Я искала подтверждения, что дело нечисто, я его нашла. Нечисть не боится морока, принять его за живое создание невозможно, это как перепутать кошку с собакой. Максимум, что могут мороки, – напугать. Физически навредить иллюзорное создание не в состоянии. Детская шалость, из которой раздули большой скандал. Нечисть, даже беременная, не падает в обморок, у нее не бывает сердечных приступов, не воспаляется аппендикс. Они не люди, хотя иногда так любят притворяться. Кто посмеет обвинить владычицу в притворстве? Никто, кому дорога голова. Влада дает мужу прекрасный предлог запереть дочь, обеспечив сохранность будущей жертвы.– Я сокрушен, – молодой голос ушел ввысь, срываясь от сильного волнения, – осмелюсь надеяться, следующий прием сложится для меня более удачно, и я увижу легенду зимы своими глазами.Брр, я поежилась. «Легенда зимы» – один из титулов рода Седых. Я встала и поспешила к лестнице. Скрипнула отодвигаемая ширма. Упершийся

Стена не выросла за моей спиной, и вообще ничего не происходило, если бы я не видела своими глазами, как быстро может исчезнуть дверь за графитовым камнем, подумала, что Тамара навешала лапшу на уши наивной дурочке. Не удержалась и заглянула в комнату с портретами. Предки Седого все так же сурово взирали со стен. Я вернулась к лестнице, несколько минут провела в раздумьях, как водится, ничего не придумала и пошла на четвертый.Графитовая стена отрезала лестницу, словно по прихоти ненормального архитектора, ступеньки вели в никуда. Треск прекратился. Я осторожно подошла, готовая в любой момент отпрыгнуть. Ничего. Трудно ожидать нападения не от живого существа, а от камня. Стоит. Молчит. Никого не трогает. Я собралась духом, зажала пуговицу в одной руке, а второй коснулась гладкой поверхности. Самое время охранным чарам активироваться, успела подумать я, прежде чем произошли две вещи. Первая, не очень приятная: деревянный артефакт завибрировал, но стена растворяться не спешила. В

Пресловутый четвертый этаж. На этот раз мне навстречу попался слуга в черной, как у распорядителя, одежде. Мужчина скользнул по мне глазами, легкий небрежный поклон, и он уже спускается по лестнице, оставив меня в одиночестве. В этот раз я свернула направо, надеюсь, в этот раз повезет больше. Широкий графитовый коридор, казалось, тянется через всю цитадель, узкие окна, двери из темного дерева и светильники на стенах между ними. Я без особого успеха дернулась в первые две.– Эй, есть кто-нибудь? – на всякий случай позвала я, глупо надеяться, что комната моей дочери окажется незапертой. – Алиса, ты там?Со стороны, наверное, это казалось смешным, только бывают моменты, когда тебе наплевать, что подумают окружающие. Других идей, кроме как обойти весь четвертый этаж в поисках дочери, у меня по-прежнему не было. Я попыталась понять, где должна находиться комната, в окнах которой исчезла кошка, но, поскольку раньше бывать здесь не доводилась, соотнести виденное

Бала, как такового, в последнюю, десятую, ночь не было. Оркестр играл, столы накрыли, но как только хозяин цитадели сделал сенсационное заявление касательно личности жертв во славу рода, вся эта развеселая компания с криками и восторгом предвкушения на лицах и рылах покинула замок.Алтарь располагался на возвышении позади цитадели. Большая пустынная площадка. Среди таких артефактов, как камни правды и жертвенник, не приветствуются праздношатающиеся. Артефакты бывают разные: большие и маленькие, которые запросто положишь в карман, и те, которые невозможно не то что поднять, а даже сдвинуть с места. Такие места есть у каждого замка, места, где льется кровь на потеху толпе.В зале остались единицы, в основном, слуги, люди из представительства северных земель. Две девушки тихо переговаривались в уголке, мужчины вели себя странно, обособившись от одного высокого крепкого, с ранней сединой на висках, который подпирал колонну в одиночестве на противоположной стороне зала, то и де

– Конечно. Амулеты периметра носят опоры стёжки, они же и устанавливают заклинание, они его живая часть, – ответил феникс.– Чистый, – еле слышно добавил старик, – нас предал человек.Все повернулись и уставились на меня. Неприятно. Особенно если учесть, что предательство в Северных пределах вещь невозможная. Почти. Вот на этом малюсеньком «почти» нечисть и умудряется маневрировать, обманывая и себя, и хозяина.– Может, его заставили, – фыркнула я, – или без сознания приволокли, стежка и открылась.– Невозможно, – строго сказал феникс, – заклинание разрабатывали для войны, учтено все, что можно учесть. На бессознательную опору магия не отреагирует, хоть битый час туда-сюда таскай. Оно настроено на одну личность, – быстрый кивок проклятому, – заменишь – и периметр слеп и глух для тебя. Что же касается принуждения…– Вход на стёжку, – перебил Ефим