ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА. НАС ПОХИТИЛИ!

Джил

  Сегодняшний день получился очень познавательным. Самопознавательным. Утром в парке я показала свою несостоятельность, как специалиста, а в театре как подготовленного к самообороне бойца... Все, что можно было применить в той ситуации, просто исчезло из головы, будто никогда там и не было.

 Сегодня я напрочь разуверилась в себе. Хотелось плакать. Когда граф предложил покинуть театр, была очень рада убежать с места своего позора.

 На выходе из театра Артур открыл дверь, всматриваясь в ночную тишину. Мне было все равно, что вокруг творится. Я погрязла в унынии и самоуничижении, словно в болоте...

 Нашего экипажа на месте не оказалось, вероятно, кучер не ждал господ так рано.

 Я забеспокоилась, только когда мы повторно послали мальчика за экипажем, но хорошо, что в этот раз долго ждать не пришлось. Нам попалась небольшая, но сильно изношенная карета с кучером, укутанным по погоде: очень плотно.

Артур предложил руку, которую я приняла, хотя мне хотелось пройтись одной. Ежась от холода, мы вышли из фойе к карете.

К этому моменту я морально выдохлась от пережитого так, что мне даже думать было тяжело. Мечтая согреться, представляла себе только одно: теплую комнату с горящим камином, рядом на креслах я и Артур. В руках горячие кружки с кофе, хотя и чай неплохо. Вот в такой обстановке и надо сидеть и слушать стук шум дождя и тишину снегопада, лениво потягивая кофе, периодически поглядывая в окошко — любоваться непогодой.

Как в мои мечты прокрался Артур, не знаю... Но догадываюсь. Я уж очень живо представила себе подобную картинку, что забыв все невзгоды, сама себе улыбнулась. В этот момент граф закончил общаться с возницей, помог мне подняться по двум ступеням внутрь и расположиться в карете.

Когда я огляделась изнутри экипажа, то подумала, что с таким убожеством столкнулась первый раз в жизни.

 На Астере все было сделано очень аккуратно и добротно. Без роскоши, но красиво. На историко-научном спутнике все выглядело от прекрасного до великолепного. У бабушки все было просто роскошно. Так что, я с жадностью рассматривала внутреннюю обстановку кареты и принюхивалась к странному запаху прелой затхлости, исходящему от порванных диванов.

 Артур устроил меня на своих ногах, невинно обняв — поддерживая и помогая быстрей согреться. Мне вдруг захотелось повторить наш утренний пассаж в парке и уснуть — сегодняшний день тянулся, словно резинка и никак не желал завершаться, выматывая все больше с каждой минутой.

 Граф тоже решил повторить утреннее развлечение, но, видимо, мы думали о разном.

Он нежно поймал мои губы... Его страсть с каждой минутой разгоралась как огонь. Артур видимо забыл, где мы и куда направляемся. Хотя мне все это нравилось, но я никак не могла отключить свой внутренний анализатор, который фиксировал все происходящее и давал ему оценку.

 В тот миг, когда Артур крепко прижал меня к себе обеими руками, будто мечтая прилепить навечно, при этом усилив свой натиск на губы, я поняла — происходит что-то не то, слишком долго мы едем...

 Оторвавшись от графа, я прошептала, смотря в его затуманенные глаза:

 — Куда мы направляемся?

 Порываясь приникнуть ко мне вновь, он легко отмахнулся.

 — Я дал кучеру свой адрес...

 — Ты что, так далеко живешь? — продолжила я, уворачиваясь от его поцелуя. Это было сложно, если учесть, как плотно я к нему сидела. Да и вопрос был глупый, он должен был везти меня к графине!

 Артур на миг замер, потом выглянул в окно...

 — О, черт... — рыкнул лорд Инсбрук. Легко ссадив меня на сиденье, он подхватил свою трость и грубо постучал ею в крышу кучеру.

Никакой реакции. Нет, реакция все же была, но какая!

Наш возница погнал быстрее... а так как теперь мы ехали по плохой дороге, а в карете не было и намека на рессоры, то казалось, что после остановки мы с Артуром будем гладкие, словно обтесанные морем камушки.

 Граф на ходу попытался открыть дверь, но эта затея привела к тому, что он чуть не вылетел наружу.

 Я в последний момент схватила Артура за руку, другой крепко держась за диван. Потом помогла ему захлопнуть открытую дверь кареты и, спокойно рассуждая, сказала:

 — Он все равно скоро остановится. Ночь, грязь, дождь, на такой скорости в этой колымаге долго ехать не получится. Так что лучше сядь и жди.

 Граф удивленно посмотрел на меня. В ответ я пожала плечами. А что такого я сказала?

 Вспомнив о работе, решила его больше не раздражать. Пусть, что хочет, то и делает. Хоть на крыше ездит.

Но граф видимо прислушался, так как спокойно присел рядом со мной и схватился за более-менее крепкую деревяшку за спинкой дивана, за которую до этого держалась и я.

 Нас кидало по кочкам еще пару минут, пока карета резко не остановилась. Артур мгновенно выбрался, пытаясь разобраться с кучером, но как только вслед за ним спрыгнула я, кучер грозно гаркнул на лошадей и унесся в темноту, громыхая этой кучей дерева, словно колокол на башне.

Я в ужасе смотрела вслед удаляющейся развалине на колесах, и мне было по-настоящему страшно. Как в этой рухляди еще и на такой скорости мы ехали?! Чудо, что живы остались!

 Сегодня я определенно разговорчивей графа, так как с момента моих указаний в карете он не промолвил ни слова. Затягивая потуже ленты на нарядной накидке, я тяжело вздохнула, вбирая ледяной воздух в грудь:

 — Думаю, нас тут уже ждут... Давай, пока постоим и подумаем, что предпринять дальше?! Все равно идти некуда. Да и далеко ли мы уйдем по такой грязи?! — Я опустила взгляд на свои тонкие кожаные туфельки с завязками, утонувшие в грязи по щиколотку.

 Граф же наоборот стоял, крепко стиснув зубы. Сдерживая то, что может лихо сорваться с языка...

 Я восхитилась. Что значит воспитание! При всех сегодняшних перипетиях его скромное "О, черт..." — просто ласка!

 Конечно, я могла что-то сказать из неприличного, но он бы не понял в тех терминах, да и не люблю язык пачкать.

 Я подошла к нему и нежно взяла под руку.

 — Интересно, где мы? Ты знаешь?!

 — За Лондоном... Ханслоу-Хит. Южное предместье Лондона... Где-то в этой стороне деревушка Танфилд-Хилл, которая лежит на полмили южнее главной почтовой дороги, связующей Лондон и Уэст-Кантри, как раз на краю равнины, известной как пустошь Ханслоу-Хит… — Артур на секунду замолчал, стряхнув с плаща воду. Потом поднял на меня глаза и сказал:

 — Это место издавна славилось как кишащее грабителями и всегда пользовалось дурной славой. Здесь рядом два веселых дома для джентльменов... – продолжил было он, явно раздумывая, говорить дальше или нет. Так что я закончила вместо него:

 — Значит, если нас здесь убьют или покалечат, то это не вызовет удивления, так как место злачное...

 Он минуту помолчал, в очередной раз внимательно осматривая меня, потом элегантно стерев капли дождя с глаз, сказал:

 — Да, вероятно так и будет...

 Наверно я шокированная странным похищением очень сглупила, открыв ему свои подозрения прямым текстом. Моя задача в этом времени только охать, краснеть и падать в обморок — демонстрируя всем свою слабость. Решать проблемы — задачи джентльмена, но что уже сделаешь и я стала рассуждать дальше:

 — Как все интересно получилось, — удивилась я. — Скандал; мы уходим; твоей кареты нет; чтобы скорее покинуть театр садимся в непонятно, что… и вот... мы в ловушке, в нужном для неизвестного врага месте.

 Я потерла замерзший нос когда-то белой перчаткой, в тщетной попытке его согреть. За мной с интересом вновь наблюдал граф:

 — Да, все так и получается, — прошептал Артур и обнял меня, согревая.

 — Нет, все как-то слабо склеено, — поделилась я подозрениями, поправив на шее ленты от шляпки, а потом зачем-то поправила ему шейный платок, сбившийся набок, и грустно добавила:

 — Малейшая нестыковка и план не удался... — закончив с платком, я опустила руки. Артур обнял меня еще крепче.

 — Джил, такие планы как раз удаются лучше, чем точно выверенные. Моего кучера отослали, а нас все равно этот негодяй подобрал бы. Чуть позже, в другом месте, может даже не он, не суть важно... — Граф тяжело вздохнул.

 Тут мне в голову пришла мысль:

 — Ты сказал, что тут поблизости "веселые дома"?

 — Прости, я настолько забылся, что сказал при девушке о...

 Я только отмахнулась.

 — Пойдем туда... Если получится, уедем с кем-нибудь из посетителей. Если нет, так попросим самих хозяев помочь с доставкой в Лондон. Как ты думаешь?

 — Ты меня удивляешь... То наивная, как ребенок, то опытная словно...

 — Да, я такая... — раздраженно выдала я, видно холод начисто лишил меня театральных способностей. — Все удивление оставь на потом, — резко сказала я, и потянула его за руку. — Пошли скорее.

Вернусь — уволюсь, вновь все глупости на вид ему явила, еще бы теорию временных петель разъяснять начала!

 Артур, не ожидавший такой дерзости от благовоспитанной девушки, теперь, насупившись, шел рядом, но своей руки, которой поддерживал меня на особо скользких от грязи местах, не убирал.

 — Джил, я тебя обидел? — Я грустно вздохнула, нет, скорее я тебя… Но вслух сказала:

 — Чем?

 — Своим удивлением...

 — Не помню такого... — отрезала я, сильнее схватившись за него на особенно вредной кочке.

— Не помнишь моего удивления или не помнишь, обидел или нет? — Вот же зануда! Сосредоточившись на скользком пути, я проворчала:

 — Терпеть не могу софистику! — Устало стирая капли дождя с лица, я вздохнула.

 Артур почему-то остался доволен моим ответом. И только рассмеялся и прибавил шаг.

Наконец, среди высоких кленов в темноте проявились расплывчатые огни небольшого особняка.

 — Это оно? — шепотом спросила я. Артур только кивнул. — Тогда пойдемте туда как можно скорее, я безумно замерзла!

 Моя не подходящая для подобных прогулок обувь, была полна грязи и совершено промокла, как, впрочем, и все остальное. Из-за промокших юбок я весь путь ощущала себя мухой в меде, делая каждый шаг с трудом, но моей досады граф не разделял.

 Артур рассмеялся чему-то своему и сказал:

 — А я мечтаю, что мы ни с кем не договоримся, и тогда "снимем" здесь комнатку на ночь... Заодно и планы злодеев разрушим!

 — Я не поняла? Это ты так меня уговариваешь? — нахмурившись, я с угрозой посмотрела на графа, который, тут же пошел на попятную.

 — Что ты, как ты могла такое подумать! — улыбнулся он.

 Я не только подумала, но и прекрасно видела, что это совпадает с его планами.

 Вот и не выйдет! В моем настроение, как в сору, сейчас можно найти все что угодно: гнев, подозрительность, обиду, усталость, все кроме романтики!

 Придется браться за все самой. Я вырвала свою руку у графа и решительно зашагала в сторону конюшни: невысокого длинного здания, из которого иногда доносилось ржание и громкие крики играющих в кости конюхов.

 — Джил, стой! Ты куда!? — Граф поймал меня за руку и раздраженно придержал мою прыть. Я повернулась к нему и в сердцах зашипела:

 — Бог свидетель, с момента нашей сумасшедшей помолвки я ни разу до сего момента не пожалела, что согласилась. Но сейчас вы, лорд Инсбрук, меня разочаровали. Сильно разочаровали! — Я отвернулась и уже тише посетовала:

 — У меня там больная бабушка спать не ложится, переживает, куда я делась и что со мной... а ему только развлекаться!

 — Это единственная причина? — нежным голосом искусителя справился граф.

 — Ах да, еще мелочь... Крайне неприлично предлагать подобное порядочной девушке!

 Я гневно на него посмотрела. Если он спросит, что значит мое " — ах, да..." или напомнит, что сегодня я не сильно волновалась о приличиях, когда спала с ним в парке или целовалась в карете, то я его здорово ударю! Я уже сжала кулаки и стиснула зубы.

 Но граф придвинулся ко мне, обнял и нежно прошептал:

 — Прости, пожалуйста. Я такой эгоист...

 Я пристально на него посмотрела, но он вместо ответа меня обнял. «А еще ты страшный пройдоха и знаток, как умасливать гневных женщин, думала я, прижимаясь сильнее. Он быстро поцеловал меня в губы, да так, что я чуть не застонала. С трудом оторвавшись, Артур пошел в конюшню, ведя меня за руку, как овцу на веревочке.

 Но тут из-за дверей почти достигнутого строения, с громкими проклятиями вывалился мужчина, который обращаясь в темноте к кому-то другому, хмельно и довольно громко проворчал:

 — Проклятый холод. А еще до дома добираться! Мы промокнем и продрогнем до костей, хоть торопись, хоть нет!

 Из темноты его невидимый спутник терпеливо ответил:

 — Ох, но ты уже и так мокрый, да?

 — Так, то не считается, это шампанское!

 Из деревянного строения показался невысокий человек. За ним, покачиваясь, шли два конюха, ведя под уздцы пару лошадок непонятной в темноте масти. Вокруг расходились волны непередаваемых "ароматов".

 Вся эта компания подошла к открытому фаэтону, самому современному на этот момент истории.

Пока нетрезвые конюхи пытались запрячь лошадей, а пьяные господа спорили о разнице дождя и шампанского, нам с графом удалось подойти к ним вплотную настолько, что я узнала одного из двоих джентльменов.

 — Это Кристиан, его мне представили в Воксхолле, — пояснила я Артуру, зачем-то тихо прибавив. — Он так похож на кота...

 — Не сомневаюсь, — недовольно проворчал Артур, приближаясь к заметившим нас господам.

 — Добрый вечер, господа! Мы с леди попали в крайне затруднительное положение и нуждаемся в вашей помощи, — спокойно проговорил он. Заметив интерес к себе со стороны мужчин, я тут же сделала реверанс.

 — Приветствую вас, сэр! — вежливо сказала я.

Сэр Кристиан, к которому я обратила свое приветствие, на минуту сдвинув брови и крепко задумался, но потом, видимо вспомнив, радостно прокричал, вызвав неуместной в подобном месте громогласностью недовольство графа:

 — О, мисс Дункан! Не ожидал! Видит Бог, не ожидал, вас здесь встретить!

 — К сожалению, я никогда и представить себе не могла, такого кошмара, что здесь окажусь! — гораздо тише, но в тон ему грустно ответила я. Меня в отличие от графа мало волновало, что мою фамилию кто-то здесь услышит.

 — А меня, мисс Дункан, вы не вспомнили?

Я повернулась в сторону невысокого спутника сэра Кристиана.

 — Сожалею, но нет...

 — Это все темнота... Меня зовут мистер Кларк Компайн...

 Кларк и Рома... мои коллеги. А Рома где?

Я изобразила смущение:

 — Ой, мистер Компайн, мне так неловко! Не узнать соседа… Вы меня когда-нибудь простите?

 — Ну что вы, мисс Дункан... Не стоит, даже и говорить об этом... – галантно промолвил коллега историк. Еще бы в будущем вспомнил об этом обещании, когда начальнику доклад писать будет!

 — Дорогая, ты меня представишь твоим знакомым? — ледяным тоном под стать дождю, спросил граф.

 — Какая я рассеянная. Простите, господа... — скрывая, что от холода у меня уже дрожат губы, я вежливо представила графа:

 — Это мой жених, лорд Артур Инсбрук, в это воскресение у нас должно состояться венчание... Но те нелепости, что произошли с нами сегодня вечером, о них мы вам сейчас поведаем, угрожают сорвать столь важное для нас событие!

 Я замолчала, делая передышку. В этот момент граф, повернувшись к более трезвому Кларку, спросил:

 — Да, господа, вы не могли бы помочь нам попасть в Лондон?

Но ответил ему Кристиан, хозяин фаэтона:

 — Конечно, но будет ли удобно даме? Экипаж двухместный, открытый... Когда я попал сюда, было еще тепло, но за... — тут он запнулся, наконец, сообразив, что при леди такие разговоры не ведут. — Теперь погода, к сожалению, поменялась.

 Кларк, улучив момент, жестом показал, что восхищен моими достижениями по приближению к артефакту. Незаметно кивнув ответ, я только тяжело вздохнула... и продолжила беседу:

 — Господа, мы в таком затруднительном положении, что согласны на все...

 Нетрезвые слуги справились с фаэтоном и лошадками, потому что, наконец, догадались притащить из конюшни тусклый фонарь, благодаря которому теперь у них все получилось.

 Устроились мы в крошечном экипаже, как те мартышки, друг на друге.

Артур сел справой стороны и взял меня на руки. Надеюсь, ночь и обстоятельства покроют все нарушения приличий. Кларк нигде об этом не скажет, а Кристиана, как настоящего джентльмена, можно попросить не упоминать об инциденте. Он, как самый нетрезвый, сел с левой стороны фаэтона, вжавшись в самый край, так что управлять экипажем взялся Кларк, протиснувшийся на сиденье посередине джентльменов.