Арслан Говорю, не задумываясь, на одном дыхании. Слова точно сами срываются с губ. Слова благодарности за то, что этот мальчик появился на свет и стал таким светлым, солнечным, настоящим.Вспоминаю, как мы с Ясей ждали его. Как я радовался известию, что стану отцом. Как целовал её живот, тогда совсем ещё плоский.И всё остальное вспоминаю тоже. Наш последний разговор в прошлом. Мои жестокие слова ей в лицо. Я сказал, что мы расстаёмся. Что свадьбы не будет. Что это не мой ребёнок. И что я больше не хочу её видеть, никогда в жизни.Я солгал ей. На самом деле я хотел её видеть. Хотел тогда и хочу сейчас. И прошу у неё прощения, понимая, что я его не заслуживаю. За подобное вот так сразу не прощают.Пять лет назад я ничего не сказал Ясе об анализах и фотографиях. Сделал всё за её спиной. Мои сомнения, проверки – она так ни о чём и не узнала. Я лишь поставил её перед фактом нашего расставания. А после день

В коридоре больницы прохладно. Светлые стены, картины на них. Обстановка кажется спокойной, почти умиротворяющей, если не знать о том, с какими диагнозами сюда приходят.Гошка листает комиксы, которые я ему купила по дороге в киоске. Он ещё не умеет читать, но любит рассматривать яркие картинки. Я пытаюсь немного отвлечься на глянцевый женский журнал, но не получается, фотографии и заголовки мелькают перед глазами, не цепляя внимания.После вчерашней встречи с отцом моего сына и вечернего разговора с подругой я не спала полночи. А утром позвонил Арслан, сказал, что он договорился, и врач примет нас с Гошкой сегодня. Безотлагательно. Сам Булатов в больницу приехать не смог – появились какие-то неотложные дела. По правде говоря, я даже ощутила некоторое облегчение, узнав, что у него не получается вырваться.Всё и без того происходит слишком быстро. Вот уже и Гошка теперь знает, кто его отец. Как тот отреагирует, когда сын впервые назовёт его папой? А тут ещё

К лицу, туда, где сейчас моей кожи касаются его пальцы, приливает кровь. Хочу попросить его убрать руку и в то же время не хочу, чтобы он её убирал. Ничего ведь не случится, если ещё немного продлить этот миг?.. Я просто давно ничего подобного не чувствовала. Слишком давно.Арслан не останавливается. Его ладонь спускается ниже, задевает мочку уха, находит чувствительное местечко на шее. Пульс всё ускоряется, губы пересыхают. Пальцы неспешно проводят обжигающую линию вдоль выреза тонкого джемпера, и у меня перехватывает дыхание от чувственности этой ласки. Теряюсь в ощущениях, таких острых, почти забытых, когда вслед за пальцами следуют мужские губы, мучительно-нежные и горячие. - Пожалуйста... – шепчу я и сама не понимаю, о чём прошу. Пожалуйста, остановись? Пожалуйста, не останавливайся?Он целует меня, и всё возвращается. Всё, что я упорно заставляла себя не вспоминать, потому что каждый раз эти воспоминания приносили мне боль, особенно невыносимую

Арслан Глаза Далии округляются. С полминуты она недоумённо смотрит на меня, затем трясёт головой. На губах её появляется усмешка. - Не знаю я ни про какой анализ! Ты что... Она была беременна, и тест доказал, что ребёнок не от тебя?Далия заливается смехом. Я всё ещё держу её и сейчас грубо встряхиваю, чтобы заткнулась. Если не замолчит, я её точно ударю.Но она замолкает. Только смотрит на меня со злобой. А я вспоминаю очаровательную девочку в бантиках и не понимаю, как та обожаемая родителями малышка могла превратиться в такое чудовище. - Я выясню, причастна ли ты к этому. - Да я даже не знала о том, что она залетела!Это верно – мы не успели рассказать моим родственникам о беременности Яси. Знал только её дедушка. А затем я с ужасом думаю о том, к каким последствиям могло привести снотворное – или что похуже, – которое подмешали Ясе в сок, если бы на тот мо

Арслан Дуремар возвращается минут через двадцать. За это время я успеваю прочитать с телефона рабочую почту и созвониться с Дамиром. Вчера тот категорично заявил, что я как честный человек должен кое-что сделать для Эльвиры Багримовой. Нет, не жениться на ней, выполняя дурацкое обещание, данное нашими отцами. Всего лишь взять на себя ответственность за разрыв помолвки.Я согласился. Всё равно ведь планировал поговорить с её отцом. Я действительно некрасиво поступил с этой девушкой. Она-то в самом деле ни в чём не виновата. Её просто подвинули как пешку, сделав невестой по договору, и она до поры до времени не противилась – хороший вопрос, почему. - Думаю, Элли боится за сестру, - хмуро сказал Дамир, когда я заговорил об этом. – Мамаша у них, похоже, не из тех, что защищает детей от их отца. И откуда только такие уроды берутся? - Элли? – хмыкнул я. Прозвучало скорее как нежное прозвище,