ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА. ПРИГЛАШЕНИЕ В ОПЕРУ

 Джил

 На выставленный обед, я налетела как коршун на куропатку.

 А у бабушки совсем исчез аппетит, когда я рассказала, что лорд Инсбрук собирается ускорить свадьбу. Ну, какая же я глупая, надо было сообщить после обеда.

 — А как же бал в честь вашей помолвки? — Растерянно спросила бабушка, минут десять вертя в пальцах отломанный кусочек хлеба.

 — Бабушка, ты поешь, а то не хватит сил пойти со мной, ты вчера обещала... — Я малодушно подумывала сбежать из дома до визита графа.

 — Джил, я не смогу... мне что-то совсем нездоровится.

 И, правда, бабушка выглядела плохо... Бледная, с дрожащими руками. Сюда бы наши лекарства! Или хотя бы диагностику, чтобы знать, чем можно помочь.

 — Ну и ладно, тогда и я никуда не пойду! — Уверено заявила я.

 — Нет, ты иди... И так за это время почти нигде не была.

 — Не надо, бабушка... — взмолилась я, не хватало еще, мучить бедную старушку из-за моего задания. — Потом сходим вместе!

 — Давай я попрошу леди Агату, и она пошлет с тобой своих внуков?

 — Ну, что ты бабушка, зачем такие хлопоты?! Не стоит!

 Тут наш разговор прервал стук дворецкого. Он вошел в столовую стал перед нами и объявил:

 — Лорд Инсбрук. С визитом...

 — Зовите, — сказала бабушка, расправив рукава своего платья. Повернувшись ко мне, она отложила ложку и сказала:

 — Когда познакомишься с ним поближе, то поймешь, что Инсбрук совсем не так прост, как кажется.

 Задумавшись, я кивнула. Можно подумать, я проста. Сегодняшний незапланированный сон радикально изменил мое отношение к лорду. Чем я была, по меньшей мере, озадачена. Час сна — и мы уже близкие люди...

 Слуга, мистер Рольф, высокомерно поклонился и пошел за гостем. Через пять минут к нам ворвался переодевшийся и посвежевший лорд Инсбрук.

 Я еще раз в него всмотрелась: на первый взгляд он все такой же классический распутный бездельник, живущий своим "хочу". Но, что-то неуловимо изменилось...

 Ему, как жениху, следует сесть рядом со мною и завести разговор хотя бы из приличия. Вместо этого он прошел к арке окна и стал спиной к нам, загородив свет.

 — Приветствую вас, сэр Артур, — спокойно, будто это каждодневный визит к обеду, сказала бабушка, жестом позвав пожилую служанку миссис Линдон, поставить для гостя еще один набор. — Присоединитесь к нам?

 — С удовольствием!

 Артур уселся напротив меня, с довольным видом расстелив салфетку на коленях.

 — Лорд Инсбрук... — начала я, задавать вопрос, но он весьма невежливо меня перебил:

 — У меня есть имя, Джил, — улыбнулся граф, придвигая тарелку с супом. — Артур... желательно им воспользоваться.

 Я замялась от такой просьбы высказанной при всех.

 — Предвкушая ваши вопросы, скажу: я здесь, чтобы известить графиню о скорой свадьбе и сообщить о том, что вот-вот пойдет дождь, который полностью рушит наши планы на прогулку в Воксхолле.

 — Это не важно... — начала я, но он вновь прервал мою речь, обратившись к бабушке:

 — Миледи, так вы уже в курсе наших планов? Мое известие не произвело на вас неприятного впечатления?

 Я не могла отвести глаз от рук графа, выбивающих быструю беззвучную дробь на белой скатерти... Завораживающе красивые руки! Гибкие длинные пальцы... Руки пианиста... Или моего будущего мужа. С рук я перевела взгляд на его губы, вспомнив наше "общение" в парке.

 Последняя мысль заставила меня нахмуриться. Как неловко получилось!

 Тут я представила себе лица бабушкиных знакомых из светских гостиных, с выпученными глазами и открытыми ртами, заметивших нас, похрапывающих друг на друге на парковой скамейке...

 Представив эту картинку, я повела себя не как специалист-историк, а как сопливая девчонка... но, несмотря на полную глупость всего описанного, уже не могла остановиться и, закрыв лицо ладонями, зашлась от смеха.

 Быстро встав из-за стола и шепнув тихое "простите" я выбежала из комнаты и расхохоталась до слез за дверями, смущая бедных слуг.

Лорд Артур решит, что помолвлен с сумасшедшей, но и от этой мысли мне стало еще смешнее, и я засмеялась еще сильнее. Если бы мой начальник знал, кого он послал на задание!..

 Летти принесла мне холодной воды. Я "затаптывая" полыхающий смех в груди, жадно схватилась за предложенную помощь.

 — Летти, ты прелесть... — Я чмокнула ее в щечку, и мне вновь так захотелось, засмеяться от нелепого выражения ее лица, что...

 — Джил, дорогая...

 Я очнулась, оказывается, меня уже не раз окликнула бабушка.

 Сдерживая клокочущий хохот, я отозвалась.

 — Иду, бабушка...

 Войдя в столовую, я более всего боялась встретить улыбку на лице графа, тогда бы смех хлынул из меня с новой силой.

 Но они с бабушкой сидели, словно чопорные старые девы на приеме у холостяка. Ровные спины, размеренные движения, высокомерные выражения на лицах.

 Я села на свое место. Летти тут же заменила мне тарелку.

 В окно попали первые крупные капли, обещанного лордом Инсбруком дождя.

 Граф повел себя сухо и официально, не поворачиваясь ко мне, спросил:

 — Вы в порядке?

Я кивнула. Бабушка поднимаясь, сухо произнесла:

 — Пора пройти в гостиную, лорд Инсбрук, и обсудить подробности бала в честь вашей помолвки.

 Мы поднялись из-за стола и проследовали за бабушкой. Ну, когда я научусь относиться к работе без чувств, по-деловому?

 Поцелуй, дружеское общение, и вот... я вся растаяла. А что собственно изменилось? Я ищу способ спасти раритет. А при первой возможности отбуду домой и никогда никого из них не увижу... И все...

Мне пришлось вновь приняться за работу.

 — Да, ваша светлость. Давайте обсудим... — С опозданием согласился Инсбрук присаживаясь на диване. Вероятно, тоже задумался.

 Все общие вопросы взяла на себя бабушка, я чинно сидела и подтверждала свое согласие с ее мнением кивком головы или коротким:

 — Да.

Мелочи обсудят поверенные, а главное решат господа.

Дождь барабанил по окнам во всю силу. В комнате стало прохладно. Бабушка позвала Летти и попросила развести огонь в камине. Пока служанка под присмотром бабушки занималась дровами и камином, Лорд Артур повернулся ко мне, собираясь сказать:

 — Джулиана, не соблаговолите составить мне компанию и посетить вечером Ковент-Гарден? Там сегодня поет Жозефина Фодор-Менвьель, звезда Русского столичного театра.

 — Это специально для неё Россини добавил в оперу "Севильский цирюльник" арию "Ah, se è ver che in tal momento"? — спросила я с умным видом.

К сожалению, кроме этого названия и самого либретто Бомарше, я вряд ли что вспомню, хотя слушала комическую оперу Джоаккино Россини у себя неоднократно. Да и здесь, по Лондонским салонам, уже давно гуляли написанные от руки нотные партитуры особенно забавных мест.

 — О, вы тоже любите музыку? — галантно спросил граф.

 — Очень! Еще я безумно люблю "Севильского цирюльника".

 — Да? Его весной освистали в Париже, — с небрежением отозвался лорд.

 — Ничего, французы еще не одно десятилетие будут его петь... – уверено сказала я, тут до меня с ужасом дошло, что я творю, выбалтывая информацию из будущего. Раскрыв глаза, я ждала реакцию Инсбрука на мои слова, но все было нормально. Он мне то ли не поверил, то ли не обратил внимания, а лишь недоверчиво улыбнулся и уточнил:

 — Так вы согласны?

 — Это зависит от бабушки, если ее самочувствие не улучшится, то прошу меня извинить...

 — Джил, милая, даже не вздумай! Если хочешь, возьми с собой мою компаньонку! — Бабушка нахмурилась, нервно постукивая лорнетом о ладонь. — Вы помолвлены, ничего страшного, если в оперу тебя проводит лорд Инсбрук и миссис Торп, я ее предупрежу.

 — Хорошо, бабушка, — я вежливо перевела равнодушный взгляд на графа. — Милорд, я согласна сопровождать вас.

 Граф встал, поклонился и отбыл из комнаты в сопровождении дворецкого.

 — Ну, все, иди, собирайся, — мягко сказала бабушка, поднимаясь с кресла. — Ты сегодня должна быть самой красивой невестой во всем театре.

Артур

 Вечером заехал за Джил в своей старой закрытой карете, доставшейся мне еще от отца. Я сидел в ней, вспоминая, что еще из своего имущества он не успел проиграть... Наверно только ее, и то исходя из практических соображений.

 Дождь, накрывший город влажной пеленой и не собирался кончаться, навевая грустные воспоминания. Крупные капли настойчиво стучали по крыше кареты, сливаясь в созвучии с копытами лошадей.

 В гостиную графини Торнхилл провел дворецкий, который меня уже не приветствовал, как принято, видимо воспринимая как члена семьи.

 Я вальяжно сел на диван и стал внимательно рассматривать безмолвно стоящего слугу.

Видно, что я его раздражаю. И где графиня только таких берет? Небольшого роста с густой светло-соломенной шевелюрой и шрамом над бровью, он напоминал мне льва, побывавшего в хорошей переделке или насельника Ньюгейта на пенсии. Видимо мой пристальный взгляд его нервировал, так что он нехотя предложил:

 — Милорд, вам чай или что другое?

 — Что другое...

 Через минуту "лев в синей ливрее" вернулся, неся на подносе рюмочку конька. Я кивнул, принимая.

"Лев", опустив поднос, чинно отошел. Да... Дворецкие, как правило, гостей не угощают. Для этого есть служанки. Что-то у них в доме не так… Хотя, если вспомнить мою мисс Лили или того же Джека… Я откашлялся.

 Раздались шаги. По лестнице медленно спускалась графиня, от ее движений горящие свечи на лестничных канделябрах, полосками огня вздрагивали и колыхались. Я приподнялся поприветствовать пожилую даму.

 — Артур, добрый вечер!

 — Добрый вечер, миледи!

 — Спасибо, Рольф. Ты свободен.

 Дворецкий, поклонившись с искренним почтением, скрылся в сторону кухни.

 — Джулиана сейчас будет... А ваша матушка? Вы сегодня увидитесь с ней в театре?

 — Да, надеюсь... — ответил я. Хм, понятия не имею, будет матушка там или нет...

 Она, удивленно подняла брови... но потом, просто вежливо кивнула. Усевшись в противоположное кресло, с минуту помолчав, переводя дыхание, она сказала:

 — Милорд, пока Джил занята, мне бы хотелось кое-что вам сказать.

 — Я весь внимание!

 — Вы, верно, знаете, что Джулиана воспитывалась тетей? Я совершенно незнакома с этой ветвью семьи ее отца. Но могу сказать, что не одобряю того, как тетя воспитала мою внучку. Она просто забила ее головку кучей странных представлений!

Меня интересовало все, что связано с Джил, и я тут же уточнил:

 — Представлений, какого рода?

 — Бездушно научных, попросту книжных. Нежизненных... — помолчав, углубившись внутрь себя, графиня внезапно продолжила:

 — Джил, она очень умная, но ничего не знает и совершенно не интересуется тем, чем, как предполагается, должна интересоваться юная леди. Вы понимаете, что я имею в виду?

 — Нет, не совсем понимаю...

 — Развлечения девушек ее возраста, прежде всего. Никакой заинтересованности в нарядах и моде. Полное отсутствие интереса к противоположному полу. Я понимаю, как двусмысленно это звучит, тем более перед будущим мужем, но при всем ее уме, у Джулианы интересы как у двенадцатилетней девочки: из чего состоит? как и что делается? и почему это так, а не иначе... То есть, ей приятней штудировать книгу по математике, чем пойти за покупками по дамским магазинам.

 — Как странно... — искренне прокомментировал я... — Никогда не задумывался о подобном.

 — Вероятно, тетя не учила ее полезным вещам, которые обязана знать каждая леди: таким как умение флиртовать и понравиться потенциальным женихам.

 Я покачал головой, ну что тут плохого? У моей жены это только достоинство. Но любопытство по отношению к Джил, и так давно превысило все разумные пределы.

 — А чем любит заниматься ваша внучка, кроме чтения и математики?

Графиня печально покачала головой:

 — Всем. Ее интересуют последние достижения философии, истории, литературы, археологии и многого другого.

 — Как мне повезло, что столь любознательная леди согласилась стать моей женой, — совершено дурацки улыбаясь, отозвался я.

 Графиня не успела ответить, как на лестнице появилась задумавшаяся Джулиана. На ней было потрясающее платье из нежного сиреневого бархата, элегантно украшенного шелковыми лентами в тон.

 Поднявшись с дивана, я от всего сердца сказал:

 — Как вы прекрасны, дорогая!

 Но казалось, что Джулиана ничего не слышит, ее занимали какие-то свои проблемы. Спустившись к нам, она неуверенно пояснила:

 — Мне кажется, что мою комнату обыскивали, пока я была на прогулке в Гайд-парке... — Она поправила дрожащей рукой в белой шелковой перчатке кружевные оборки на груди.

 Мне это показалось слишком надуманным, и я недоверчиво нахмурился — мне не хотелось бы иметь мнительную жену:

 — Сегодня за обедом вас ничего не беспокоило... наоборот... — Я вспомнил сегодняшний ее приступ смешливости, крайне заразительный, надо заметить. Настолько, что я прилагал адские усилия, чтобы не присоединиться к ней, вспоминая нашу прогулку.

Джил в это время поясняла:

 — А что можно сказать, если ничего не пропало? Просто вещи лежат не на своих местах. Прислуга ничего не трогала. Конечно, это можно посчитать простой небрежностью, но я точно знаю почему, куда и когда я кладу свои вещи!

 — Весьма досадно, — я не знаю, что еще можно сказать. — А как посторонние могли попасть в вашу комнату?

 — Через окно. Когда я уходила, оно было плотно закрыто на защелки. А потом оказалось, что оно просто прикрыто. Думаю, не стоит упоминать, что в такую погоду нужды в свежести и прохладе нет? — довольно резко ответила она, мгновенно приняв внешне невозмутимый вид.

 Ну, вот. Разозлилась на мою недоверчивость. Поделом мне.

 — Джулиана! Как такое может быть? Почему, ты мне ничего не сказала? Я бы поставила охрану!

 Графиню Торнхилл сильно взволновало сообщение внучки. Вот как реагируют любящие люди! Ни сомневаясь не на миг, бабушка предложила помощь. Я увидел, как Джил мгновенно растаяла от слов графини...

 Я покачал головой.

 — Дамы, позвольте вам напомнить, что мы опаздываем.

 Тут словно по волшебству появилась Бетти. На вытянутых руках она несла синюю шерстяную накидку. Ту самую, что была на Джил в Воксхолле.

 — Я все почистила, мисс Дункан.

 — Спасибо, Бетти, я так и не вспомнила, где могла так ее запачкать... — душевно поблагодарила моя невеста.

 Зато я вспомнил... Когда головорезу руки выкрутила!

 Передо мною, как в живую, предстала такая картинка. Ночь, туман. Запах осеней сырости и мокрых опавших листьев. В небольшом круге света от фонаря, на прелой траве валяются стонущие и повизгивающие подонки, напавшие на одинокую девушку. Один из поверженных с адской злобой произносит:

 — Не зря, тот, кто заказал тебя, приказал убрать сразу... — с ловкостью бывалого солдата, Джил вывернула руки грязного отребья и с равнодушной издевкой спросила:

 — И кому же я так досадила?

 То есть это было заранее оплаченное нападение. А теперь еще ее комната... Значит это не мнительность и не случайность!

В это время графиня уговаривала внучку надеть накидку из сиреневой тафты в тон платью, а Бетти поправляла на Джил милую шляпку.

Дар природной красоты мисс Дункан не загородить слоями шляпных украшений. Меня интересовало одно, почему я только этим утром это понял?

 На прощание я сказал:

 — Спокойной ночи, миледи! Мы продолжим наш интересный разговор позже! Графиня согласилась со мной, подтвердив это одними глазами.

Отодвинув прислугу, я помог Джил надеть накидку и, взяв ее под руку, повел в карету. Позади нас оправдывая свое звание, шла компаньонка леди Торнхилл вся в сером.

 Усадив мисс Джулиану и служанку, вспомнил, что до театра мне предстоит еще одно очень важное дело. Я засунул руку в карман и нащупал увесистую коробочку с обручальным кольцом. Оно было с сапфиром, оттенком чуть темнее, чем глаза Джулианы.

 Сейчас мне уже совсем, — ну почти, — не казалось, что я совершил ошибку, сделав столь поспешное предложение мисс Дункан.

 Я забрался в карету и закрыл за нами дверь. Дамы сидели напротив друг друга. Легко опустившись на диван возле невесты, взял ее руку и мягко положил раскрытую коробочку с кольцом ей на ладонь. Оно ярко выделялось на фоне белой перчатки.

 Джил замерла. Ее губки дрожали, а глаза неотрывно смотрели на подарок.

 — Это правда мне?

 — Несомненно! — Мне понравилось, как искренне она удивилась, словно до нее только что дошло, что мы помолвлены.

 Миссис Торп пожилая дама, мягко улыбнулась и отвернулась к окну до конца поездки.

 Оторвавшись от кольца, Джулиана с таким же напряженным вниманием уставилась на меня, пытаясь разглядеть мою реакцию.

 Сейчас поцелуй казался мне неуместным. Я обнял ее и прижал к себе. Говорить не хотелось. Где-то шумел дождь, покрикивал на лошадей кучер, редкие прохожие спешили по домам.

 Мы так и сидели, замерев друг с другом, и казалось, что в эти безмолвные минуты, что-то менялось в нашей судьбе, накрепко связывая нас вместе.