После выходных нам с отцом так и не удалось нормально поговорить. Утром разговоров не получалось по той причине, что вливание силы требовало концентрации обеих сторон: меня выматывала боль, ощущение было такое, будто под кожу вливали раскаленную магму, отца все это напрягало. Пусть он мне в этом не признавался, на его лице отражалось раздражение, проступающее сквозь привычную маску Диггхарда К’ярда. Я привыкал к чужой силе и вечером просто валился с ног, но Ромина по-прежнему посещала Кэйпдор, поэтому сегодня я собирался его дождаться. Впрочем, долго ждать не пришлось. Отец приехал сразу после ужина и сам пригласил меня к себе в кабинет. Он указывает на кресло напротив себя и спрашивает:— Как успехи с контролем силы, Лайтнер? — Сегодня я продержался на час дольше.— Значит, никак, — припечатывает отец. Для него всегда так: либо идеально, либо плохо. Но меня давно не волнуют его замечания

Лайтнер К’ярд Сегодня, отправляясь на Четвертый круг, я, по-прежнему, ощущал в себе силу въерха. В глазах не двоилось, в ушах не звенело, а отражение в зеркале заднего вида показывало ромбовидный зрачок.Размышляя на тему отцовской слежки, я решил ехать в клуб в открытую. Во-первых, у меня есть членство. Во-вторых, Вирна там больше не работает.Я беру куртку и выхожу из эйрлата, который оставляю на парковке «Бабочки». Клуб сияет неоном, он, в общем-то, один из лучших, где мне довелось побывать, стильный и в меру пафосный.Показываю охраннику карточку, врученную мне в прошлый раз, и прохожу. Пришлось оформить членство постоянного визитера «Бабочки», чтобы попасть в ложу и заполучить себе Вирну в официантки. Сегодня мне это не нужно, я собираюсь задержаться здесь ровно столько, чтобы Шадар ничего не заподозрил, и чтобы успеть поговорить с тем, кто здесь за главного.Без лишних вопр

Вирна Мэйс — Лиархи, — говорит Н’етх. — Считается, что они были способны существовать как на земле, так и под водой. Это было основное их отличие от въерхов и от людей, это делало их сильнее, и превращало в доминирующую расу. С одной небольшой поправкой: чем дальше они уходили от воды, тем слабее становились.Я слушаю преподавателя, точнее, пытаюсь слушать. Потому что после очередной ночной смены в голове у меня лишь туман и мысли о К’ярде. Его глаза, потемневшие от потери силы, до сих пор не дают мне покоя. Равно как и то, нормально ли он добрался домой. В Кэйпдоре мы сегодня не пересекались, но в Кэйпдоре вообще сложно пересечься, если не ходишь на один и тот же курс. Впрочем, М’эль здесь и Хар тоже, вряд ли они были бы такими спокойными, если бы что-то случилось.— Именно поэтому они ушли в глубину? — спрашивает кто-то из аудитории.— Согласно легенде они ушли

Вирна Мэйс — Неплохо выглядишь, — заявляет Митри, когда приходит на кухню. Сестра что-то жует и вообще настроена благодушно, а это значит, что вчера вечером у нас дома опять побывал Вартас. В общем-то, я уже смирилась с тем, что он проведывает сестер и иногда приносит еду: завтра у нас снова занятия по самозащите, и надеюсь, они пройдут лучше, чем в прошлый раз. Как показывает практика, если выспаться (сегодня я вернулась из «Бабочки» и дрыхла до обеда), настроение становится немного лучше, и я могу адекватно взаимодействовать с окружающим миром. А еще слышать большую часть из того, что мне говорят.— Так, что у нас…Я открываю шкафчик, и вижу, что Вартас у нас точно был: продуктов хватит на пару-тройку дней. Митри пожимает плечами, усаживается на стул и подгибает под себя ноги.— У тебя стрелка неровная.— Да?— Ага.Посмотреть

Вирна Мэйс В ушах грохочет собственное сердце, рядом грохочет океан. Мне кажется идиотизмом то, что я только что собиралась туда войти. В воду.«Вода — это жизнь, Вирна».Нет, вода — это смерть. Страшная, соленая смерть, которая смыкается над головой, швыряя тебя из стороны в сторону, как щепку. Пусть даже я не помню этого, я отчетливо ощущаю, как волны подхватывают меня и швыряют о камни. С той же легкостью, с которой ветер может швырнуть перышко, и тогда станет уже все равно, есть там Эн или нет, потому что меня уже не будет.— Синеглазка, стой! — доносится из-за спины. — Мэйс! Да стой ты уже!Я оборачиваюсь: К’ярд меня догоняет. Это я так быстро бегаю, или… Нет, или. Я понимаю это в тот момент, когда он подлетает ко мне с темными, как ночь глазами, и вместо румянца от быстрого бега на щеках белые пятна.— Куда тебя понесло? — рычит о