Грегори нервничал весь следующий день. Он надеялся, что Милдрет ничего не заметит, но наверняка что-то прорывалось наружу через взгляд или недостаточно твёрдые движения рук, потому что Кейтлин смотрела не столько на архитектурные изыски, сколько на него.Всё это путешествие было афёрой — от начала и до конца. Грегори мог бы сам сорваться в Европу вот так внезапно, но он довольствовался бы отелем на окраине и больше посещал архивы и библиотеки, чем людные места.Кейтлин же нужно было показать всё. И если забронировать отель и удалось довольно успешно — хоть и не тот, который он хотел, но с точно такими же апартаментами, какие требовались — то некоторые другие части путешествия до последнего находились под вопросом.Грегори, к примеру, не был уверен, понравится ли Кейтлин опера. Он интуитивно чувствовал, что она понравилась бы Милдрет, но в отношении человека, которым она стала, не был уверен до конца. В то же время билет в оперу н

Когда Грег вошёл в ванную комнату, Кейтлин стояла под тугими струями воды. Глаза её были закрыты, и вся она казалась истончившейся, прозрачной, как призрак.Грег остановился на секунду, разглядывая тело — другое. Руки Милдрет были сильнее, кожа — более смуглой. И в то же время — то же самое. Желание опуститься на колени и приникнуть губами к плоскому животу, слизнуть капельку воды, бегущую наискось к бедру — стало почти нестерпимым, и Грег уже шагнул вперёд, когда услышал голос Кейтлин:— Я тоже хочу видеть тебя.Грегори вздрогнул, только теперь вспоминая, что вошёл в ванную в одежде. Желание, затопившее его, было настолько сильным, что он готов был забыть обо всём.— Не заметил, как ты открыла глаза.Кейтлин приподняла веки ещё чуть-чуть, и теперь Грег рассмотрел, как блестят между ресницами зрачки.Он улыбнулся и принялся медленно стягивать с себя одну деталь одежды за друго