ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ Годива стояла возле окна, с напряжением во всем теле всматриваясь в черную даль. Все чувства девушки, обострившись, ждали признака возвращения мужа. Сердце её располовинилось на две части, одна – чувствовала, что Годива поступила верно, открывшись мужу – и по-другому быть не должно было. Но вот вторая часть – дрожала от ужаса осознания, которое пришло значительно позже, когда Леонардо, отведя жену наверх, уходя, громко хлопнул дверью. Только тогда до Годивы стало доходить – если муж поймает Эрика, то все это закончится трагически.И вот так, окутанная противоречивыми чувствами и мрачным предчувствием, Годива не сводила своих глаз с неба. Губы её, дрожа, беззвучно повторяли молитву. Что теперь девушка могла сделать? Лишь молиться. Это было её единственным оружием и одновременно утешением. Время шло, наступила глубокая ночь, такая темная и зловещая – луна и звезды, спрятавшись за облака, больше не одарива

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ Если тебе сопутствует удача в битвах, не стоит думать, что так будет всегда. Именно в этом, в очередной раз убедился Леонардо, когда вражеская стрела пробила ему предплечье, парализуя воину правую руку. От неожиданности, нормандский лев даже не сразу понял, что случилось – лишь когда кровь засочилась из раны и боль стала расползаться, до Леонардо дошло – он получил ранение. Отломив край стрелы – ровно столько, чтобы она не мешала ему и одновременно не составляла труда достать её, воин, переложив меч в левую руку, продолжил бой.Его люди, заметив рану предводителя, на долю секунды, испытали смятение, но когда Леонардо свирепо разрубил очередного врага, воины, воспрянув духом, еще агрессивнее начали атаковать неприятеля, оттесняя отряд мародеров все дальше и дальше – до тех пор, пока позади них не оказался крутой овраг, и идти дальше было уже некуда.Не без удовольствия Леонардо заметил на вражеских л

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯОт взгляда Леонардо Годива лишилась остатка сил. Он смотрел на неё тяжелым, давящим взором. Никакой радости от того, что воин отыскал прекрасную саксонку, ничего она не нашла в его мрачно-черных глазах. Выражение его лица граничило  с равнодушием. От того стало еще больнее. Глядя на Леонардо, Годива видела подтверждение своих страхов. Он не любит её.Безумная мысль, что лучше ей бы умереть здесь, чем страдать в нелюбви, чем быть отвергнутой, испарилась, когда нормандский лев приблизился к Годиве. С лезвия его меча скапывала темная кровь. Громкое напоминание о том, как беспощаден к предателям Леонардо. А ведь она, Годива, в его глазах тоже предательница! И, видимо, пришел черед её смерти. Теперь желание умереть уже не существовало, словно не об этом думала белокурая красавица секундами ранее. Ей стало страшно. Каково это, умирать? Каково, когда острый клинок разрезает тебя? От дурных мыслей Годиву замутило. Перед глазами все стал

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ  - Зачем? – скрестив руки на груди, спросила Годива. Она, нужно было отдать ей должное, сумела совладать с нахлынувшим волнением и подавила в себе первое желание – броситься мужу на шею.Леонардо, устало вздохнув, раздраженно добавил:- Не тяни время, просто выполни мою просьбу.- Это не просьба, а приказ, - с легким укором в голосе, заметила Годива.Мужчина тот час нахмурился. Вид его и без того был не самый добрый,  теперь же Леонардо был похож на мрачное, бессердечное существо. Знал ли он, какой давящий силой обладает его взгляд и выражение лица?- Это не имеет значения, сделай то, что я сказал, - холодным тоном произнес Леонардо. Он стоял в шаге от Годивы и, сам того  еще не отслеживая, любовался ей. Это прекрасное лицо, нежный, чувственный профиль, белоснежная шея, к которой так хотелось приникнуть губами…  Прошло так мало времени, а воин ощущал все нарастающее

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ Годива проснулась с ощущением случившегося чуда. Оно, пронзая её грудь, наполнило тело девушки силой и необычайной энергией. Пальцы рук и ног стали горячими, словно Годива окунула их в чан с водой. Не выдержав, девушка резко села в кровати – и тот час одеяло сползло с её плеч, и красавица обнаружила, что полностью обнажена. Не сразу вспомнила она, что случилось. А когда события вчерашнего дня начали кружиться в её голове, Годива, разволновавшись, окинула взглядом соседнюю часть кровати.На ней, лежа на животе и повернув лицо в сторону девушки, спал Леонардо. Видимо, он спал сладко, потому, что его губы застыли в теплой улыбке, которая невероятно шла мужчине. Сейчас он не был суровым воином и грозой врагов. Нет! Глазам Годивы предстал другой Леонардо – спокойный, мирный, абсолютно расслабленный. Словно он избавился от какого-то тяжелого груза, прежде мешавшего ему дышать полной грудью. Казалось, мужчина даже слегка помолодел.