Аня томила меня до того момента, пока не принесли весь наш заказ, включая горячее. А потом… Потом она налила себе полбокала коньяка, выпила залпом всё до дна, закусила и начала свой рассказ. Я и не догадывалась, что в ней дремлет такой талант, но на протяжении следующих пары часов я забыла кто я, что я и где, мне казалось я была ею, но лет этак назад, ощущала то, что чувствовала подруга в тот момент, все её переживания, радости и горечи стали моими… – Это был самый грустный День Рождения в моей не такой и долгой жизни. И дело не в том, что в этом году его не собирались справлять, беда в том, что он пришёлся ровно на сороковой день со дня моей мамы. Вместо посиделок за столом с немногочисленными подружками, и неизменным тортиком, мы с бабушкой оделись во всё чёрное, повязали волосы платками и собрались идти на кладбище, – грустно улыбаясь начала вещать она, и мне показалось что я уплываю из этой реальности в её прошлое. *** Погода была под стать настроению:

Дорога прошла в молчании. Вместо нас говорила музыка. Лёня остановился там же, где меня и подобрал перед поездкой на озеро. – Ближе не стану подъезжать, Клава машину услышит, – приглушив громкость магнитолы, произнёс он, а у меня всё сжалось внутри: «Почему он боится обнародовать наши отношения?!» Но стоило так подумать, и сильная мужская рука притянула меня к себе, по-хозяйски погладила по спине, и опустившись ниже ущипнула за… Ну в общем-то, то на чём сидят. Я непроизвольно ойкнула. Но тут же умолкла, мой рот попросту запечатали поцелуем. Выбираюсь из машины, и такое ощущение, что часть меня осталась там, с ним. Отошла от машины. Каждый шаг сладкая пытка – между ног всё по-прежнему влажно и ощущение того, что там нет нижнего белья будоражит фантазию. Хотя куда уж больше её будоражить после пережитого? Сделала пару шагов и замерла у обочины. Постояла пока Лёня развернул машину. Внутри всё прямо-таки разрывается. Понимаю, что нужно идти домой, а тело так и рв

Не успели мы появиться на пороге квартиры, как Степан утащил меня в бюрократическое турне по бесконечным административным зданиям, где мы оформляли и оформляли какие-то бумаги. Спустя несколько часов толкотни по очередям в кабинеты, я уже не соображала зачем, куда и для чего ставлю подписи, но деду я верила безоговорочно, и потому не слишком напрягалась по этому поводу в отличие от того, что он всё ещё дулся. – Ладно, я пойду на этот бал, – смилостивилась я, решив, что насиловать меня там никто не станет, а если и встречу там Леонида, то хуже чем есть уже всё равно не будет. – Ну вот и давно бы так, – встрепенулся дедок, явно не потерявший надежду свести меня с Николаем. Наконец-то бесконечная череда кабинетов подошла к концу. Степан светился довольством, было видно, что его гнетёт необходимость столь долгое время находиться в городе, вдали от оставленных на попечение соседей Бурки и Зорьки. На улице уже стемнело, вот только если бы не довольно холодн

За время наших «сборов» машину основательно замело снегом, пришлось ждать пока хмурый Николай побегает вокруг неё с метёлочкой и скребком. Наконец-то он зашвырнул инвентарь в багажник, и впустив холодный воздух в успевший до этого прогреться салон, угнездился на водительское сиденье. Молча, даже не глядя в мою сторону, вырулил с дворовой территории и тут понеслось. Перво-наперво он довольно громко врубил какую-то режущую уши музыку. А во-вторых, будучи на взводе, слишком агрессивно вёл машину: вечно кого-то обгоняя, подрезая. А если прибавить к этому плохую видимость за окном, где просматривались от силы несколько метров, а дальше снег в свете фар превращался в сплошную белёсую пелену… В общем, было не просто страшно, было жутко! Бурлящее в мужчине напряжение, казалось рвалось наружу и буквально витало по салону авто. Я сидела, вцепившись одною рукой в сиденье, второю в ручку дверцы и боялась проронить хоть слово. И вот мы остановились на стоянке перед огромным концертным ко

Утром я проснулась поздно. За окном уже вовсю светило солнышко. В квартире было подозрительно тихо, и это казалось странным. Одно дело, Степан уехал, хотя он-то как раз шума и не создавал, а вот что могло заставить Аньку отказаться от привычки включать музыку на кухне с утра пораньше? Выбравшись из-под одеяла, глянула на свою опухшую физиономию. Вспомнила о том, что вчера промеж прочих коктейлей пробовала и алкогольные. Совесть кольнула и я погладив живот, прошептала: – Прости, маленький, мамка больше так не будет, обещаю. И нервничать тоже больше не буду. Это я уже сама себе поклялась. Не стоят того мужики, а здоровью вред. Расчесалась, поковыляла в ванную, но в коридоре замерла, услышав доносившиеся с кухни голоса: – Это же ты её подбила, да? – приглушённый до неузнаваемости мужской. – Она и сама не слепая, – буркнула в ответ Анька. – Ну да, я перегнул палку, конечно. Не стоило вот так сразу вдвоём её окучивать. Но ты же пони