– Карина, давай глоточек, – протянула Римма ей бутылку шампанского, к которой они с Надей по очереди прикладывались. – Парни придут с минуты на минуту. Давай, хоть чуть-чуть расслабишься. Я думала, что этот блондинистый Тимур – главный жеребец и бабник у них, и вот те на. Сидел и молчал все время.– Да просто его красота нашей Каринки заставила язык проглотить.– Девчонки, не издевайтесь, – вспыхнула как маков цвет Карина. – Вы видели, какой он? А сколько вокруг него и его друзей девушек эти дни крутилось? Зачем ему такая, как я? – и Карина решительно сделала глоток из бутылки.Тут же захлебнувшись, она закашлялась, и слезы полились из глаз.– Ох, горе ты наше. Вот захочешь тебя напоить – да и тут ты умудр

Тимур проснулся от наглых солнечных лучей, что бесцеремонно пробирались сквозь его ресницы.– Мое Солнце… – прошептал он, улыбаясь.И тут же понял, что Карины нет рядом. Сон слетел мгновенно.– Солнышко?! – Ответа не было. – Карина, маленькая моя, ты где?В домике была мертвая тишина: в душе не текла вода, на кухне тоже не было ни звука. Вскочив с постели, Тимур быстро оббежал домик, заглядывая во все двери. Паника сдавила тисками его горло. Она что, ушла? Совсем? Он вчера был слишком груб и напорист? Ну конечно! Не мог себя сдержать и вовремя остановиться! Ведь хотел же просто побыть с ней рядом… Хотя кому он врет! Он хотел Карину с первого мгновенья, как только увидел идущей с подругами по набережной. Это было как удар ниже пояса, как выстрел в голову, что мгновенно вынес весь мозг. И он стоял и готов был пропускать такие удары снова и снова, как чокнутый мазохист! Смотрел на девушку, что легким поворотом голо

– Тимур, может, ну его, а? Остановись, пока не поздно. Дурацкая все это затея. Может, ты просто встретишься с ней и нормально поговоришь?– Кир, не лезь на хрен не в свое дело! Она мне сердце вырвала! Походя, даже не заморачиваясь! Пять гребаных лет я живу уже без сердца! Я заставлю ее страдать. Не хочу ее прощать. Я хочу, чтобы она на себе почувствовала, как это, когда тебе сердце вырывают и выбрасывают на помойку, как ветошь ненужную, – почти прорычал Тимур.– Тим, столько лет прошло. Пора забыть и простить давно! Мстить женщине – не по-мужски как-то!– А мне по херу, Кир.– Поверь, если ты поступишь так, как задумал, потом пути назад не будет. Ты же сам и будешь от этого больше всего страдать. Передумай, пока не поздно! Ты же

Карина быстро разобралась с бумагами и остальной корреспонденцией, рассортировав ее по стопкам. Ей всего пару раз пришлось сходить к Петру в кабинет с вопросами. Странно, она так волновалась, и Петр развел столько церемоний вокруг ее должности, а пока ей не виделось ничего сложного в такой работе. Но, может быть, это просто пока. Может, когда вернется директор, все будет по-другому. Она ведь не спросила, насколько он требовательный и почему ушел прежний помощник. А вдруг у этого загадочного директора ужасный характер, и он жрет своих помощников на обед. Карина улыбнулась своим мыслям. С ее запасом терпения, выработанным за эти годы, она, пожалуй, вытерпит любого директора с самым тяжелым характером. Ведь ей теперь по-настоящему есть ради чего.– Кариночка, я надеюсь, Вы не намерены умереть с голоду на работе? – вошел в приемную Петр. – Время обеда. У нас не принято морить сотрудников голо

Карина опустилась на стул напротив Тимура, тот торопливо застегивал рубашку, по-прежнему не отрывая от нее напряженного взгляда. Ее бедное сердечко билось как пойманная птица, силясь справиться с нахлынувшим цунами чувств и все проигрывая в этой борьбе. Перед ней сидел Тимур. Ее первый мужчина, случайная страсть, короткая вспышка счастья, ставшая потом долгой болью. Тот самый Тимур, о котором она безуспешно пыталась забыть день за днем эти пять лет, вырвать из сердца, но вместо этого он только все глубже пробирался внутрь, прорастая в ней корнями, становясь частью, которую уже ни вырвать, ни отрезать. Она привыкла к его присутствию внутри как к обреченности, впрочем, как и к мысли, что больше никогда его не увидит. Привыкла и к снам, где они были вместе, в которых она проживала свою другую, альтернативную жизнь. Жизнь, в которой Тимур любил ее, где она была для него той самой, единственной.И сейчас он сид