ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Голос Елены источал вдохновение, когда она описывала свой любимый город. Погрузившись в яркие воспоминания, девушка рассказывала о чудесных, плодоносных садах, о библиотеках, заполненных древними книгами, просторных улочках и людях, живущих там. Глаза Елены поблескивали, а губ то и дело касалась теплая улыбка. Глядя на неё, Эмир видел - сердцем и разумом византийская принцесса была сейчас не здесь. Отчасти, воин понимал её. Нередко бывало и так, что он сам уносился в своих мыслях в другие места. Но чаще это было не прошлое, а будущее, которое Эмир намеревался подчинить себе.
Когда слуги принесли поднос с пиалами, наполненными крепко заваренным чаем, разбавленным жирным кобыльем молоком, и угощениями, красовавшимися на плоской тарелке - изюм, чернослив, лесной орех и персики, Эмир, как бы между делом, задал еще один вопрос:
- Стены Константинополя на самом деле такие неприступные, как говорят о них?
Елена, открыла было, рот, чтобы сказать о том, что Константинополь уже не так силен, как прежде, но, вовремя вспомнив, что это может обернуться трагичными последствиями для любимого города, медленно вздохнула и ответила так:
- Я мало понимаю в этом. Меня не обучали военному делу, и потому мой ответ будет заведомо ложен.
Эмир, чуть склонив голову набок, прихватил смуглыми пальцами чернослив и отправил его в рот. Елена, смущенно опустив взор вниз, взяла один орешек.
- У тебя большая семья? - продолжал расспрашивать Эмир.
- Два старших брата и младшая сестренка, - ощущая тоску по близким, ответила принцесса. Она, подняв взгляд на Эмира, встретилась с его нечитаемым, задумчивым взором. Осмелившись, девушка добавила:
- А у вас?
И только задав вопрос, Елена заметила, как округлились от удивления глаза Нафисы и Заиры. Видимо, она, сама того не зная, только что нарушила правило этикета.
- Я - единственный ребенок, - Эмир сделал глоток чая. В юрте повисла тишина. Елена, нервно сжимая пальцы рук, лихорадочно размышляла, чем же закончится этот обед. Выдерживать общество Эмира с каждой минутой становилось все сложнее, к тому же, его вопрос про неприступность Константинополя, наполнил грудь принцессы тревогой. Украдкой поглядывая на его спокойное лицо, Елена не могла понять, что именно задумал мужчина. Никаких эмоций. Ровный взгляд и небывалое спокойствие.
- Ты хотела бы вернуться домой? - вдруг, прерывая затянувшееся молчание, поинтересовался Эмир. Его наложницы тут же оживились от услышанного, а Елена, удивленная вопросом, непонимающе посмотрела на воина. Она не ослышалась?
- Домой? - повторила девушка.
Эмир властно качнул головой.
- Больше всего на свете я бы хотела вернуться домой, - с жаром, от которого на округлых щеках проступил маковый румянец, сказала Елена. Уголки губ Эмира приподнялись в еле заметной, но, все же, улыбке. Смутившись от собственной эмоциональности, Елена следом добавила:
- Но разве я могу?
- Я отправил гонца в Византию, - начал Эмир, и от этой новости в груди девушки от счастья затрепетала душа.
- С вестью о том, что в моем плену - византийская принцесса, - продолжил Эмир. - И если император хочет, чтобы его дочь вернулась домой, он должен будет заплатить выкуп за неё.
У Елены не хватило смелости и спокойствия, чтобы узнать, какая цена назначена за её свободу. Испытывая двоякие чувства - радость от того, что у неё появился шанс вернуться домой, и тревогу по причине того - а сможет ли отец собрать золото, девушка произнесла:
- Спасибо.
- Мои наложницы, - Эмир грациозным движением указал в сторону темноглазых красавиц, - хотели задать тебе несколько вопросов о том мире, где ты жила. Заира, начни первая.
Заира, в уши которой были вдеты длинные серьги с ярко-красными камнями, довольно улыбнулась. Еще бы! Сам Эмир отдал предпочтение ей!
- А правда ли, что во дворцах Византии стоят статуи людей? - желая поразить всех своим вопросом, любезным тоном поинтересовалась Заира. Теперь, когда она собственными ушами услышала, что эта златовласая чужестранка желает вернуться домой, наложница Эмира уже не расценивала её, как большую угрозу. И все же, Заира не была настолько глупа, чтобы полностью расслабиться. О, нет, пока эта Елена здесь, покоя им не видать!
- Это так, - византийская принцесса ощутила стыд. - Но все статуи перенесли в отдельный зал, подальше от глаз.
- Голые статуи? - темные глаза Заир блеснули от удивления.
- Да, - Елена сглотнула, - они стоят там давно, еще когда Римская империя была могущественной и простиралась до Британских островов.
- Ты изучала историю? - не показывая, как его удивили слова Елены, задал вопрос Эмир.
- Как я говорила, в нашем дворце большая библиотека, а моим образованием занималась еще и мать. К тому же, когда к отцу приезжали гости, я нередко слушала то, о чем они говорят.
Эмир, кивком головы принимая ответ Елены, махнул рукой Нафисе. Та, оживившись, спешно выпалила:
- А какие прически носят ваши женщины? Чем украшают себя?
Елена, послав Нафисе понимающую улыбку, ответила:
- Волосы заплетают в косу или две косы, и собирают наверху. Голову украшают диадемой, - заметив, что женщины не понимают, что значит это слово, принцесса пояснила:
- Это похоже на венок из золота.
- А какую обувь носят ваши женщины? - Нафиса подалась вперед. На лице её замелькала улыбка.
- Обувь бывает самая разная. В летнее время - это сандалии, когда приходит прохлада, то обувают бархатные башмачки.
Эмир, обмокнув пальцы в пиале с чистой водой, произнес:
- Мне пора идти. Арслан, проводи принцессу и её служанку.
Когда Эмир поднялся, следом за ним встали все, в том числе и женщины. Елена, ощущая некое облегчение, что этот долгий обед наконец-таки завершился, вежливо попрощалась с Нафисой и Заирой. Как только Эмир вышел из юрты, жилище покинули Арслан и Елена с Марией. И только когда принцесса вышла на свежий воздух, до неё дошло, что она забыла попросить о своих служанках.
Глядя вслед прихрамывающему Эмиру, Елена ощущала, как с каждым его новым шагом, у неё теряется возможность спасти Ольгу и Ирину. Стыд, злость на собственную слабость, отозвавшись болью, противно скрутили живот девушки.
Не выдержав, Елена шагнула вперед и произнесла:
- Эмир!
Лишь когда имя мужчины слетело с её губ, принцесса поняла, что сделала то, что так не хотела делать. Она назвала этого человека по имени.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯЗастыв от напряжения, Елена наблюдала за тем, как Эмир, услышав её голос, медленно остановился, и так же медленно, полуобернулся. Сейчас девушка могла разглядеть его профиль - прямой, с небольшой горбинкой и слегка приплюснутый нос, выпуклые скулы и губы, презрительно поджатые. Его черными волосами, как и в ту ночь, играл ветер. Елена не оценивала Эмира, как мужчину. Просто отдала должное его необычной внешности, которая теперь ассоциировалась у принцессы с ястребом. Та же затаенная опасность, та же резкость.- Прошу простить меня за мою дерзость, - делая шаг вперед, продолжала девушка. Сердце её гулко застучало от волнения и предчувствия чего-то неизбежного, но сейчас Елена предпочла проигнорировать его. - Я бы хотела попросить вас о небольшой услуге.- Говори, - все так же, продолжая
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯТёплый ветер стелился по зеленой траве, отчего она колыхалась подобно морским волнам. Этот ветер нес с собой аромат полыни, ночных цветов и можжевельника. Эмир, скользя взглядом по степи, по вершине неприступных гор и ночному небу, размышлял. Ему было о чем подумать. Позади него стояла Заира. Она, напросившись на прогулку с предводителем, теперь наслаждалась пониманием того, что он позволил ей быть рядом с ним. Ей хотелось бы говорить, но Эмир молчал, и женщина сдерживала рвущиеся наружу слова. Нет, не время! Сболтнуть лишнего так просто, но расплата за это будет потом длиться слишком долго - и тогда можно будет не мечтать о том, чтобы в следующий раз Эмир взял её, Заиру, на прогулку с собой. Но время шло, и все труднее было сохранять молчание.- Мой господин, как скоро прибудет гонец из Византии? - не выдержав, поинтересовалась
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯЭмир легко взобрался на коня. Его белая грива, доходившая почти до копыт, сверкала в лучах восходящего солнца, контрастируя с лужей крови - минутами ранее, на краю лагеря, были казнены Чимэг и Ирина. Воин не испытывал сожалений по этому поводу. Он давно уяснил одно правило - “тот, кто предал один раз, предаст еще”. С неким облегчением в груди, что наконец-то избавился от опасности в лице неугомонной, жадной до крови, Чимэг, Эмир направил коня вдоль, набирающего скорость, каравана. Проезжая мимо огромных телег, предводитель размышлял, а правильно ли он сделал, оставив византийскую принцессу на прежнем месте? Сперва Эмир намеревался разместить Елену поближе к себе, ради её же безопасности. Однако внутреннее чутье подсказывало, что его наложницы могут сплести против принцессы такую интригу, которая закончится к
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯЕлена с интересом смотрела на ущелье, в которое, минутами ранее, заехала телега. Серые скалы, подступая с обеих сторон, постепенно сужали проход, и совсем скоро в нем могла поместиться одна телега, без всадников по бокам. Запрокинув голову, девушка ахнула - небо едва проглядывалось, и теперь создавалось впечатление, будто наступил вечер. Здесь было ощутимо прохладнее, однако теплый ветерок, то и дело залетающий в ущелье, напоминал, что скоро все изменится. Какое-то время телега, то и дело задевая бортами выступающие камни, ехала по узкому пути, затем, наконец, он стал постепенно расширяться, и теперь уже там, впереди, показался просвет. Елена с облегчением выдохнула. У выхода из ущелья, стали исчезать другие телеги. Волнение, предвкушение чего-то судьбоносного, вдруг, накрыло принцессу. Это ощущение было такой силы, что Елена почувствовала мелкую дрожь по телу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯСердце в груди Елены заныло от боли - казалось, тысячи раскаленных игл пронзали его насквозь. Этими иглами были слова отца. Они оставляли в её нежном сердце кровоточащие раны, в которых тонула прежняя надежда. Стало холодно, будто грудь объяла стужа. Пальцы Елены еще сильнее задрожали, а сама она побледнела.В голове девушки не укладывалась болезненная мысль - как, как мог отец вот так поступить с ней? Взор Елены затуманился от слез, и теперь витиеватые буквы виделись ей расплывчатыми каракулями.- Что думаешь относительно этого ответа, принцесса? - ровным голосом поинтересовался Эмир. Елена, прерывисто вздохнув, оторвала взор от письма и посмотрела прямо на мужчину. Его лицо - спокойное, без намека на какие-либо эмоции, было обращено в сторону девушки. Хотела бы она иметь хотя бы каплю такой выдержки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ- Арслан, - Эмир зычно позвал своего воина, и в юрту забежал Арслан, за которым, крадясь, последовала Мария. Бросив осторожный взгляд в сторону госпожи, служанка замерла у дальней стены - так, чтобы Эмир не заметил её присутствия.- Мой господин, - воин, весь выпрямившись, ожидал приказа своего предводителя. Лицо Арслана выражало сосредоточенность и решительность. - Вели воинам, чтобы юрту принцессы разместили по соседству с моей. Пусть другие десять воинов встанут на охрану её жилища, и не пускают никого внутрь, кроме самой принцессы и её служанки, которая сейчас жмется к стене. Выполняй. Елена подняла на Эмира изумленный взгляд. Он сдержанно улыбнулся ей:- Скоро мы с тобой узнаем, каково это - быть друзьями друг для друга.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯНочь еще до конца не отступила, и потому мир находился во мраке. Но бледная полоска света, меняющая иссиня-черное небо на серое, там, рядом с горизонтом, напоминала - новый день уже близко. Еще чуть - чуть, и начнется рассвет. В это время два всадника покинули лагерь. Елена уверенно держалась в седле. Она сидела по-мужски, и чувствовала себя куда лучше, чем, если бы, проявив глупость, последовала другим правилам, заявляющим, что принцесса, даже верхом на коне, должна вести себя скромно и сидеть полубоком. Одежда, что принес для неё Эмир, оказалась невероятно удобной и, самое главное, теплой. Холодный ветер, спускающийся с горных вершин, хоть и был, временами, порывистым, но Елена не мерзла. Когда всадники умчались на приличное расстояние от лагеря, и волнение, душившее принцессу, начало медленно отступать, Елена, наконец, смогла получить удовольствие от
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯЕлена опустилась на мягкую траву. Вытянув перед собой ноги, девушка устремила взгляд на сверкающую поверхность озера. Легкий, теперь уже прогретый солнцем, ветерок, то и дело хватался за выбившиеся из, наспех заплетенной косы, пряди. Елена не обращала на него внимания. Все мысли и чувства её были заняты недавним случаем.Речь шла о так называемых объятиях Эмира. Хотя их нельзя назвать в полном смысле так, это не меняло дела. Они стояли близко другу к другу, как еще никогда прежде. Как бы не боролась с собой Елена, она приходила к одному неутешительному чувству - Эмир пробудил в её душе, то раньше казалось, не существовало в ней. Это пугало. И одновременно вызывало сладкое волнение и любопытство. Но разве это достойно принцессы? Разве так полагает себя вести знатной девушке? Прерывистый вздох сорвался с пересохших губ Елены. Устав от противоречий, терзавших её и