Глава 40

Рэндольф

Трибуны и навес содрогнулись от слаженного вопля сотен глоток. Фэйри зажал «рану» в боку и упал. Дисциплинированно, как учили.

Чарли поморщился. Вот ведь – дубина ушастая. Нет бы покачнуться сначала, сделать шаг назад, поиграть. Никакого чувства момента. Тьфу.

На лице победителя вместе с торжеством отображалось недоумение, словно он сам не мог понять, как сумел взять вверх, но тупить или изображать цацу, как любил делать длинноухий, тот не стал. Вскинул меч и прокричал что-то ликующее. Зал ответил. Возмущенно орали проигравшие, от них летели оскорбления и упреки. Восхищенно – рискнувшие поставить, вопреки всем победам новичка, на неплохого, но в целом-то заурядного бойца.

Вторых было меньше раз в пять, если не в семь. Чарли довольно прищурился, мысленно подсчитывая прибыль.

Носилки с «пострадавшим» уже унесли, на арену высыпали работники, чтобы засыпать пятна крови свежим песочком, а зрители все не унимались.

И пусть их.

Следующий бой – тореро с быком, организовывал не Чарли. Не разменивался он больше на такую мелочь. Но следовало дождаться конца, чтобы получить причитающуюся прибыль.

Жаль, теперь из-за «раны» придется недельки две придержать длинноухого. Но ничего, простой окупится позже. Никому не интересны непобедимые бойцы. А вот когда зритель знает, что исход не предрешен, тогда появляется и азарт, и интерес, и деньги…

Золотое дно этот ушастый. Ну какой еще боец сможет проигрывать и выигрывать любую битву, хоть с безусым мальчишкой, хоть с чемпионом. И делать это так, что даже у седых ветеранов, регулярно посещавших Арену, не возникнет и тени мысли о подставе.

Чарли поморщился, вспомнив скандал с договорным боем, в который влип сразу после того, как взялся за отцовский бизнес.

Ладно, ближайшие две недели длинноухий не встанет, аптекарь божился, что действия яда хватит, чтобы приковать фэйри к постели на этот срок. Главное, чтобы влез в бочку, как всегда после арены. Чистюля.

А потом… потом, глядишь, найдутся аргументы посильнее уговоров.

Эх, жаль, жаль, что цветочек из садика мадам Джунне не пришелся по вкусу отродью Изнанки. Интересно, он и правда работает по мальчикам, как утверждала красотка Амалия? Или просто предпочитает рукоблудство?

– Есть информация, – тихий голос человечка с обезьяньим личиком почти не был слышен в стоявшем вокруг шуме, но Чарли кивнул.

– Давай.

– Цирк дядюшки Ринглуса пересек перешеек и на днях должен прибыть в Иль-де-Шьян.

Чарли поморщился. Достать девчонку из Анварии будет стоить недешево. Но он сделает это, раз уж рыжая девка, при упоминании которой фэйри терял свою каменную невозмутимость, – единственный способ заставить ушастого играть по его, Чарли, правилам.

* * *

Чарли вошел в кабинет насвистывая. Расположение духа у него было превосходным, чем изрядно способствовал тяжелый мешочек с монетами на поясе.

Он успел дойти до стола и даже поставить фонарь на него фонарь, когда понял, что находится в комнате не один.

– Доброй ночи, – длинноухий выродок удобно устроился в его кресле и теперь изучающее пялился на Чарли. Кошачьи глаза отражали свет фонаря, казалось, что они светятся сами по себе.

И, главное: расселся, как будто у себя дома, гад. Словно и не должен сейчас валяться в лихорадке и стонать.

– Д-д-доброй, – покривил душой Чарли.

Ночь, определенно, была недоброй.

– Полторы недели прошли. Я пришел за деньгами и информацией.

Чарли ободрился. Длинноухий не спешит орать и лупить Чарли ногами, а значит, не в курсе о подставе с ядом в бочке.

Пронесло. Выкрутится. За прошедшие недели Чарли успел понять, что ушастый выродок мало что смыслит в человеческих делах, да еще и сентиментален, как старая дева.

Он радушно улыбнулся, изображая дружелюбие, которого не испытывал.

– Понимаешь, приятель…

Фэйри слушал молча, как всегда. Чарли не на шутку бесила эта его манера. Распинаешься тут, душу вкладываешь, а этот молчит. И не поймешь ведь с какой мыслью молчит.

– Нет, – негромкий голос прервал поток излияний Чарли. – Неинтересно. Только деньги и информация. Я уезжаю через час

– Денег нет, – разозлился Чарли из-за непробиваемости выродка. – Подождать надо, будут через пару дней. Тогда и заплачу информатору. Если хочешь – уезжай, но тогда уж извини, – он развел руками, показывая, что, мол, уехать ты, парень, конечно, можешь. Но вот своих честно заработанных тогда точно не получишь.

Как только что сидевший в кресле фэйри оказался у него за спиной Чарли так и не понял.

Полированная столешница впечаталась в щеку. Чарли захрипел, задергался, тщетно пытаясь вырваться из захвата. Каждое движение отдавалось болью в вывернутой за спину руке.

– Думаю, ты лжешь, человек, – прозвучал над ухом холодный голос с еле заметным разеннским акцентом. – Моя ванная сегодня пахла волчьим корнем.

– Не знаю о чем… – Чарли взвыл от боли в выкручиваемом суставе.

– Я умею не только убивать, но и пытать, – проинформировал фэйри. – Не люблю, но умею.

И Чарли, чувствуя, как на руках затягивается веревка, а живот наполняется сосущим страхом, принялся заверять длинноухого ублюдка, что он здесь ни при чем. Случилась накладка, бывает так, что поделать. И деньги-то Чарли найдет, даже с процентами вернет, пусть только ушастый даст ему возможность позвать кого-то из своих людей. А вот с информацией про рыжую девку…

«Убьет», – ворочалось в голове. – «Признаюсь и крышка мне».

В этот момент мешочек с монетами на поясе Чарли стукнулся о край стола и предательски звякнул.

Фэйри завязал последний узел, отцепил кошель с сегодняшней выручкой и грубо толкнул своего работодателя в кресло.

Чарли разом заткнулся. Втянув голову в плечи, он следил, как фэйри выкладывает на стол золотые солиды. Полсотни и еще девять, не считая серебряной мелочи.

Ушастый аккуратно отсчитал двадцать монет, которые должен был ему Чарли, ссыпал остальное обратно в кошелек и повернулся.

– А теперь ты расскажешь мне, где Элисон.

И Чарли понял, что – да. Расскажет.