ГЛАВА ВТОРАЯ
Уже выбегая из зала, Елена услышала, как её окликнула мать.
- Вернись!
Голос Ирины, царицы Византийской, был полон твердости и одновременно, еле улавливаемой мольбы. Елена, на долю секунды, сокрушенно закрыла глаза. Она не могла уйти. С тяжелым вздохом девушка повернулась к родителям.
Её мать - статная красавица, облаченная в пурпурные шелка, стояла посреди зала. Елена всегда любовалась ей, и даже теперь, в минуты горечи, она не могла не отметить, как была прекрасна царица Византии.
- Подойди, дитя, - дрогнувшим голосом обратилась к дочери Ирина.
Девушка на одеревеневших ногах подошла к матери. И лишь теперь, приблизившись к ней, Елена уловила, какими печальными были её глаза. Казалось, вся грусть мира застыла в синих очах царицы. Не выдержав, Елена ринулась на грудь к матери. Прижавшись щекой к гладкому шелку, пропитанному ароматом мяты и мирры, девушка ощутила секундное, такое призрачное чувство безмятежности. Она снова была той маленькой, беззаботной девочкой.
Ирина, тяжело вздохнув, мягко провела ладонью по светлым, с золотистыми переливами, волосам дочери. Сердце матери разрывалось от понимания собственного бессилия.
- Мама, пожалуйста, я не хочу выходить замуж... Я не хочу покидать вас, - поднимая на царицу глаза, утопающие в сдерживаемых слезах, прошептала Елена.
Ирина сомкнула дрожащие веки. Губы её побелели, а грудь начала учащенно воздыматься. Как? Как ей объяснить своей дочери, что у неё нет выбора?
- Елена, не забывай, что ты не просто моя дочь, - тщательно подбирая слова, начала царица, - ты, прежде всего - принцесса. И твой долг - благополучие твоего народа.
- Но как замужество с каким-то восточным беком может повлиять на благополучие моего народа? - сглатывая горький ком в горле, вопросила Елена.
- Самым прямым образом. Нам нужны сильные союзники, - в разговор вмешался император. Он, сдвинув брови, строго смотрел на свою жену и дочь. В груди его разгоралась злость. Все же, Ирина разбаловала Елену! Эти разговоры и интерес к книгам не принес добра. Нужно было воспитывать её в строгости, и тогда бы не пришлось отчитываться перед дочерью за принятое решение. Она бы просто приняла его, как истину.
- Союзники? - Елена устремила на отца непонимающий взгляд. - Эти варвары? Как они могут быть союзниками нам?
- Нам нужны сильные союзники, - Феодосий поднялся на ноги. - И не нужны сильные враги.
- Враги? - переспросила Елена. Краем глаза она заметила, как нервно задрожали ресницы матери.
- Враги, - император направил взор в сторону витража. Выражение лица его было напряженным, словно в любой момент, в главный зал с мечами могли ворваться неприятели. Елене это казалось невозможным, ведь все эти годы Константинополь был для неё оплотом безопасности и мира. Нет, до слуха девушки иногда доходили истории о войне. Но она была где-то там, за несокрушимыми стенами города. Война была в другом мире. Не в её.
- У нас есть враги? - Елена замерла в ожидании ответа.
- Их десятки, - Феодосий посмотрел на дочь немигающим взором.
- Как такое может быть, чтобы у Священной Византии появилось столько врагов? - ощущая, что над её безопасным миром навис обоюдоострый меч, удивленно вопросила Елена.
- Тебе пора проснуться, Елена! Пробудиться ото сна! - все больше раздражаясь на дочь, но еще больше - на себя, повысил голос император. - Константинополь уже не тот, как столетиями прежде. От былого величия не осталось и следа.
- Отец, как можешь ты говорить такое? Ты, император...
- Не кори меня, Елена! - резко оборвал Феодосий. Лицо его покрылось красными пятнами. - Да, я император. Но я вижу, что мир изменился. Византия уже не доминирующая держава. В ней остался лишь отблеск былой роскоши и влияния.
Феодосий, спустившись по ступеням, медленно зашагал по мраморному полу. Длинная парчовая накидка императора бесшумно стелилась позади него.
- Да, я император, - вновь повторил Феодосий, вставая напротив испуганной дочери. - Но теперь моя власть распространяется лишь на Константинополь и мелкие предместья возле него. Люди бегут из города. Теперь в нем - всего лишь сто тысяч горожан. Прежде - счет шел на миллионы. Кругом упадок, смерти и опасности. Сербы и болгары на Балканах утопают в крови друг друга. Ватикан поглядывает с аппетитом на Константинополь, а азиатские цари мечтают завладеть нашим городом. Ты хочешь знать, что будет, если это случится?
Не дожидаясь ответа дочери, Феодосий продолжил звенящим голосом:
- Твои братья, Константин и Лев, отправятся защищать город, и наверняка сгинут в неравной битве. Стены Константинополя будут разрушены, дворец разорен, а твои мать и сестра - лишатся чести и жизни. Я же, вероятно, умру от удара мечом в спину. Ты этого хочешь, Елена?
Тошнотворная волна, выйдя из центра живота, достигла горла Елены. Рот девушки наполнился горечью, а тело обдало противной дурнотой. Елена смотрела на отца, но видела не его, а описанные им, леденящие душу, картины будущего.
- Нет, не хочу, - слабым голосом отозвалась она.
- Тогда сделай то, что должна сделать настоящая принцесса - выйди замуж за Гумерхана. Он обещал, что не позволит войне с их стороны коснуться нас.
- Но есть же и другие страны, которые угрожают нам... - Елена, продолжая бороться с дурнотой, во все глаза глядела на отца.
- Это уже не твоя забота, - Феодосий обхватил ладонями бледное лица дочери. Серые глаза отца наполнились печалью и сожалением. - Прости меня, Елена.
- О, папа, - Елена дрожащими пальцами обхватил его ладонь. - Я выйду за него замуж и сделаю все, чтобы защитить Константинополь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯЕлена, примостившись на каменном, прогретом солнечным теплом, подоконнике, отсутствующим взглядом скользила по раскинувшимся за окном садом. Стройные кипарисы, голубые ели и кусты акаций. Все было до боли родным. Зеленые лужайки, по которым девушка так любила бегать босиком. Совсем скоро все это останется в прошлом. Елена не тешила себя иллюзиями - она уже понимала, что больше никогда не вернется домой.Её мир дал трещину, и с каждой новой минутой угрожал разрушиться. Не было той безопасности и беспечности, что еще этим утром окутывали Елену. Былые мечты казались теперь пеплом, который совсем скоро восточный ветер унесет из сердце девушки... Крупные капли упали на подол платья. Елена непонимающе посмотрела на них. Дождь? И только ощутив во рту солоноватый привкус, девушка поняла, что это - её слезы. Елена попыталась торопливо стереть
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯСтоял ветреный, душный день, когда корабль прибыл к месту назначения. Елена, изнемогая от переживаний, которые не отпускали её ни на минуту, поспешила на палубу, дабы собственными глазами увидеть новый мир. Ветер нещадно трепал её золотистые волосы, хватал за юбку платья, грозясь обнажить ноги, но девушка, игнорируя его, спешила вперед. Её служанки едва поспевали за молодой госпожой, и им пришлось приложить немало прыти, чтобы настигнуть Елену. Наконец, обнаружив девушку, застывшей на месте, служанки сбавили ход и, обступив со всех сторон молодую госпожу, устремили взоры вперед.Там уже виднелись горные массивы, утопающие в изумрудной зелени, озера, сверкающие под лучами солнца и высокие, подобно синим лентам, водопады. Все это на фоне лазурно-голубого неба казалось завораживающе красивым. Невольно, грудь Елены наполнилась восхищением. Неужели ей предстоит жить среди
ГЛАВА ПЯТАЯПутешествие стало настоящим испытанием для Елены. Днем стояла невыносимая духота, и пребывание под покровом паланкина не приносило никакого облегчения. Ночью же становилось холодно, и для того, чтобы согреться, византийская принцесса куталась в свой роскошный плащ - но и этого было недостаточно. Тело Елены изнывало от усталости и долгого сидения. Караван останавливался всего один раз в сутки - и тогда девушка, жадно хватаясь за возможность размять затекшие мышцы, ходила вокруг своего верблюда. Но, как бывает после долгого бездействия, каждый шаг давался Елене с трудом, ноги противно кололо, а голова кружилась, и долгожданная прогулка не приносила радости.А еще... Елене было страшно. И хотя она знала, что Караши и его воины - люди Гумерхана, вид этих странных мужчин, всем своим видом напоминавших ей насколько они разные, вызывал
ГЛАВА ШЕСТАЯЕлена взволнованно глядела на своего нареченного. Сердце девушки заполнилось радостью. Еще бы! Перед ней был не дряхлый старик, а молодой, красивый мужчина! Не об этом ли мечтает каждая невеста? Улыбка озарила лицо Елены, и девушка негромко ответила:- Благодарю.Гумерхан, довольно заулыбавшись, развел занавеси паланкина в стороны, тем самым открывая взглядам воинов свою невесту. Люди бека начали заинтересованно разглядывать чужестранку.- Это - Елена Византийская, - торжественно сообщил Гумерхан. - Моя будущая жена. Он, отодвинувшись в сторону, позволил Елене выбраться наружу. Девушка сделала осторожный шаг и тут же стиснула зубы - её ноги свело от усталости и напряжения. Вместо того, чтобы застонать, Елена вымученно улыбнулась.
ГЛАВА СЕДЬМАЯЕлена медленно выбралась из деревянной лохани. Мария тут же обернула вокруг мокрого тела своей госпожи широкую ткань. Не успела девушка сделать и шага, как в юрту стремительной походкой ворвалась Чимэг-хатун с двумя своими служанками, которые словно тени, следовали за ней.- Пришла проверить, удобно ли ты разместилась, - не деликатничая, заявила мать Гумерхана. Она, пройдясь медленным взглядом по полуобнажённому телу Елены, с неким удовлетворением добавила:- Кожа чистая, гладкая, тело сложено хорошо, - Чимэг сжала влажное плечо девушки, - и не такая уж слабая, как показалась сначала. Елена, чувствуя, как жесткие пальцы Чимэг прожигают ей нежную кожу, сдержала себя от порыва сбросить чужую руку со своего плеча. Мать Гумерхана впилась взглядом в покрасневшее лицо девушки. Потянув Елену за плечо так
ГЛАВА ВОСЬМАЯОт сладкого ночного сна Елену разбудили служанки, посланные Чимэг-хатун. Они громкими птицами ворвались в предрассветную тишину юрты, и, на ломаном языке донесли до принцессы и её служанок, что сегодня - день свадьбы. И хотя Елена именно ради этой цели покинула свой родной дом, для неё это известие стало полной неожиданностью. Трудно было оставаться спокойной, готовясь к переломному моменту своей судьбы.А вот служанки Чимэг-хатун, напротив, сохраняли спокойствие. Они, выглянув из юрты, что-то крикнули другим слугам. Совсем скоро крепкие, коренастые женщины занесли наполненную водой лохань. Следом было принесено несколько блестящих подносов с кувшинами различных размеров и стеклянными баночками. - Чимэг-хатун велела приготовить невесту к свадебному обряду так, как принято у нас, - сверля темными глазами напряженное лицо
ГЛАВА ДЕВЯТАЯЕлена поднялась на дрожащие ноги. Сердце девушки, подпрыгнув до горла, кажется, там и застряло. По крайней мере именно так чувствовала Елена - его сильные удары волнами разносились по её горлу, отчего мыслить спокойно и ровно дышать становилось все труднее. Гумерхан шагнул в юрту, и у принцессы закружилась голова от охватившего её волнения. Мужчина, устремив взгляд на невесту, улыбнулся.Елена, глядя во все глаза на будущего мужа, не могла отвести взор в сторону. Гумерхан-бек был ослепительно красив. Его вьющиеся, черные волосы поблескивали от благовоний, лицо - без единого изъяна, лучилось довольством и было обращено к девушке так, будто она была единственной женщиной во всем мире. Одетый в черный, парчовый кафтан, рукава и горловина которого были вышиты золотой нитью, в бархатных туфлях с загнутыми носами, Гумерхан выглядел восточным принцем, прибывшим за своей
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЕлена смотрела на лицо Гумерхана, на его закатившиеся глаза, на странную, уродливую гримасу, и не верила тому, что видит. Она напряженно глядела, ожидая, что бек издаст вздох. Но Гумерхан не подавал никаких признаков жизни. И уже не оставалось никаких сомнений, что он был мертв. Однако Елена не желала верить в это. Нет! Это страшный сон! И совсем скоро она пробудится от него!Но время шло. Приглушенные голоса, доносившиеся снаружи, прохладный ветерок, стелющийся по полу и обвивавший обнаженные стопы Елены, зловонный запах, распространяющийся по юрте, все говорило о том, что случившееся - реальность. Страшная, пробирающая до дрожи и тошноты, реальность.И только когда осознание - что Гумерхан на самом деле умер - яркой вспышкой обожгло разум Елены, лишь только тогда она закричала - громко, так, что казалось легкие