Сусперия АдерлиМелодия в граммофоне чем-то отдаленно напоминала вальс Шопена, она успокаивала, и Сусперия решила сделать короткий перерыв в учебе.Откинувшись на мягкую спинку стула и отложив перьевую ручку на исписанные аккуратным почерком листы, девушка сложила руки на груди и блаженно закрыла уставшие глаза.Выходные подходили к концу, и ей едва хватило времени, чтобы закончить домашние задания. «В этом месяце преподаватели решили не скупиться на материал, и перед сессией приходится до полуночи засиживаться за учебниками».Мелодия разлилась по рабочему кабинету-лаборатории, где Сусперия практически ночевала, засыпая у стола, а просыпаясь уже в своей кровати. Она знала, кто переносил ее в спальню, но не подавала вида. Да и зачем?Дверь бесшумно отворилась, впустив легкий сквозняк, и по коже пробежали мурашки. Девушка мирно дышала, не открывая глаз и слушая успокаивающую композицию. Рядом тяжело вздохнули и прикоснулись горячими р

Утром Сусперия проснулась от легкого перезвона. К счастью, будильник не раздражал своим тиканьем, иначе она бы разбила его о стену, оставив на полу позолоченные детальки. Умывшись и одевшись в университетскую форму, девушка бросила взгляд в зеркало. На ней была темно-синяя рубашка, а грудь и талию подчеркивал черный корсет. Темная юбка едва доставала до щиколоток. Каблуки Сусперия не носила ввиду активной ходьбы. Лишь однажды ей не повезло обуть туфли, из-за чего она едва не свалилась с лестницы вместе со стопкой книг в руках. К счастью, обошлось отбитой попой и содранными ладонями, а не переломом. Об этом случае Сусперия так и не рассказала Алистеру, иначе это стало бы очередным поводом для его негодования.«Но, позвольте, как можно привыкнуть к длинной юбке и туфлям, когда в своем мире ты носишь их раз в год, а в остальное время надеваешь джинсы и кроссовки». С юбкой, как с неотъемлемым элементом формы, она вынуждена была смириться, а вот в поисках удо

— Как не вовремя Кросман затеял эту поездку, — негодовала Сусперия, бродя по лаборатории в ожидании вестника от его адвоката — Канкера.Ночью Алистеру пришло письмо от его старого знакомого с рудника. О чем он вкратце рассказал Сусперии, собирая саквояж в дорогу на поиски новых магических камней для создания артефактов. Лорд бросил все важные дела и отправился на границу королевства, поближе к горам. — Не мог отложить поездку на потом…— Думаешь, в суде все пройдет гладко?Ее хождения остановил взволнованный взгляд скрытых за очками голубых глаз.— Саймон, не волнуйся, все будет хорошо, и на тебе это никак не отразится! — взбодрила она друга.Саймон Морли учился на зельевара, и главой его кафедры был профессор, невзлюбивший Сусперию с первого дня ее учебы в Фафнире.«Уж не знаю, чем я досадила старику, но каждое его занятие проходило для меня в большом напряжении, и мне приходилось постоянно п

Последующие лекции прошли для Сусперии как в тумане: голоса преподавателей и студентов доносились до нее словно сквозь толстое стекло. Она все видела, слышала, но оставлять глаза открытыми становилось тяжелее и тяжелее. Впервые девушка пропустила последнее занятие, отправившись в общежитие. Они с соседкой познакомились, когда Сусперия вошла в комнату, а за ней по воздуху вплыли три коробки, сцепленные между собой ремешками.Потолок башни пересекали балки. Стены спальни были из неровного светлого камня, по обеим сторонам от входа стояли деревянные кровати с тяжелыми балдахинами и тумбочки на высоких ножках. Свет слабо проникал в комнату сквозь витражное окно, наполовину скрытое синей бархатной шторой, широкий подоконник заменял стол. В правом углу разместился платяной шкаф на двоих.Из угловой двери с полотенцем на голове вышла высокая подтянутая девушка в черной свободной рубахе и брюках. У нее был волевой подбородок, широкие скулы, и ее нельзя было назвать кра

— Елки-палки! Кто только придумал эти корсэты, удавить бы ими… — рычала Сусперия, стоя у зеркала и пытаясь зашнуровать платье на спине. — Еще и сшито так, что надеть через низ никак, только через голову. — Ленты снова выскользнули у нее из пальцев, и девушка гневно вскрикнула, топнув ногой: — Пропади оно все пропадом, — она хотела было позвонить в колокольчик, но, подумав, отставила его в сторону и, придерживая платье на груди, вышла из своей спальни и направилась к Алистеру. Кросман стоял у зеркала в нижнем белье, расстегнутой рубашке и держал галстук-бабочку. Сусперию он встретил молчанием. Девушка закрыла дверь и, волоча подол, подошла к нему. Оглядев его с ног до головы, она одобрительно кивнула. — Это какая-то дискриминация, почему у вас — мужчин — приличное белье, а я вынуждена терпеть кружавчики и эти проклятые корсеты? — она развернулась к нему, предъявив полуобнаженную спину. — Помоги