Через несколько часов я уже была на кургане Каста. Меня снова окружали раскаленные пески и древний камень безымянной усыпальницы. Как я и надеялась, работа помогла отвлечься, и, погрузившись с головой в собственные фантазии о Македонском царстве, я активно копала именной лопаткой.Мы начали очищать третью комнату. За спиной остались безголовые сфинксы, Кариатиды и великолепная галечная мозаика, чей секрет пока было невозможно раскрыть. Я на секунду отвлеклась, вспоминая мифологический мотив похищения дочери Деметры.Без сомнения, это был великолепный образец, расцвет техники которой пришелся как раз на конец четвертого века до нашей эры. Это крайне важно, потому что уже в начале третьего века технику галечной мозаики стали забывать, и ее мотивы значительно упростились.Я бросила взгляд через плечо, рассматривая подробности рисунка. В этой работе было удивительное чувство глубины и тени. Лица и фигуры изображены очень подробно. У македонской знати сущствовала мод

Мое тело горело. Изнывало от нестерпимого желания. Я выгнулась в спине, опираясь локтями о теплый шершавый материал крыши. Двинулась навстречу бедрам, настойчиво и ритмично вбивающимся в меня раз за разом. Твердая плоть Лекса входила на всю глубину, не оставляя ни одного свободного сантиметра.Он наклонился ко мне, хозяйским движением поглаживая попу, своевольно и резко управляя моим телом. Именно так, как мне и хотелось. Наклонился, взял в ладонь мои волосы, забранные в хвост. Потянул на себя, заставляя привстать, усилить прогиб и глубину проникновения.Я застонала, чувствуя, что схожу с ума. Мой хриплый голос разорвал вечернюю тишину. Где-то там, далеко внизу люди основали по своим делам, машины ездили туда-сюда в городском безумии, а здесь, на крыше одной из офисных высоток Москвы, звуки моего удовольствия слышало лишь небо. Такое же синее, как глаза мужчины за моей спиной. – Громче, – низким от желания голосом, прошептал Лекс, опустившись н