Терпение принцессы лопнуло. Задыхаясь от возмущения, она налетела на Джина с кулаками. Он играючи перехватил ее запястья.- А вот дерешься ты, как девчонка. Зря я тебя учил что ли?Тэруко зашипела ему в лицо, метко пнула по голени. И сама изумилась, когда попала.Нога Джина скользнула по мокрому камню, а поскольку он продолжал удерживать ее за руки, в реку они свалились вместе.От ледяной воды перехватило дух. Принцесса совершенно по-девчачьи завизжала, вывернулась из захвата и выскочила на берег. Джин, продолжая широко ухмыляться, медленно встал.- Ну, вот и искупался, - подвел он итог. Потом перевел смеющийся взгляд на нахохлившуюся Тэруко, которая тщетно пыталась отжать одежду и бросала на него злые взгляды. - Ну что, полегчало? Покончили с самоуничижением?Тэруко вслушалась в себя, озадаченно моргнула.- Наверное, да, - неуверенно призналась она.Странно, но эта бестолковая возня у реки действительно прогнала мрачные мысли,

Пещера и поле в полуденной дымке. Терпкий запах конопли и крапивы, сотни разноцветных бабочек, кружащих над разнотравьем.- Ты действительно любишь своего мальчика, дитя, - женщина в алом платье милостиво улыбнулась Тэруко. - Могу тебя понять, есть за что. Он хорош. Почти идеален, если бы не был таким скрытным. Требует доверия, но не спешит дарить его в ответ.- И что теперь? - спросила принцесса. - Все закончится?На душе было горько. Любой путь оканчивается смертью, но разве не рано ей идти на круг перерождений? Она не дожила, не догорела, недолюбила. Все внутри рвалось обратно.Богиня покачала головой.- Рано. Мои дары - выбор, который я ставлю перед человеком, дитя. Сделав выбор, ты остаешься наедине с его последствиями. Ты могла не вмешиваться. Просто позволить стреле лететь туда, куда послал ее лучник. Твоя совесть была бы чиста, и ты получила бы обратно свое тело. Почему ты не сделала этого?- Я хочу, чтобы Джин жил.- Разве не

Кроме одежды у покойников были лошади. И припасы в переметных сумах. Вяленое мясо, рисовые лепешки, бинты, теплые куртки и одеяла. Даже карта местности- Да, они знали, куда идут, - задумчиво произнес Джин, изучая добычу.- Кто они? - спросила принцесса, туже затягивая перевязь. Излишне свободная рубаха так и норовила распахнуться и показать то, что следовало скрывать.- Скорее всего, люди Сунан. Не думаю, что мой отъезд остался без внимания.Принцессе стало стыдно. Если подумать, то Джин действительно сделал для нее то, на что пошел бы не каждый любящий муж. Оставил армию и только что взятый город, отправился в горы на поиски. Нашел, спас, утешил, защитил, рискуя жизнью. А она опять с ним ругается. Ну что за вредный у нее характер?!Джин поднял лицо к стремительно темнеющему небу.- Скоро ночь. Нужно убраться подальше. Запах мертвечины привлекает нечисть.Они согнали лошадей и повели вниз по тропе, высматривая место для ночлега. Уже

Джин чувствовал себя пьяным. Накатившее внезапно желание было так сильно, что чуть было не заставило утратить контроль, и это напугало.Но нельзя просить о доверии и сразу же предать его.Он хотел Тэруко и раньше, когда она была его невестой. Принцесса была красива яркой чувственной красотой экзотического цветка. Он помнил вкус ее губ, кожи, запах ее вожделения в тот раз, когда она опоила его.И да - как он ни старался противостоять этому, но влюбленность красивой и знатной девушки льстила. Ласкала тщеславие, утешала уязвленное, после отказа ее сестры, самолюбие.Она прижималась к нему в темноте - немного испуганная, возбужденная. Девственная, как не до конца распустившийся бутон. И доступная. Весь опыт принца, все его знание о женщинах говорили: если он сейчас пойдет в атаку, Тэруко не станет сопротивляться.Но она больше не была его женой. Три месяца брака, которых как будто не было. Они поженились летом, сейчас осень перевалила за середину, а ни

Есть просьбы, выполнить которые, наверное, можно. Но не хочется.Джин подглядывал. Даже не подглядывал, а нагло пялился, на то, как она раздевается, повернувшись лицом к воде. Упал на камни жилет, скользнула вниз нелепая мужская рубаха, обнажив точеные плечи, красивую спину с соблазнительной ложбинкой позвоночника. Провести бы вдоль нее языком…Он хотел Тэруко. Это накатывало неудержимо, столько только задуматься о ней, как о женщине. Джин начал мысленно и вслух называть принцессу “малыш Рю”, благо девушка не возражала. Помогало, но ненадолго. Воспринимать ее, как нечто бесполое, тем более как мальчика не получалось - хоть тресни. Сменив облик, Тэруко стала невозможно, невероятно соблазнительной, все ее мальчишеские замашки словно подчеркивали женственность принцессы, и он хотел ее настолько, что это превращалось уже в одержимость. Особенно, когда она начинала дерзить. В вишневых глаза загорался огонек, Тэруко становилась такой живой, настоящей, ярко