19

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 

Елена с интересом смотрела на ущелье, в которое, минутами ранее, заехала телега. Серые скалы, подступая с обеих сторон, постепенно сужали проход, и совсем скоро в нем могла поместиться одна телега, без всадников по бокам. Запрокинув голову, девушка ахнула - небо едва проглядывалось, и теперь создавалось впечатление, будто наступил вечер. Здесь было ощутимо прохладнее, однако теплый ветерок, то и дело залетающий в ущелье, напоминал, что скоро все изменится.  

Какое-то время телега, то и дело задевая бортами выступающие камни, ехала по узкому пути, затем, наконец, он стал постепенно расширяться, и теперь уже там, впереди, показался просвет. Елена с облегчением выдохнула. У выхода из ущелья, стали исчезать другие телеги. Волнение, предвкушение чего-то судьбоносного, вдруг, накрыло принцессу. Это ощущение было такой силы, что Елена почувствовала мелкую дрожь по телу. 

Но вскоре дрожь сменилась всепоглощающим восторгом, потому как, когда телега с Еленой и другими женщинами покинула ущелье, взору девушки предстала покоряющая сердце, красота. Впереди, у изножья синих, с белыми макушками, гор, расстилалась бескрайняя, желтая степь, а чуть дальше, сверкая под лучами солнца, расположилось ярко-голубое озеро. Оно, притягивая внимание своей кристальной чистой глубиной, было подобно голубому топазу, заключенному в золотую оправу степи.  

Караван, поднимая облако пыли, начал сбавлять ход. Елена, ломая голову от вопросов - останутся ли они здесь или же двинутся дальше, с любопытством наблюдала за происходящим. Вереница всадников и повозок плавно обогнула озеро, и направилась дальше. С неким разочарованием византийская принцесса использовала последнюю возможность полюбоваться водоемом. Ах, как хотелось, зачерпнуть ладонями этой прозрачно-голубой воды! А лучше, умыться и напиться ей всласть! 

Но караван, хоть медленно, но продолжал идти дальше. Прекрасное озеро скрылось из виду, золотая степь осталась позади. Теперь начались луга, усеянные цветущим чертополохом. Головки цветов покачивались от дуновения ветерка, и казались Елене живыми, сказочными существами. Время шло, солнце медленно склонялось к линии горизонта, и его лучи оставляли малиновые всполохи на бледно-голубом небе. Близилась ночь.  

В тот миг, когда Елена решила, что, верно, они продолжат путешествие и ночью, караван остановился. То час начали расставлять юрты, и совсем скоро степь забелела от обилия жилищ из войлока. Пока воины укрепляли юрту для принцессы, Елена прогуливалась вокруг телеги. Ноги её сводило от долгого сидения, а тело изнывало от бездействия, и все что хотела сейчас принцесса - поужинать и лечь спать. Но, как оказалось, этому было не суждено случиться, по крайней мере, так скоро.  

- Мой господин Эмир хочет, чтобы вы пришли к нему на ужин, - произнес, появившийся словно из ниоткуда, Арслан. 

- Я еще не привела себя в порядок, - желая отсрочить встречу с Эмиром, ответила Елена. 

- Он сказал привести вас прямо сейчас,- Арслан скрестил на груди руки. 

Елена, ощутив прилив раздражения и испуга, была вынуждена подчиниться приказу Эмира. А то что это был именно приказ, девушка не сомневалась. Позвав вместе с собой Марию, принцесса последовала за верным воином Эмира.  

По лагерю были разожжены костры, над ними воины развешивали котелки, в которых готовили сытный ужин - жирную похлебку, щедро сдобренную специями и сушеным тестом. Смесь дыма, ароматной еды и грядущей ночи, все смешавшись в единый запах, щекотало нос Елены. Девушка, морально готовясь к встречи с Эмиром, шла, то и дело ощущая на себе любопытные взгляды. 

Византийская принцесса была немало удивлена, когда, перешагнув порог юрты Эмира обнаружила, что он находится там один, без своих наложниц. Расположившись за низким столиком, заставленным различными блюдами, воин выжидающе смотрел на приближающуюся Елену. 

Указав принцессе рукой на бархатную подушку, по правую сторону от себя, Эмир обратился к Арслану: 

- Останься. 

Воин молчаливо разместился слева от господина. Мария села рядом со своей госпожой. Елена, ощущая напряжение, осторожно посмотрела на Эмира. 

- Угощайся, принцесса, - он кивнул в сторону еды. 

Лепешки, свежайшие сливки и персики, тонкие ломти сушеного мяса и густая похлебка с бобами, а на широком блюде - запечённое мясо ягненка. Все выглядело аппетитно, но Елена не решалась взять угощения. 

- Скажи, принцесса, - отламывая кусок лепешки и протягивая его - сначала Елене, а потом - Арслану и Марии, начал Эмир, - было ли тебе страшно сегодня, когда ты ехала через ущелье? 

- Нет, - голос Елены был тихим, и сама она, казалась бледной тенью. Объяснений для этого было несколько - близкое соседство с Эмиром, усталость и воспоминания о том, как прошлой ночью этот мужчина наказал её служанок. Добавьте сюда его внешность - темные, длинные, до плеч, волосы, немигающий взгляд и острые черты лица, прибавляющие властной мрачности Эмиру. 

- Я слышал, что один из моих воинов, Шахрух, навещал тебя, - смуглые пальцы Эмира неторопливо отделяли золотисто-коричневые куски мяса от кости. - Скажи, это так?  

- Да, - Елена сглотнула. Она насторожилась, опасаясь, что именно последует за этими расспросами.  

- Он докучал тебе? - Эмир положил в рот кусочек мяса. Медленно прожевывая его, воин не сводил пристального взора с девушки. 

- Почти нет, - щеки Елены защипало от смущения. Боже, она чувствовала себя голубкой под взглядом ястреба, намеревавшегося её сожрать! Кусок лепешки встал поперек горла, и Елена торопливо протолкнула его водой. 

- Я запретил ему приближаться к тебе, - Эмир приподнял уголки губ в задумчивой улыбке. - Но я позвал тебя не за этим. 

- А зачем? - Елена отложила в сторону чашу с водой. Пальцы её слишком сильно дрожали, чтобы она могла держать её дальше. 

- Этим вечером гонец, посланный мной в Византию, вернулся с вестью. Я уже прочел письмо, написанной императором Феодосием. Хотела бы и ты прочесть его? 

На долю секунды, Елена забыла, как говорить. Пораженная услышанным, она, испытывая раздавливающее душу волнение, смотрела на Эмира.  

- Да, - наконец, частично совладав со своими чувствами, отозвалась принцесса.  

Эмир, сохраняя молчание, протянул ей свиток. Приняв его, Елена торопливо развернула письмо. Свиток в её пальцах задрожал, словно одинокий листок под порывами беспощадного ветра. Разглядывая искусно написанный почерк отца, принцесса пыталась понять, что именно он написал. Когда смысл стал доходить до её разума, Елена снова пробежалась по ответу.  

Она не верила, что её отец мог написать такое. Но это был его почерк, его печать. И слова принадлежали ему. Слова, которые убили последнюю надежду. 

“...И потому, пусть моя дражайшая дочь, Елена Византийская, будет украшением твоего дворца”.