него хватит такта не выдавать меня Вадиму. Он сел напротив, ведя себя как обычно, и я немного успокоилась.

Мне было жутко скучно слушать, как они обсуждали какой-то недавний матч, и я пыталась отвлечь себя тем, что происходит на сцене.

Принесли тарелки с едой, и Макс, не отпуская официантку, стал заказывать себе что-то без меню, по памяти консультируясь с ней и Вадимом, и я, воспользовавшись этим, незаметно высыпала содержимое пластиковой таблетки, которую все это время держала в руках, себе в тарелку и, взяв вилку, привередливо поковыряла в ней, а на самом деле слегка перемешала порошок, чтобы скрыть следы преступления.

Когда девушка отошла, я, подвинувшись поближе к Вадиму, пробормотала ему на ухо:

– Давай поменяемся. Я что-то совсем не хочу это…

Он удивленно посмотрел на меня и усмехнулся моей детской просьбе, но переставил тарелки местами.

Я хоть и не смотрела на Максима, но чувствовала, что он наблюдает за мной и пытается понять, что я задумала. Все так же не поднимая глаз, я обхватила Вадима за руку и прошептала ему на ухо:

– Давай поедим и сразу к тебе… Я хочу побыть с тобой… Без посторонних!

– Хорошо, – согласился он и продолжил есть, а я никак не могла затолкать в себя блюдо, которое отняла у Вадима. Максим своим присутствием начисто отбил весь аппетит.

Кое-как кое-что съев и залив в себя алкоголь, я взяла Вадима за руку, чтобы напомнить о своей просьбе, но Макс снова зацепил его каким-то спортивным событием, и я уже начинала нервничать, что лекарство подействует быстрее, чем мы приедем к нему. Чтобы прервать наконец их беседу, я громко повторила свою просьбу, но как непросто далась мне эта фраза.

– Вадим, тут скучно! Поехали к тебе!

– Да, детка! – откликнулся он и стал прощаться с Максом. Я тоже буркнула ему «пока», все так же не поднимая глаз и боясь встретиться с ним взглядом, и, взяв Вадима за руку, повела к выходу.

Я видела, как в машине его клонило ко сну и он часто зевал, и когда в одном месте мы застряли в пробке, чуть не взвыла от отчаяния, но, несмотря на задержку, мы приехали к его дому и он не уснул. Выбравшись из машины, мы пошли к подъезду. Он уже буквально спал на ходу, но, тем не менее, мы поднялись на лифте и вошли в квартиру. Не снимая обувь, я решила сразу идти в спальню, но по дороге туда он плюхнулся на диван и вырубился.

Я понимала, что до кровати его не дотащу, другого раза у меня не будет и действие по воле обстоятельств переносится на диван. Собрав силу воли в кулак, я принялась раздевать его. Оставив на нем одни трусы, я стала раздеваться сама. Дальше следовало самое сложное – снять эти фото на телефон, и снять таким образом, чтобы было не видно, что он спит.

Несмотря на то что он не видел меня, изображать страсть и прижиматься к нелюбимому мужчине обнаженным телом было для меня сущей мукой. Я пыталась убедить себя, что это игра. Как будто это павильон, Вадим – мой партнер по съемочной площадке, и, на мое счастье, еще даже нет съемочной группы, а мы просто репетируем постельную сцену. Однако все равно я чувствовала себя шлюхой и никак не могла избавиться от этого ощущения.

Отсняв более двадцати кадров, я побежала в ванную. Я чувствовала себя грязной и, забравшись в душ, стала с усердием тереть свое тело, пока это ощущение не пропало.

Выйдя из ванной, я задумалась. Что делать с Вадимом?! До кровати я его не могла дотащить, одеть вряд ли бы получилось, и я решила оставить его так на свой страх и риск. Что бы он завтра ни подумал, компрометирующие его снимки уже все равно у меня, и встречаться с ним я больше не буду.

Накрыв его пледом и положив подушку под голову, я потушила свет и вышла, захлопнув дверь.

На парковке ожидал водитель, и я решила в последний раз воспользоваться его услугами. Я села в машину, произнеся волшебное слово «домой», и машина плавно покатила по дороге.