Слушая Ингу, Марина пыталась понять, изменилось ли что-то в ее душе. Стало ли другим ее отношение к собственному ребенку после таких новостей?Но сердце подсказывало, что нет. Сердцу было не важно, кто отец малышки, ведь мать ее любила  не за это, а просто за то, что она есть.Марина еще переваривала эти слова и свои ощущения, когда раздался короткий настойчивый стук и, почти без промедления, распахнулись обе створки дверей, пропуская в оранжерею целую делегацию в лиловых сартрах.Амоны. Без масок, с сияющими, надменными лицами.Инга первой поднялась им на встречу, а за ней, немного опешив, встала Марина. Она с растерянностью узнала среди них Сингха, рядом с которым стоял отец. Еще двое были ей не знакомы, но их вид говорил о высоком положении и власти.– Что происходит? – первой заговорила Инга. Спокойным, ледяным тоном, полным достоинства. – Амон канцлер, по какому праву вы врываетесь сюда?Но ее лицо моментально смя