ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Амрит метнула в сторону Елены уничтожающий взгляд. Наложница уже слышала, что эта девушка - царских кровей, но не думала, что подобное - в окружении Эмира - имело особую ценность. Ведь там, в просторных дворцах Бухары, его ждали не менее знатные красавицы. Но эта новость, подкрепленная вниманием Джамиля, еще больше подпортило настроение черноокой красавицы. И все же, несмотря на едкую горечь, разливающуюся по её горлу, Амрит сумела изогнуть губы в улыбке.
- Да, это так, - Елена, пытаясь игнорировать взгляд Амрит, вежливо улыбнулась Джамилю. - Мой родной край - прекрасная Византия.
- Насколько она прекрасна? - в глазах Джамиля засверкал неподдельный интерес.
- О, это чудесная страна, полная цветущих садов, зеленых лугов и холмов, - взор Елены затуманился от воспоминаний.
- А что ты скажешь о той земле, где оказалась теперь? - Джамиль склонил голову набок, и теперь лицо Елены было хорошо видно и Эмиру. Непонятно было, намеренно ли это сделал молодой мужчина, или же случайно, но ясно было одно - темные глаза Эмира остановились на Елене.
- Эти земли прекрасны, - пушистые ресницы девушки затрепетали, улыбка стала мечтательной. - Еще никогда я не встречала столько раздолья, столько ярких красок и столько свободы...
Когда Елена закончила говорить, она заметила, как усмехнулись женщины, сидящие напротив. Им действительно стало смешно от слова “свобода”. А вот мужчины... Джамиль задумчиво улыбнулся, а Эмир - окинув принцессу взглядом, в котором читалось что-то очень близкое к одобрению и удовлетворению, произнес:
- Да, наши земли - прекрасны. Каждый раз, когда я покидаю их, я с нетерпением жду возвращения обратно. Еще нигде я не встречал такой красоты, как здесь.
Наложницы многозначительно переглянулись меж собой, каждая размышляла о том, что в своих словах Эмир говорил не о землях, а о желанной женщине. Каждая мечтала, надеясь, что именно её он имел в виду. Но правда заключалась в том, что Эмир действительно говорил о любви к родному краю. Остальное же женщины просто домыслили.
Еще какое-то время мужчины беседовали, затем Джамиль вместе с двумя гостями покинули юрту. Арслан, получив приказ своего господина, тоже ушел. Теперь наложницам можно было говорить.
- Мой господин, - Амрит, захлопав густыми, черными ресницами, обратила на себя внимание Эмира. - Позволите ли вы мне пригласить в гости вашего друга, Елену?
Внутри Елены все сжалось. Не то чтобы она боялась Амрит. Просто эти ощущения были похожи на те чувства, которые вызывала ядовитая змея, проползающая мимо. Принцесса предпочла бы обойти её, чем идти навстречу.
- Не стоит, Амрит, - догадываясь, что именно хотела бы от встречи наложница, с полуулыбкой, ответил Эмир.
Амрит непонимающе посмотрела на мужчину. Стараясь передать через свой выразительный взгляд, как задели её слова Эмира, наложница произнесла:
- Мой господин, но почему? Ведь Елена - тоже женщина, и ей скучно проводить время одной в своей юрте, - Амрит улыбнулась. - Мы могли бы подружиться.
Усмешка поползла по смуглому лицу Эмира. Он видел хитрость, таящуюся в словах Амрит.
- Потому, Амрит, Елене достаточно дружбы со мной, - обжигая наложницу предостерегающим взглядом, заявил Эмир.
Уловив перемену настроения господина, Амрит пошла на попятную. Её губы растянулись в чувственной улыбке. Потупив взор, словно она все еще была целомудренной девственницей, женщина тихо ответила:
- Я поняла, господин.
Елена сдержала облегченный вздох. Она была счастлива, что Эмир избавил её от вынужденного общения с Амрит. Но было еще кое-что, кроме этого чувства. Что-то еле заметное, но неприятное, зацарапало нежное сердечко Елены. Что именно, понять она еще не могла.
В юрте снова появился Арслан. Кивнув господину, он получил очередной приказ от него:
- Арслан, проводи Елену до её юрты.
Принцесса, поднявшись на ноги, обернулась. Ей почему-то захотелось еще раз посмотреть на Эмира. Он тоже глядел на неё. Задумчивый. Отстраненный. Где сейчас были его мысли?
- Благодарю за ужин, - голос Елены отдавал усталостью.
- Доброй ночи.
Мария водила щеткой по распущенным волосам своей госпожи. Елена сидела, не шелохнувшись. Спина её была идеально прямой, плечи расправлены - даже сейчас, когда тело девушки изнывало от напряжения. Служанка с беспокойством поглядывала на Елену, но начать первой разговор не решалась.
- Ты видела её? - вдруг, задала вопрос принцесса.
- Кого именно, госпожа? - Мария заглянула в глаза Елены.
- Амрит, - девушка вздохнула, - сегодня мы ужинали все вместе. Она показалась мне очень красивой.
- Вы ничем не хуже, госпожа.
- Только не в этих краях, - Елена грустно улыбнулась. - Я - другая.
- И это только вам на руку, - Мария села напротив госпожи. - Но, госпожа моя, почему этот вопрос стал волновать вас? Прежде вы никогда не говорили об этом.
Елена смущенно опустила взор вниз. Какое-то время девушка молчала, затем послышался тихий ответ:
- Я не знаю, мне, вдруг, захотелось ощущать себя красивой.
- Вы хотите понравиться господину? - прошептала Мария.
Елена резко вскинула голову. Щеки её запылали от румянца.
- Нет, - она тряхнула головой, - не поэтому.
Мария не стала более расспрашивать госпожу. Вместо этого они вместе выпили перед сном нежнейшее молоко, в этот раз козье (кобылье хоть и считалось питательным, но было очень непривычным), а после - легли спать.
Ночь опустилась на мир, и мягкая тишина обволокла собой юрту. Было так тихо, что Елена могла расслышать песню сверчков и шаги часовых, охранявших жилище. Все дышало спокойствием и миром, неспокойно было только самой принцессе.
Неприятные чувства, что появились за ужином, все больше расползались по груди Елены. Сердце то замирало, то учащенно билось, и тогда, казалось, еще чуть-чуть - и грудь разорвет от его слишком сильных ударов. Когда же оно, на секунды, останавливалось, странная беспомощность обнимала тело Елены, и девушке думалось, что еще чуть-чуть - и она умрет.
Не в силах более выдерживать такую пытку, девушка поднялась на ноги. Она, запутавшись в подоле своей ночной рубашки, едва не упала. Нащупав рукой теплый плащ, Елена накинула его на плечи. А затем, поддавшись внутреннему порыву, девушка направилась к выходу из юрты.
Она шла аккуратно, дабы не нарушить сон Марии. Не потому что принцесса не желала её общества, а из любви к служанке. Елена не хотела тревожить свою верную Марию. Преодолев последнее расстояние, принцесса шагнула наружу.
Ночная прохлада, пропитанная пряным дымом и ароматом полыни, обняла Елену, как родную сестру. Воины, охранявшие юрту, покосились в сторону девушки, но ни один из них не выказал своего неоодобрения. Совсем скоро они стояли, уже не замечая её - молчаливые тени-стражи. В тот миг Елена особо была признательна им за это.
Она нуждалась в тишине.
Девушка, как и днем, стала ходить вокруг юрты. Шаги её то ускорялись, словно за ней кто-то гнался, то замедлялись. Она, погруженная в собственные мысли, скользила взглядом по ночному небу, усыпанному хрустальными звездами, по белым крышам юрт и синим теням, мелькавшим рядом с ними.
Что с ней? Почему её тело так дрожит, а мысли путаются, как при лихорадке? Может, её охватил какой-то неведомый недуг или же яд, отправленный Чимэг все еще действует на неё? Но тот арабский лекарь уверял, что его настойка очистила её кровь от отравы... Тогда по какой причине такие, поистине пугающие, перемены?
Ответ пришел скоро. В тот миг, когда Елена заметила, как из юрты правителя вышел Эмир, и, прихрамывая, направился в сторону шатров наложниц, девушка поняла, в чем дело.
В её сердце проросло зернышко ревности.
Она ревновала Эмира.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯЕлена, застигнутая этим пониманием врасплох, ощутила, как у неё подкосились ноги. Тело - полное слабости и чувства обреченности, задрожало, как в самой беспощадной лихорадке. Опасаясь, что кто-либо заметит, что с ней происходит, принцесса поспешила скрыться в юрте.Каким-то чудом Елена благополучно, не обронив ничего по пути, добралась до своего ложа. И только там, опустившись на постель, девушка заплакала. Она была напугана, потеряна и не знала, как теперь смотреть в глаза Эмиру. Ведь он уже был для неё не просто другом. Друзей так не ревнуют.В просторной юрте пахло благовониями - смесь амбры и сандала, жилище так же наполнял запах страсти и удовольствия. Мягкое сияние лампад отбрасывало дрожащие тени на одну из стен. Чувственный, полный неги возглас, мужской глухой вздох... А потом - несколько секунд т
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯЕлена была немало удивлена, когда Эмир, подойдя к своему коню, снял с седла огромную, темно-коричневую птицу, голова которой была скрыта под “шапочкой”. Мускулистые, желтые лапы с длинным когтями птицы вцепились в правую руку Эмира, спрятанную в плотную рукавицу. Принцесса не сомневалась - не будь на нем этой защиты, птица легко пронзила бы насквозь мужскую ладонь.- Это - орел? - озвучила свое предположение Елена. Она, остановившись возле серого коня, бережно погладила его по блестящей морде. - Беркут, - Эмир обнажил белые, крепкие зубы в довольной улыбке, - это особенная птица.Воин легко взобрался на своего коня, Елена тоже оседлала серого скакуна и подъехала поближе к Эмиру. Взгляд девушки скользил по крыльям птицы. Интересно, какой они ширины? И как этот беркут смотрится
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯЕлена, затаив дыхание, шагнула внутрь пещеры. Прохлада, таящаяся там, стремительной волной пробежалась по телу девушки, и кожу её покрыли колкие, почти болезненные мурашки. Принцесса огляделась по сторонам - это была невысокая пещера, в которой, впрочем, Эмир умещался в полный рост. Её каменные стены, местами, поросли мхом, а вершину, подсвечиваемую уже блеклым солнечным лучом, украшали кружева паутины. Эмир пошел вперед, и девушка последовала за ним.Чем дальше проходила Елена, тем сумрачнее становилось внутри. Тревога стала пробираться к сердцу принцессы, и теперь все вокруг виделось для неё угрозой. Казалось, еще чуть-чуть - из глубины тьмы на них накинется неведомое чудовище. Не замечая этого, Елена учащенно задышала.Эмир, уловив её беспокойное дыхание, полуобернулся. Он не видел отчетливо в этой полутьме лица Елены - л
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯЕлена, чувствуя на себе пристальный взгляд, открыла глаза. Её взор разглядел сквозь полутьму, рассеиваемую бледными лучами солнца, задумчивое лицо Эмира. - Я уже хотел разбудить тебя, - обдавая лицо Елены щекочущим дыханием, сообщил мужчина. - Но мне было жаль тревожить твой сон. Ты спала так безмятежно.Эмир говорил таким проникновенным голосом, что принцесса снова ощутила, как её тело стало наполнять сладкое волнение. Девушка перевернулась на спину, и новое ощущение, уже болезненное, в лодыжке, напомнило о себе.- Болит? - заметив, как нервно дернулась Елена, задал вопрос Эмир.- Все еще болит, - девушка медленно села и обняла себя за колени.- Пройдет около недели, прежде чем ты сможешь спокойно ступать на эту ногу, - Эмир грациозно по
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ- Госпожа моя, вы прежде видели такое? - ошеломленно вопросила Мария, уставившись прямо перед собой.- Никогда в жизни, - голосом, в котором ощущался страх и напряжение, отозвалась Елена.Она и её верная служанка стали свидетелями небывалого. Теперь караван Эмира, что прежде выглядел всего лишь передвижным городом, превратился в сокрушительную мощь. Там, у каменных стен древнего Герата, словно удавкой на его шее, кольцом окружили город камнеметные и осадные машины, одним своим размером которые приводили в ужас горожан и в восторг воинов атакующей армии.Поистине, это была впечатляющая картина. Глядя на вечернее небо, которое с каждой новой секундой затягивала серо-черная тьма, Елена терялась в догадках - а доживут ли до рассвета жители Герата? И хотя она находилась на удалении от горо
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯВсю ночь Елена провела в беспокойстве. Она то погружалась в легкую полудрему, то окуналась в тревогу. И тогда, словно птица, запертая в клетке, принцесса металась по юрте. Волосы её разлетались в стороны, шаг был стремительным, а лицо отображало всю глубину её переживаний. Малейший шорох снаружи, голоса воинов или же отдаленные крики со стороны осаждаемого Герата - и Елена мчалась к выходу, чтобы узнать, пришел ли Эмир или кто-либо с новостями о нём.Но нет. Время шло, глубокая, безлунно-огненная ночь сменилась рассветом, но Эмира так и не было. Зато теперь, когда первые лучи солнца, словно демонстрируя миру, что случилось, заскользили по полуразрушенным стенам Герата, и Елена в очередной раз поспешила наружу, она во всей “красе” увидела результат ночной осады. Каменные башни были разбиты, ворота проломаны, а сте
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Герат оказался больше, чем прежде виделся Елене. Теперь, когда между ней и городом неумолимо сокращалось расстояние, девушка могла отметить, каким прежде неприступным был Герат. Даже несмотря на то, что часть его была разрушена, это не уменьшало его грандиозности и величия.Итак, глазам византийской принцессы предстали каменные стены, которые сейчас казались возведенными из розового кварца - по причине лучей восходящего солнца, скользивших по ним. Там, где стены остались целы, проглядывали небольшие окошки, видимо, предназначенные для лучников, оборонявших город. Сам Герат находился на холме, а его башни смотрели на четыре стороны света. Две из них - западная и южная, были разбиты. Глядя на них, Елена задавалась вопросом - сколько людей пало этой ночью? Взор принцессы опустился вниз - у поля возле города валялись камн
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯСлова Эмира застали Елену врасплох. В ушах застучало, жар растекся по девичьей груди, и девушке захотелось скинуть с себя одежду, чтобы облегчить свое состояние. Она подняла руку к горлу, а затем безвольно опустила её. Елена, пораженно глядя на Эмира, не знала, что сказать в ответ. А он, послав принцессе задумчивую улыбку, произнес:- Твои глаза выдают тебя, Елена.И, более ничего не добавляя, Эмир направил коней дальше. Они, обогнув цитадель, промчались по главной площади, которая была вся выложена желтыми камнями. В центре её располагался разрушенный от ночной атаки фонтан, а рядом - десятки клумб с пересохшими цветами. Затем показался каменные мост. Он вел на другую, жилую часть города. Впереди замелькали улочки. Повсюду были воины Эмира, а